Бронзовая птица - Рыбаков Анатолий Наумович - Страница 20

Генка еще не обдумал плана действия. Как всегда, он надеялся на случай. Важно заговорить, а там будет видно.

Пионеры занимались оборудованием клуба. Им помогали деревенские ребята. Только Сенька и Акимка не принимали участия. Они сидели на куче бревен, грызли семечки и, лениво поругиваясь, перекидывались картами. Генка остановился возле них и, изобразив на лице любопытство, стал смотреть на их игру.

– Садись с нами, – предложил Сенька, тасуя колоду.

Генка присел на бревна:

– В карты не играю, а посмотреть – посмотрю.

– Не бойся, – усмехнулся Сенька, – не на деньги. На щелчки.

Генка важно ответил:

– Со мной играть нельзя. Я кого угодно обыграю.

– Так уж обыграешь?

– Точно тебе говорю. Дай колоду.

Генка взял колоду, перетасовал ее и показал карточный фокус.

Фокус был несложный. Но Сенька и Акимка были потрясены. Так, во всяком случае, показалось Генке. Уж очень удивленно они смотрели на него.

Довольный своим успехом, Генка деланно равнодушным голосом проговорил:

– Я и не такие вещи могу отгадать. Вот посмотрю на человека и сразу скажу, что он сегодня делал и что вчера делал и позавчера.

– Это ты врешь, – усмехнулся Сенька.

– Могу доказать!

– Ну, чего я вчерась делал?

– Ишь ты! Так я тебе и сказал.

– Конечно, не скажешь: откуда тебе знать.

– Значит, не знаю?

– Не знаешь!

– Не знаю?

– Нет!

– А если знаю?

– Так скажи!

– Так вот, – внушительно сказал Генка, – если я тебе скажу, что ты делал вчера, то ты мне скажешь, что ты делал позавчера.

– Ладно.

– Вчера ты на мельницу ездил, – сказал Генка.

– Верно! – пробормотал Сенька. – Это ты мог и видеть…

– Где я мог видеть? На мельнице я не бываю. Просто посмотрел на тебя и отгадал. А теперь ты скажи, что ты позавчера делал.

Сенька исподлобья посмотрел на Генку:

– Думаешь, только ты один можешь отгадывать?

– При чем здесь один или не один? Мы с тобой условились – вот я и отгадал. Теперь ты скажи, что делал позавчера, а я уж скажу, правду ты говоришь или неправду.

– Какой ловкий! Думаешь, ты один мастак отгадывать? И другие есть.

– Я что хошь отгадаю, – хрипло проговорил Акимка, большим загнутым пальцем ноги чертя на песке фигуры.

– Что ты можешь отгадать? – насмешливо спросил Генка.

– А что хошь.

– Верно, верно, – подтвердил Сенька, – Акимка все отгадает.

– Что же он может отгадать? – продолжал допытываться Генка.

– А что хошь, – Сенька повернулся к Акимке. – Вот, Акимка, мы тут одну вещь спрячем, а ты найди. Найдешь?

– А чего ж…

– Ладно. Давай…

Акимка поплелся к сараю.

– Не оглядывайся! – крикнул ему вдогонку Сенька.

Акимка уткнулся лицом в сарай.

– Так, – прошептал Сенька и вытащил из-за пазухи яйцо – обыкновенное куриное яйцо. – Видал? Пусть ищет. Ввек не найдет.

Генка подозрительно посмотрел на Сеньку. А что, если они в сговоре с Акимкой? Ведь друзья. Может быть, они его разыгрывают. Ладно, пусть попробуют!

– Давай его под бревно спрячем, – предложил он.

Сенька замотал головой:

– Не годится! Враз найдет! Вот что мы сделаем. Наденем шапки, а под шапку и положим. Пусть ищет! Ввек не найдет.

И не успел Генка ничего ответить, как Сенька приподнял его кепку, осторожно подсунул под нее яйцо и снова надвинул Генке козырек на лоб.

– Здорово будет! – зашептал Сенька. – Ни за что не найдет. А мы ему пять горячих за это влепим.

«Хорошо, – подумал Генка, – пусть яйцо будет у меня. Но обмануть им меня не удастся».

– Все? – спросил он.

– Все!

– Хорошо, – сказал Генка, – только условие: повернемся к нему спиной, и пусть он так ищет.

– Зачем?

– Чтобы ты ему не подмигнул.

– Ладно, – согласился Сенька.

Они сели спиной к Акимке.

– Давай, Акимка, можно! – крикнул Генка. – И, если ты ему хоть слово скажешь, я играть не буду.

– Ладно, ладно, – пробормотал Сенька.

Мальчики сидели не оборачиваясь. Сзади них послышались шаги и сопенье Акимки.

– Чего отвернулись? – спросил он.

– Ищи, ищи, – ответил Генка, торжествуя в душе.

Ловко он их провел! Эта штука, видимо, у них давно разыграна. Сенька должен каким-нибудь условным знаком показать Акимке, где спрятано яйцо. А на то, что придется отвернуться, они, конечно, не рассчитывали. Пусть поищет!

И Генка искоса поглядывал на Сеньку, опасаясь, что тот подаст Акимке тайный знак. Но Сенька сидел спокойно, сложив руки на коленях. Спиной он, конечно, ничего не сумеет изобразить. Попался! Теперь-то уж придется рассказать, что делал позавчера…

Мальчики, с надвинутыми на лоб кепками, сидели на бревне не оборачиваясь. Акимка ходил и сопел сзади них.

– Отгадывай скорей, – сказал Генка. – Целый год будешь искать?

– Сейчас, сейчас, – ответил Акимка.

Он засопел где-то совсем у Генкиного уха, и не успел Генка опомниться, как Акимка изо всех сил ударил ладонью его по голове, прямо по кепке. В ту же секунду липкая, вонючая яичная жижа потекла Генке на лоб и глаза.

Разъяренный Генка вскочил и сорвал с себя кепку. Жижа потекла сильнее, залепляя глаза. Яйцо было тухлым. Генке казалось, что весь он с головы до ног издает нестерпимое зловоние.

– А ты говорил, не отгадает! – покатывался с хохоту Сенька.

Акимка со своим обычным понурым видом что-то чертил на песке кривым ногтем ноги.

Краем рубахи и пучком травы Генка вытер лицо и голову (носовой платок он, как всегда, забыл в палатке) и сказал:

– Ладно, ваша взяла. В другой раз не разыграете!

– Там посмотрим, – отрезал Сенька. – Больно вы много из себя воображаете!

И уже совсем злобно добавил:

– Подумаешь, комсомольцы!

Глава 29

Гвоздь

В мрачном настроении вернулся Генка в клуб.

Там кипела работа. Заделывались дыры в стенах, выравнивались земляные полы, устраивались сцена, кулисы и занавеси, стеклились окна, в полы вкапывались столбики, к ним прибивались доски – будущие скамейки; ребята писали лозунги, рисовали плакаты, устанавливали елки вдоль стен, а под потолком подвешивали гирлянды из елочных ветвей вперемежку с разноцветными бумажными флажками.

– Ну как? – спросил Миша.

– Пока ничего, – мрачно ответил Генка.

– Не проболтался?

– Нет!

– А почему желтые пятна на лице?

– Где?! – Генка провел рукой по щеке. – Ничего, просто так… Они меня, черти, с яйцом разыграли…

– И ты попался?

– Я не знал.

– Не знал, как с яйцом разыгрывают… Эх ты!

– Что же ты меня не предупредил?

– Откуда я знал, что ты попадешься на такой дешевый розыгрыш?

Генка обиделся:

– И ты еще смеешься! Ну, попался, что же из этого? Во всяком случае, я вел себя осторожно. Сенька ни о чем не догадался. Так что можешь не беспокоиться.

– А это главное, – примирительно сказал Миша. – Ладно! Все, что нам надо, мы узнаем. А пока бери этот плакат, влезай на лестницу и прибей его вот здесь, на стене.

Расстроенный Генка взял плакат, подтащил к стене лестницу, зажал в зубах четыре гвоздя и с молотком в руках полез наверх.

Он прибивал плакат, но мысль о постигшей его неудаче не выходила из головы. Как хорошо все шло! А теперь Сенька будет над ним смеяться… При всех. Очень приятно!..

Растравляя себя таким образом, он вбил один гвоздь, потом другой. И когда он вынимал изо рта третий гвоздь, то обнаружил, что четвертого гвоздя нет. Куда же он делся? Ведь он не выронил ни одного гвоздя. Генка пересчитал прибитые гвозди – ровно три! Затем осторожно пошарил языком за одной щекой, потом за другой – нет!

Генка похолодел: неужели он проглотил гвоздь?

Гвозди маленькие, обойные, проглотишь – и не заметишь. Генка медленно спустился с лестницы и тщательно осмотрел пол. Может быть, он уронил гвоздь?.. Нет, нигде нет!.. Генка выпрямился, и в эту минуту у него закололо в животе, под ложечкой… Закололо и перестало… Так и есть – проглотил гвоздь! Что же будет?!