Зимнее пламя - Беверли Джо - Страница 35

— Дженива, что ты делаешь? Ты должна идти с молодыми!

— Я здесь для того, чтобы заботиться о вас…

— Вот еще! Тут у каждой двери стоит лакей. Уходи немедленно.

Испытывая досаду, Дженива отступила. Она подумала, что можно ускользнуть, пока еще не все ушли, но представила, к чему это приведет. Кто-нибудь, вероятнее всего, Эшарт, начнет ее искать и поймет, что она прячется именно от него.

Она поднялась в свою комнату за верхней одеждой, но не спешила, надеясь, что о ней забудут. Однако когда она вернулась, гости все еще толпились в холле.

Что ж, подумала она, спускаясь вниз и натягивая перчатки, по крайней мере у нее появится повод заработать еще несколько гиней.

Большинство дам были в накидках или мехах, а джентльмены — в длинных рединготах, на всех шляпы, перчатки. Ни один из них и отдаленно не напоминал сельского рабочего.

Вероятно, Дженива лучше других была знакома с тяжелой работой и поэтому чувствовала себя среди них чужой. Она задержалась, притворяясь, что восхищается классической статуей, пока не сообразила, что разглядывание голого мужчины не слишком хорошо отразится на ее репутации.

Отвернувшись, она поискала глазами Порцию или хотя бы леди Аррадейл, но увидела появившегося наконец Эшарта под руку с Дамарис Миддлтон, которая, казалось, искала Джениву, чтобы продемонстрировать свое торжество.

Эшарт надел лишь шляпу и перчатки, его плащ для верховой езды был слишком тяжел для прогулки. Неужели маркиз проведет Рождество только в той одежде, которая умещалась в его дорожном мешке? Если так, то это еще одна сторона эксцентричных Трейсов.

Накидка мисс Миддлтон, доходившая до талии, была прекрасно отделана и подбита мехом норки. Дженива надеялась, что богатая невеста надела шерстяные чулки и пару лишних нижних юбок, — должна же она заботиться о том, чтобы от холода у нее не появились чирьи.

Стараясь отогнать недобрые мысли, Дженива подошла к лестнице, рассчитывая, что Эшарт возьмет под руку и ее.

Маркиз поднял к губам ее затянутую в перчатку руку и поцеловал.

— Гинею, пожалуйста, — небрежно произнесла Дженива.

Приподняв бровь, он достал монету и отдал ей.

— Вы берете с него плату за поцелуи, мисс Смит? — изумилась мисс Миддлтон.

— Только во время игры. — Эшарт не сводил глаз с Дженивы. — Что-то вроде омелы. Разве это можно считать поцелуем, мисс Смит?

— Если вы нуждаетесь в уроках, сэр…

— В определении, может быть?

— Это было бы почти так же трудно, как определить верного мужа.

— Главное — не нарушать обеты, данные перед священником, — поспешно вставила мисс Миддлтон и крепче ухватилась за рукав Эшарта.

Джениве вдруг стало жаль ее.

— А что, если обеты нарушены, мисс Миддлтон? Закон не позволяет женщине из-за этого разрушить брак.

— Но это ставит джентльмена в ужасно трудное положение. — Эшарт притворно вздохнул. — Поэтому есть узы, которые остаются нерушимыми независимо от того, что стало с обетами.

— И поэтому никакие узы не связывают вас, верно? — подхватила мисс Миддлтон.

— Нет. Я обручен. С мисс Смит. Я дал слово и сдержу его, если только она не станет настаивать, чтобы я освободил ее.

Это был жестокий удар, и Дженива поморщилась.

Мисс Миддлтон убрала руку, и яркие пятна гнева вспыхнули на ее щеках. Неужели она ничего не слышала? Может быть, не захотела услышать?

— Пожелаю вам обоим счастья! — истерически выкрикнула она срывающимся голосом.

— Благодарю, и мисс Смит тоже. — Эшарт насмешливо посмотрел на Джениву, которая, дождавшись, когда девица отошла, заметила с укором:

— Вам не следовало быть таким жестоким. Маркиз тут же отбросил любезный тон:

— Ваше нежное сердечко тронуто? Дамарис Миддлтон и в голову бы не пришло запускать когти в простого мистера Дэша.

— В этом я не уверена.

Однако он, вероятно, был прав. Возможно, мисс Миддлтон и мог бы понравиться красивый мистер Дэш, но она не стала бы вкладывать в него свой капитал.

В этот момент к ним подошел молодой офицер:

— Мы хотим правильно подготовить рождественское полено, Эшарт. Надеемся, вы поможете нам советом.

Очевидно, его подослали уговорить упирающегося холостяка. Поклонившись Джениве, маркиз направился к группе мужчин.

Леди Аррадейл и Порция все еще не появлялись, а может, они и не собирались принимать в этом участия, поскольку по традиции только неженатые приносили в дом зеленые ветви. Зато лорд Брайт, казалось, был готов присоединиться, а вскоре она увидела среди мужчин и Родгара.

— А, мисс Смит!

Дженива обернулась и, обнаружив направляющуюся к ней Дамарис Миддлтон, вздохнула.

— Как я понимаю, вы провели какое-то время в море, — сказала мисс Миддлтон. — Как интересно! Надеюсь услышать вашу историю.

Дженива без труда распознала ее хитрую тактику. Откровенным соперничеством мисс Миддлтон ничего бы не добилась, поэтому она решила сначала втереться в доверие.

— Я бы с удовольствием кое-что рассказала вам, — вежливо ответила Дженива, — но ваша жизнь интересует меня не меньше, мисс Миддлтон.

— Тогда я расскажу истории о высшем свете в обмен на ваши рассказы о чужих странах.

Притворная улыбка мисс Миддлтон источала доброту, но слово «чужие» было наполнено ядом, очевидно, Джениве давали понять, что она здесь чужая. То, что она сознавала это, не улучшило ее настроения.

— Уверена, это будет весьма поучительно. — Она даже не пыталась казаться искренней.

Раскосые глаза мисс Миддлтон прищурились.

— Леди Талия говорила, что вы сражались с берберскими пиратами.

— Она любит преувеличивать.

— Но не настолько же! Она также сказала, что вы очень решительны. Я этому верю. И все же, должна вам заметить, я намерена выйти замуж за Эшарта и сумею добиться того, чего хочу.

Вероятно, другая женщина сумела бы сдержаться, но Дженива тут же выпалила:

— Попробуйте!

— И попробую. Я получила одобрение его бабушки. Меткий выстрел, и мисс Миддлтон это знала.

— Конечно, я не ожидала встретить его здесь, — продолжила она и посмотрела в другой конец холла, словно гипнотизировала намеченную добычу, — но зато теперь предоставляется удобный случай закончить дело.

Дженивудаже в каком-то смысле восхищала эта женщина, большинство дам благородного происхождения пытались добиться своей цели окольными путями, напускной скромностью и жеманством или завести дружбу с каким-нибудь мужчиной, который бы помог им получить то, чего они хотели.

— И как же вы войдете в семью, враждующую с Маллоренами?

Мисс Миддлтон с удивлением посмотрела на нее:

— Я — не Маллорен и к тому же, если Эшарт здесь, то вражда, должно быть, окончена.

— Ошибаетесь. Советую вам не делать ничего, что могло бы вызвать новые неприятности.

Дамарис Миддлтон пристально посмотрела на Джениву, она явно была достаточно умна и осторожна и вполне могла бы стать подходящей парой для Эшарта, если бы не навязывала себя, а заставила его добиваться и ее, и приданого.

— Неприятности для кого?

— Для всех, но главным образом для маркиза. Мелькнувшая надежда на добрые отношения исчезла без следа.

— Я никогда не стану причиной неприятностей для Эшарта, чего не скажешь о вас, мисс Смит. Одна горькая размолвка может закончиться ничем, но при неудачном браке за ней последует другая. Вы поссорите Эшарта с бабушкой, женщиной, воспитавшей его. Они очень близки, не забывайте об этом.

Нанеся столь ловкий удар, мисс Миддлтон удалилась. Дженива всеми силами старалась не показать даже себе, какое впечатление на нее произвели ее слова, но хищная кошка, черт бы ее побрал, вероятно, была права.

Но вдруг Дженива опомнилась. Разумеется, все это не имело для нее никакого значения, ибо их помолвка была фальшивой. Эшарт скорее всего женится на Дамарис Миддлтон, которая по крайней мере обладает достаточно сильным характером, чтобы противостоять ему.

Двери распахнулись, и свежий холодный воздух вместе с солнцем сразу благотворно подействовал на нее.