Мистическое христианство - Аткинсон Вильям Волкер "Рамачарака Йог" - Страница 14

Иисус стал серьезно задумываться над всем этим. У Него не было никакого личного честолюбия, и Он стремился вести жизнь оккультного аскета. Но и при отсутствии всякого честолюбия мысль об освобождении и возрождении Израиля воспламеняли кровь каждого еврея.

Он всегда сознавал, что Он чем-то отличался от остальных людей, и что Ему предстоял великий жизненный труд, но Он не понимал ни Своих особых свойств, ни особенности предстоящей Ему работы. И неудивительно, что предположения ессеев привели Его к глубоким размышлениям. А потом, чудесное появление голубь и голос, услышанный во время Его крещения, подтвердили, казалось, мысль ессеев. Неужели Он действительно являлся долгожданным освободителем Израиля? Ему надо было узнать это – добиться ответа из самых сокровенных изгибов души. И потому Он удалился в Пустыню, интуитивно сознавая, что там, в одиночестве и безлюдности, Он поведет борьбу и добьется ответа.

Он чувствовал, что наступил важный период Его жизненного труда, что раз навсегда надо было решить вопрос «кто Я?» Потом Он покинул восторженные толпы приверженцев Иоанна и искал уединения в заброшенных местностях Пустыни, чувствуя, что там Он предстанет лицом к лицу перед собственной душой, испросит и получит ответ.

И в самых отдаленных расщелинах в центре пустыни Иисус много дней боролся духовно Сам с Собой, без всякой пищи и без крова. И борьба эта была ужасна – достойна столь великой души. Сначала Ему пришлось одолеть телесные потребности. Говорят, что физическая борьба Его достигла наивысшей точки, когда инстинктивный разум, руководящий физическими действиями, в последний раз резко потребовал своих прав, Он настоятельно, всеми силами добивался хлеба. Он искушал Его сознанием, что Он, в силу Своих оккультных способностей, может превратить даже камни в хлеб и требовал сотворения этого чуда для удовлетворения собственных физических потребностей – действие, осуждаемое всеми истинными оккультистами и мистиками.

«Преврати этот камень в хлеб и поешь» взывал голос обольстителя. Но Иисус не поддавался искушению, хотя Он знал, что сосредоточением мысли Он мог сначала мысленно вообразить себе, что камень превратился в хлеб, а потом силой воли фактически превратить его в хлеб. Чудотворный дар, при помощи которого Он впоследствии превратил воду в вино и накормил массы народа в пустыне хлебом и рыбой, мог тогда принести Ему пользу для личного насыщения, для прекращения поста.

Никто, кроме выдающихся оккультистов, познавших силу искушения воспользоваться тайным даром для удовлетворения личных нужд, не может вполне оценить ту внутреннюю борьбу, через которую Иисус прошел, и из которой Он вышел победителем. И как истинный оккультный учитель, которым Он был, Он собрал все свои внутренние силы и отогнал искусителя.

Но Ему предстояло преодолеть еще гораздо более серьезное искушение. Он был противопоставлен мысли о мессии и царе евреев, о которой мы говорили. Являлся ли Он спасителем? И если да, то как Ему следовало жить и действовать? Было ли Ему предназначено отбросить одежду и посох аскета и облачиться в царский пурпур и скипетр? Надо ли было Ему отказаться от роли духовного руководителя и учителя и стать царем и повелителем народа Израиля? То были вопросы, которые Он задавал своей душе и на которые требовал ответа.

И по мистическим преданиям, душа ответила Ему, предоставив два различных духовных изображения с уверением, что Он волен выбрать из них по желанию и превратить его в действительность.

Первое изображение представляло Его оставшегося верным своим духовным инстинктам и Своей миссии, но превращенного в «скорбного человека». Он видел себя, продолжавшего сеять зерна истины, которым суждено еще через столетия всходить, цвести и приносить плоды для вскормления мира, но которые сначала навлекут на Него гнев и гонения со стороны стоящих у власти. И Он увидел каждый шаг предстоящего Ему пути, ведущего Его к концу, и увидел Себя под конец увенчанным терновым венцом, осужденным к распятию, как преступника, и умирающим между двумя преступниками низшего разряда. Все это Он узрел, и даже Его храброе сердце наполнилось смертной тоской ввиду такой позорной кончины – видимой неудачи всей Его земной миссии. Но рассказывают, что вокруг Него собралось несколько бесплотных духов с высших планов существования, одобряя его, внушая Ему надежду и решительность. Он оказался среди духов небесных, дававших Ему вдохновение своего присутствия.

Понемногу это изображение и все невидимые помощники исчезли, и перед взором одинокого обитателя пустыни предстала иная картина. Он увидал Себя спускающимся с горы и объявляющим народу, что Он мессия – царь евреев, пришедший, чтобы повести свой избранный народ к победе и освобождению.

Он увидал, как народ восторженно приветствовал в Нем долгожданного освободителя Израиля и окружал Его знамена. Видел Себя во главе многочисленного победного войска, наступающего по направлению к Иерусалиму; видел Себя пользующимся своими высокими оккультными познаниями, дающими Ему возможность предвидеть каждый шаг и всякое намерение неприятеля и побороть его. Он видел Себя чудотворно вооружавшим и кормящим Свою армию. Он видел Себя покоряющим врага при помощи своих оккультных дарований. Видел, как сбрасывалось иго римлян, как их фаланги бежали через границу, в страхе и глубоком смятении. Он видел Себя вступающим на престол предка Своего Давида, водворяющим образцовое правление, которое превратило бы Израиль в самое передовое государство. Он видел, как сфера влияния Израиля распространялась во все направления, завоевывая Персию, Египет, Грецию и даже Рим, внушавший некогда трепет. Он видел Себя подъезжавшим победоносно на колеснице в день великого празднества победы, волоча за Собой самого Цезаря, раба израильского царя. Он видел, как царский двор становился центром вселенной, превзойдя даже двор Соломона. Он видел Иерусалим столицей всего мира и Себя, Иисуса из Назарета, сына царя Давида, правителем его, героем, полубогом. Видел в изображении апофеоза мирового успеха Себя самого и Свой излюбленный Израиль.

И дальше Он видел, как храм стал центром мирового религиозного мышления. Религия евреев под Его выдающимся руководством превратилась в мировую религию. Он видел Себя избранным проповедником Израиля, осуществившим все мечты иудейских отцов, Мессией Нового Израиля, со столицей Иерусалимом, царицей всего света.

И все это зависело лишь от Его оккультной власти, управляемой Его Волей. Рассказывают, что при изображении этой второй картины Его окружили все великие мировые волны – мысли, продуманные людьми всех веков и представляющие Сны Власти. Эти облака сгустились на Него, как густой туман, и вибрации их были подавляющи. И пришла также рать бестелесных душ, искавших или достигших власти при жизни, и каждая из них старалась внушить Ему желание власти. Никогда еще не собиралось столько темных сил для нападения на разум смертного.

Разве было бы удивительно, если бы даже такой человек, как Иисус, изнемог бы?

Но он не поддался искушению. Собрав всю свою внутреннюю силу, Он отогнал наступающую рать, и усилием воли Он предал забвению все изображение вместе с искусителями, вскрикнув возмущенно: «Ты осмеливаешься искушать даже Меня, Твоего Господа и Учителя! Удались от Меня, Дух Тьмы!»

Итак, искушение в пустыне не имело успеха, и Иисус получил ответ из души Своей и спустился с горы обратно к людям, к месту Своею трехлетнего служения и страдания и к месту Своей смерти. Он знал все, что Ему предстояло, увидав это в первом изображении.

Иисус избрал Свой путь.

Учитель спустился с гор, покинул пустыню и возвратился к Иоанну и его последователям. Во временном отдыхе и подкреплений едой и питьем Он набирал энергию и силы для Своего великого труда.

Приверженцы Иоанна собрались вокруг Него, считая Его Спасителем, пришедшим чтобы вести их к победе. Но Он разочаровал их своим спокойствием, своей простотой и отрицанием всяких царских прав. «Что вам от Меня надо?» спрашивал Он их, и многие отходили в смущении и примыкали к толпе. Но несколько смиренных душ осталось при Нем, к ним примкнули еще некоторые, и так образовалась маленькая группа верных учеников, первых последователей Христа. Эта группа почти вся состояла из рыбаков и людей других, столь же скромных занятий; все эти люди были «люди простые», из рядов которых обычно набираются первые приверженцы всякой великой религии.