Бронзовая птица - Рыбаков Анатолий Наумович - Страница 41

– Чудак, – рассмеялся Генка, – если в аршинах или в саженях, тогда это было бы рядом с домом. А здесь нарисован лес, а лес отсюда как раз в четырех верстах. Впрочем, – Генка пожал плечами, – можно сначала проверить и в четырех аршинах, и в четырех саженях. Но я уверен, что это версты. Уж прятать так прятать подальше.

Миша предложил не спорить, а рассуждать логично.

– Будем рассуждать логично, – сказал он. – Значит, так: отсчет надо начинать от дома, по-видимому, прямо с того места, где стоит бронзовая птица. Согласны?

Мальчики были согласны.

– Итак, – продолжал Миша, – от дома нужно идти строго на север одну версту.

– Или аршин, сажень, а может быть, метр или километр, – не уступал Славка.

– Возможно, – согласился Миша, – хотя я на стороне Генки: обозначено, конечно, в верстах. И будем рассуждать в верстах, условно, конечно.

– Если условно, тогда другое дело, – согласился Славка.

– И не перебивай, – кротко заметил Генка. – Давай, Миша, рассуждай дальше.

Миша продолжал:

– Будем рассуждать дальше. Значит, проходим строго на север одну версту и поворачиваем на северо-запад, под углом в сто тридцать пять градусов.

– Повернули… – подсказал Генка.

– Повернули, – продолжал Миша, – и прошли еще одну версту…

– Здесь опять повернули, – подсказал Генка.

– Да, здесь повернули строго на запад под углом опять в сто тридцать пять градусов и прошли еще одну версту. И уже здесь…

– …повернули в последний раз, – громко и нетерпеливо проговорил Генка.

– Да, повернули в последний раз под углом в девяносто градусов и пошли строго на север еще одну версту и…

– …подошли к четырем деревьям, – воскликнул Генка, вскакивая со своего места, – воткнули лопаточки в землю, подрыли и нашли все, что нам нужно. И, может, даже знаменитый алмаз Панси.

– Не Панси, а Санси, – поправил его Славка.

Мальчики пришли в веселое и даже несколько буйное настроение.

– Подумать только, – хохотал Генка, – эти дурачки там ищут, ищут, роют, роют… Вспотели, бедняги, исхудали, всё роют, роют, а где надо рыть, не знают. А мы знаем.

Миша не прыгал и не бесновался, как Генка. Он лежал на спине и, самодовольно улыбаясь, говорил:

– Да, теперь дело в наших руках. Конечно, неизвестно, что там такое. Вряд ли алмаз Санси-Панси. Но если так здорово зарыли и так упорно все ищут, то бесспорно что-то очень ценное.

А Генка продолжал хохотать:

– Нет! А «графиня»-то, «графиня»! Бережет этот чертеж, хранит его, лелеет, все ждет, когда свергнут советскую власть и вернется ее графин. А чертежик уже у нас…

При упоминании о «графине» некоторое смущение овладело Мишей. Если по чертежу так просто найти клад, то почему «графиня» этого не сделала? Ведь парни-то в лесу роют с ее ведома, ведь она посылала им какие-то мешки.

То же самое подумал и Славка.

– Странно, почему этот клад до сих пор не нашли, – сказал он. – Чертеж лежит самое меньшее шесть лет после революции, «графиня» о нем знает. Значит, знают и лодочник, и парни. А ведь они-то как раз и копают в лесу.

– Она их водит за нос! – закричал Генка. – Неужели не понятно? Ведь мы сами видели, как лодочник следил за «графиней». Значит, он ей не доверяет. А почему? Потому что она ему все время показывает не те места и даже не говорит, что у нее есть чертеж.

– А почему сама не выкопает?

– Разве такая старуха справится? Разве она сумеет выкопать? А если бы и смогла, то не хочет. Зачем ей? Куда она денется с ценностями? «Графиня» их обязана сберечь до приезда графина.

Славка согласился, что Генка, пожалуй, прав. Миша тоже согласился. В душе у него оставались кое-какие сомнения, но так хотелось верить, что клад теперь у них в руках, что их усилия увенчались успехом! Ему не терпелось убедиться в этом. Он встал.

– Не будем терять времени и пойдем сейчас по этому маршруту.

Ребята охотно согласились. Им тоже не терпелось увидеть место, где зарыт клад.

– У меня шаг ровно один аршин, – сказал Миша, – так и будем отмеривать. Только вы меня не сбивайте со счета.

– А лопаты? – воскликнул Генка. – Надо лопаты с собой взять, иначе чем же мы будем копать?

Но Миша решил не брать лопат. Если их с лопатами заметит лодочник, то все пропало. Копать они будут ночью. А сейчас они хорошенько запомнят место и дорогу.

– Ну и зря! – проворчал Генка.

Ему очень хотелось немедленно копать.

Глава 57

Кладоискатели

У дверей людской они увидели Бяшку и только сейчас вспомнили, что обещали прислать ему замену.

– Безобразие! – кричал взбешенный Бяшка. – Полтора часа жду! Это подлость по отношению к товарищу. Другой на моем месте давно бы сбежал. А вы пользуетесь моей добросовестностью. Порядочные люди так не поступают! Издевательство!

Миша кое-как успокоил Бяшку, отпустил его в лагерь и велел прислать Игоря. Продолжая возмущаться, Бяшка ушел.

Из людской доносились стоны голодного Кита. Но мальчики не обратили на них никакого внимания.

Миша положил компас на ладонь и стал перед фасадом лицом к северу. Стрелка стояла перпендикулярно к дому.

– Условие, – сказал Миша, – пока не дойдем до поворота, ни слова не говорить. А теперь пошли!

Мальчики зашагали. Миша шел впереди. Он отсчитывал шаги, стараясь идти именно тем шагом, который равнялся у него одному аршину. Это был нормальный ровный шаг, при котором он шел без всякого напряжения и в то же время чувствовал, что если он хоть чуточку увеличит шаг, то это напряжение появится.

Перед собой он держал компас. Впрочем, сама аллея вела мальчиков точно на север.

Вскоре аллея перешла в полевую дорогу. Но и она, как показывал компас, вела строго на север.

За точность отсчитываемых шагов Миша мог не беспокоиться. Генка и Славка шагали за ним и сосредоточенно бормотали цифры. Это монотонное бормотанье мешало Мише, но он молчал, боясь сбиться со счета. В конце концов, когда Миша объявил, что отсчитал полторы тысячи, то у Генки оказалось двенадцать шагов лишних, а у Славки восьми недоставало.

Но дорога сама поворачивала на северо-восток. Мальчики замерили угол – сто тридцать пять градусов, полтора прямых угла. Да, не силен был на выдумки старый граф. Сказалось аристократическое вырождение…

Мальчики пошли дальше. Опять за Мишиной спиной послышалось монотонное бормотанье. Дорога шла точно на северо-восток. Казалось, она специально проложена к тому месту, где зарыт клад. Это была именно та дорога, по которой они с Жердяем шли на Голыгинскую гать.

Прошли еще версту. Дорога свернула на запад и опять под углом в сто тридцать пять градусов.

Генка стер со лба пот:

– Все идет как по маслу. Граф точно все расписал.

– Маршрут довольно примитивный, – заметил Славка, – прямо по дороге.

– И правильно. Не захотел бить свои графские ножки по ямам и рытвинам.

Мальчики прошли еще версту на запад. Дорога круто, под прямым углом, повернула на север.

Наконец они прошли последнюю версту. Дорога кончалась у самой опушки. Дальше стеной стоял лес. Тот самый лес, по которому они шли на Голыгинскую гать.

– Ясно, – сказал Генка, показывая на деревья, – клад зарыт под этими четырьмя березами.

Миша и Славка тоже смотрели на березы. Да, по-видимому, здесь. Во всяком случае, на этой поляне. Она была неровной, в буграх и холмиках. У Миши на минуту закралось подозрение, что здесь уже копали, но нигде не было видно свежих следов земли, все бугорки и холмики поросли травой. Может быть, здесь когда-то корчевали пни. Во всяком случае, в чертеже указано именно это место. Значит, под одним из холмиков. Ничего, всем отрядом они здесь всё перероют. А граф-то, оказывается, не так прост! Все ищут в лесу, а он закопал на самой опушке, на самом видном месте, где никто и не догадается искать.

Мальчики присели на траву. В лесу шумели верхушки деревьев, свистели и верещали птицы. Где-то далеко слышался лай собаки.