Черепашки ниндзя и Космический Агрессор - Автор неизвестен - Страница 1

Черепашки ниндзя и Космический Агрессор

* * *

Снегопад кончился незадолго до заката. Небо, серое и мутное, в редких пятнах просветов постепенно прояснилось. Ранние морозные сумерки съедали неяркий розовый свет, обещая не то ветреный завтрашний день, не то мороз к ночи. Свирепая морда, поросшая густой рыжеватой шерстью, высунулась из неприметной трещины в скале и тут же исчезла.

Ветер сыпанул пригоршню пороши вслед горбатой спине. Снег, лёгкий и рассыпчатый, заметал глубокие следы, оставляя вместо отчётливой цепочки, ведущей к пещере из долины, холмики, бросавшие тени.

– Что? – самка крайса подняла морду, уныло покачивая первенца.

Самец не откликнулся, лишь подбросил в костёр несколько изогнутых тростинок. И так было ясно – пришельцы, раз появившись, не оставят крайсов в покое, пока в горах останется хоть одна семья.

Самец ворошил уголья суховатой палкой. Выгреб несколько продолговатых плодов испачканных сажей. Это было последнее, что успели унести из посёлка в долине. Крайс прижмурил глаза без ресниц. Уродливая морда оскалилась, обнажились клыки, отпугивающие от крайсов хищников.

Пришельцы, обосновавшиеся в посёлке, были иной породы. Самец не понимал их и боялся.

Логика поступков прилетевших в железном зерне была той же, что и в законах крайсов: живи, если не хочешь погибать. Но крайсы на своей неуютной планете боролись с холодом, снежными заносами, лютым зверям в бескормицу. Пришельцы же боролись за право уничтожить всё и всех. Вначале, когда чужаков было мало, и они разметались в небольшом ущелье на Севере, на них можно было не обращать внимания.

Редкие самим, преследуя зверя, достигали Северных предгорий, а потом приносили в посёлок вести, в которые никто не верил. Мол, там, в ущелье, из земли растёт чёрный шатёр, похожий на гриб…

Пришельцы, клыкастые здоровяки в кожаных комбинезонах, крайсов не трогали. Редко кто из местных видел чужаков вблизи. Лишь чёрный гриб, возвышавшийся над местностью, напоминал об их присутствии.

А потом в одночасье в посёлок крайсов пришла смерть. Без видимых причин. Безболезненно. Неотвратимо. Уцелели лишь те, кто охотился или ушёл к горы за топливом: на равнине снег засыпал редкие прижавшиеся к мёрзлой земле кустики. Возвращавшиеся бежали в ужасе: над посёлком висела зелёная искристая паутина, словно кто-то набросил сеть. Крайсы, по незнанию бросавшиеся на паутину, тут же чернели и обугливались.

Воздух наполнялся запахом палёного мяса. Посчастливилось не сопротивлявшимся – они просто заснули, и никто из них не проснулся. Семейство крайсов, укрывшееся в пещере, уцелело чудом: самка, ожидавшая потомство, занемогла. И пришлось заночевать вблизи посёлка.

Крайс плотно сомкнул веки: сколько б ни осталось жить, никогда не забыть ему эту страшную сеть, в которой повисли гроздьями трупы сородичей. Не забыть и пустые улицы посёлка.

– Пойду! – наконец оторвался от огня самец.

Самка снова не отозвалась: лишь сильнее тряхнула младенца, выказав неодобрение. Но следы клыков самца после недавнего их спора ещё давали себя знать.

Крайс, увязав половину запечённых плодов в котомку, вздохнул, хрипло рыкнул, и, помедлив, шагнул в сгустившуюся темноту.

Цепочка следов исчезла в двух шагах. Но крайс твёрдо знал, куда лежит его путь – в темноте чёрный шатёр светился зигзагообразными окнами.

На мороз самец внимания не обращал, одервеневшим языком проговорил слова полузабытых заклинаний.

В силу проклятья самец верил мало, но это было единственным средством отомстить за сородичей.

И это ведь не сложно: подобраться поближе и сказать несколько слов. Потом он вернётся, чтобы навсегда остаться с семьёй.

Галактика полна уникального. Уникальна была и раса, обитавшая в тёмных малоисследованных секторах Вселенной. Хищники появлялись на свет с уже чётким знанием: жизнь и все блага принадлежат им. Безоговорочно. Единственная трудность – уцелеть, пока у эмбриона не прорежутся клыки. Раса не церемонилась и со своими. Простейшие понятия: любовь, привязанность, любопытство, будущее – на планете Хищников были пустым звуком.

Дрянная погодка! – Хищник Ар, главный в немногочисленной компании, отпил глоток золотисто-жёлтого вина. Посмотрел на свет сквозь гранёный бокал; остальные возились с подключением аппаратуры переноса.

Планету, где обитало племя клыкастых чудовищ, хищники выбрали не случайно.

Унылый пейзаж, вечные ветры, цивилизация, не научившаяся даже запускать спутники в ближний космос – космические патрули облетали этот сектор Галактики стороной. Лишь редкие научно-исследовательские экспедиции время от времени кружили по орбите планеты крайсов, фотографируя неприхотливое бытие аборигенов.

Давно канули в Лету времена, когда первые астронавты с самонадеянным желанием помочь, научить, поделиться знаниями садились на любую планету, где датчики отмечали хоть маломальский уровень жизни. Разум лишь тогда способен развиваться, когда на его пути – преграды. А любая помощь расслабляет: можно дремать и лениво позёвывать, ведь всегда есть кому позаботиться о твоём пропитании, жилье, одежде. Эпоха помощи продолжалась до тех пор, пока Вселенную не потрясла весть с Планеты ургов, приветливых и добродушных существ…

Обитатели планеты, земноводные, похожие на пёстрых медвежат, страдали странным заболеванием, основной признак которого – истощение. Дети на планете были веселы и беззаботны. Но в определённом возрасте то один, то другой урга вдруг начинали на глазах хиреть, задумываться, сторониться соплеменников. Учёные, собравшиеся из разных уголков Галактики, напрасно ломали голову над загадочным недугом: ещё вечером молодой урга плясал под хлопки в лагере экспедиции, отрабатывая лакомство, а утром лишь по цвету шёрстки учёные могли узнать вчерашнего весельчака. Урга становился угрюмым, раздражительным и неохотно откликался на голос: слов урги не различали, реагируя лишь на интонацию. Ни инъекции, ни психотерапия лучших лекарей Вселенной не помогали – урга становился вялым, безразличным и, чем больше о нём заботились, тем больше усиливалось раздражение и озлобленность. В конце концов, особь погибала, исхудав и пожелтев. И так по всей планете. Только-только зарождавшейся цивилизации с примитивной культурой и зачатками ремёсел, грозила гибель. И причины были неясны. Так продолжалось, пока однажды в горах геологи не наткнулись на каменный город. Стройные колоннады, ярко освещённые улицы, светлые площади, украшенные скульптурами – всё говорило о величии расы, постигшей гармонию – город в ложбине среди гор, казалось, вырос сам по себе, не нарушив великолепия ландшафта.

И ни единого живого существа. Геологи подивились. Связались с учёными. В конце концов, это не их дело. Посовещавшись, решили заночевать в одном из дворцов. Побросали неприхотливые пожитки и оборудование. Устроились. А в полночь пришли голоса.

В массовые галлюцинации геологи, реалисты, не поверили. Прислушались. Дворец наполнился праздником. Незримые пришельцы о чём-то говорили, напевали, звали куда-то. И хотелось сопричастности к чужому веселью и этой радостной жизни.

А потом пришло откровение. В тихом говоре и шелесте серпантина геологи все одновременно услышали голос.

Геологи были с разных планет – и каждый услышал свой родной язык. Голос с каждым был на ты. – Телесная оболочка, – размышлял вслух кто-то невидимый, – лишь ступень на пути познания самого себя. В детстве любой цивилизации субъект учится постигать мир вокруг – и тут нужны глаза, уши, руки или лапы, чтобы удостовериться, что окружающее существует, и ты – лишь часть окружающего. Но потом приходит высшее знание – и субъект открывает Вселенную внутри себя. И это знание бесконечно! Пришелец! Наша планета так стара, что тебе и представить трудно, какие тайны хранят урги. Вы внесли в окружающее новые знания и законы – и урги гибнут, чувствуя нарушенный порядок. Постигнув что-то однажды, для урги невозможно принять иное мировосприятие, которое принёс ты и другие. Пока не поздно, уходи!