Черепашки ниндзя и Космический Агрессор - Автор неизвестен - Страница 6

Но, кроме противного писка, в девчонке, – Эйприл дала бы ей на вид лет пять-семь, – было и что-то забавное: на девчушке был голубой атласный халатик, расписанный традиционными японскими дракончиками.

– И долго будешь выть? – дружелюбно осведомилась Эйприл, из опыта своего детства усвоив: начни успокаивать всхлипывания, рискуешь оглохнуть от рёва.

Девочка ещё раз шмыгнула пуговкой носа, мельком глянула на Эйприл, утёрла рукавом глаза и деловито осведомилась:

– Вы Эйприл? Агент по рекламе в издательстве «Сантик»?

– «Сантин», – машинально поправила Эйприл, уже заинтересованная: отчего бы этакой крохе интересоваться рекламой.

Издательство, в котором работала Эйприл, всегда было на высоте. Нет, не в том смысле, что там работали профессионалы, а в том, что находилось оно на двадцать шестом этаже стеклянного аквариума.

– Отсюда наши слёзы и мольбы до Бога дойдут быстрей! – шутили сотрудники, опасавшиеся приближаться к подоконнику.

Лифт вдруг ожил. Панель лифта опять отсчитывала этаж за этажом. А маленькая девочка в углу самым непостижимым образом стала на глазах меняться; увеличиваться и светлеть.

Когда дверь лифта, мягко всхлипнув, открылась в холле нижнего этажа, рядом с Эйприл стояла невысокая шатенка с мелкими остренькими зубами. Кимоно обернулось изящным мини, открылись стройные ножки, на которые каждый встречный мужчина обращал внимание.

– Кажется, отпуск начинается потрясающе! – Эйприл окинула взглядом улицу, запруженную автомобилями, перед тем, как за ней само собой захлопнулась дверца автомобиля. Негритянка, так неожиданно перевоплотившаяся, невозмутимо повернула ключ. Машина, словно мяч с хорошей подачи, рванулась с места. Эйприл на всякий случай обернулась: за ними никто не гнался. Это был просто сильный старт.

Френки, спустившийся следом в соседнем лифте, увидел лишь, как Эйприл садилась в автомобиль к какой-то крашеной девице.

Если бы просветы между мерцающими созвездиями были чуть реже, а пункт назначения планетарная система с холодноватым голубым светом солнца – дальше, хищник имел бы время поразмыслить. Впрочем, виноватой могла быть и та последняя порция бурлящего сизым дымом пойла, которым капитан потчевал вчера пассажиров кают-компании. Хищник чувствовал, что спиртные пары из мозга ещё не выветрились да и лапы подрагивали. Хищник икнул, изучая своё отражение в зеркале. Но работа есть работа. И, потом, ему честно за неё платили.

– Сейчас или никогда! – и снова икнул.

Подробности попойки припоминались смутно. И порасспросить не у кого: к расе Хищников, хотя открыто высказывать неприязнь никто не решался, относились с холодным равнодушием. Хищник и не набивался. Плевать! Мало ли в Космосе снобов, одним больше, одним меньше.

Хищник крадучись прошёлся вдоль жилого сек тора лайнера. День рождения капитана удался на славу: пассажиры и члены экипажа, свободные от вахты, мирно посапывали в криогенных ваннах.

Хищник спустился на нижний уровень шаттла: шлюпка, как и вчера, стояла нетронутой. Хищник ещё раз порадовался предусмотрительности начальства космопорта: на каждом лайнере, самой захудалой яхточке – спасательная шлюпка, готовая стартовать.

Хищник, скользнув взглядом по пустынным коридорам, осторожно вставил между створками дверей грузового ангара маленький камешек и только после этого нажал кнопку. Двери сомкнулись, оставив неприметный глазу просвет. Даже если кто и включит экраны внутреннего обзора, ангар подозрений не вызовет.

Теперь предстояло самое трудное. Хищник оскалил клыки, усмехаясь. Шумно выдохнул: состав воздуха на корабле был чересчур насыщен газами – на планете Хищника обходились без воздуха вообще.

Перед капитанской рубкой Хищник заколебался, но тут же укорил самого себя, что попросту трусит – и только тогда переступил невидимую черту, отделявшую Хищника-пассажира от Хищника-преступника, о котором заговорит целая Вселенная.

– На этот раз обо мне запомнят! – прошипел Хищник, трижды царапнув когтем дверь рубки; на серебристом металле остались белые следы когтей.

– Да войдите, наконец! – раздалось из-за двери нетерпеливое.

Хищник вошёл и окаменел: вместо ожидаемого сонного царства в рубке царило веселье.

Капитан «Сароры» был весельчак-медуза созвездия Рыбий хвост. Экипаж космолёта был сборный, как и принято, чтобы избежать разных расовых штучек. Конфликтов и не могло быть: существа, порой не только из разных систем, но и из разных Вселенных, предпочитали обходиться без общества друг друга, нетерпеливо дожидаясь конца вахты, чтобы вернуться к себе в каюту к видеолентам с родными пейзажами, к стереокартинкам разлюбезных жён и детишек.

И лишь медузам удавалось сплотить экипажи. Вот и «сарорцы» хоть терпеть не могли друг друга, к капитану на анекдоты собирались охотно. И надо ж, чтобы именно в такое развесёлое общество заявился Хищник! Экипаж, Только-только подогретый капитаном, из шкуры лезшим, чтобы объединить ребят, тут же помрачнел. Кто на брюхе, кто, переставляя суставчатые ноги, кто попархивая над полом, потянулись прочь. Но для того и существует капитан, чтобы всякий пассажир, если тому приспичило, мог конфиденциально высказать своё «фе» по какому угодно поводу.

Медуза из голубого становился фиолетовым. Хищник вновь усмехнулся, клацнув клыками: бедой всей расы медуз было неумение скрывать чувства. Стоило изучить несколько сотен оттенков шкуры, и ты понимаешь динамику чувств капитана. Хищник видел, что капитану хочется отправить его куда подальше. Но медуза предложил:

– Присаживайтесь! Или, я не помню, ваша Раса не сидит?

– Сидит! – поджал нижнюю челюсть Хищник, забавляясь каламбуром.

Раса Хищников сидела по всем тюрьмам Галактики. Никто и никогда не знал, что и зачем Хищник украдёт в следующий раз. Зато всем было известно: если на пассажирских маршрутах промышляют пираты – ищи Хищников. Детишки в школах забавляются беленьким порошочком, от которого у учителей видятся золотистые рожки и козлиные бородки – знай, лапы приложил Хищник-торговец. На какой-то планете хватились: их родненькое, любименькое озеро в национальном парке куплено за бесценок магнатом с соседней планеты – и это Хищник. Он и государственный переворот устроит, если заплатить поприличней.

Но в этот раз капитан ничего не мог поделать: у Хищника был законно купленный билет и полностью оплачена въездная виза.

– Я слушаю вас! – капитан старался не краснеть, делая вид, что не понял шутку Хищника.

– Это я вас слушаю! – парировал Хищник, скалясь.

– Курите? – медуза, затягивая время, чтобы как-то справиться с краской гнева, пошарил многочисленными лапками и выудил серебряную табакерку.

– Не будем юлить! – отодвинул тоненькую сигаретницу Хищник. – Прямо к делу?

Капитан налился ярко-багровым цветом и рявкнул:

– Валяйте! А то я смотрю: почти прибыли – и ни одной от вас пакости! Только учтите: толку вам от груза «Сароры» – чуть!

– Вы любите детей, капитан. – Хищник таки закурил, выпуская из пасти клубящиеся облачка душистого дыма.

– Наркотики, – ехидно хмыкнул капитан. – Это каких детей? – он вдруг забеспокоился.

– Правильно-правильно! – Хищник щурился на стелющийся по рубке дым.

– Я не стану угрожать вам, экипажу, пассажирам…

– Откуда вы знаете – медуза терял краски, превращаясь в прозрачную оболочку. – Нет, – тут же собрался капитан, – откровенно: что вы знаете и откуда?

– Слишком много вопросов, когда так мало времени. Поэтому. – Хищник повернулся к капитану, – будьте благодарны: я экономлю ваше время, я отвечу лишь – знаю!

Хищник самодовольно откинулся на спинку кресла, глядя, как в чреве медузы что-то копошится, сереет, хмурится.

Поднёс к брюху горящий окурок. Капитан дёрнулся.

– Ведь это последние из вашей расы? Капитан молчал.

Кто виноват? Так случилось. Из далёкого космоса на планету весёлых медуз пришла космическая буря. Вреда от неё обитателям – немного. Даже красиво светилась по ночам почва, покрытая мириадами золотых огоньков. Медузы пели, пили и веселились на своей планете.