Тайны ночи - Беверли Джо - Страница 3

Розамунда тоже встала. По сельским меркам, было уже поздно. Милли так и вовсе давно храпела.

— Мы с Милли ляжем где обычно, но, мне кажется, его тоже нужно перенести в постель. — Она взяла чашку чая и взглянула на неподвижное тело у очага. — Как вы думаете, когда он очнется?

— Полагаю, он проспит всю ночь, миледи. Вы хотите положить его в спальне?

Розамунда вздрогнула, только сейчас догадавшись, что это противоречит правилам приличия — предоставлять бродяге такие удобства. Она снова взглянула на незнакомца. При всей его приятной наружности нельзя было понять, к каким слоям общества он принадлежит. Не исключено, что они подобрали отпетого мерзавца. Впрочем, ей почему-то в это не верилось. И дело не только в улыбчивом лице…

Внезапно ее осенило — руки! Они лежали под одеялом, но она успела разглядеть его холеные руки, не привычные к тяжелому труду, с аккуратно постриженными и ухоженными ногтями. Конечно, он здорово перепачкался в канаве, но по всему видно, что прежде он был чист и опрятен, как любой приличный джентльмен.

— В спальне, — твердо повторила она. — Мы с Милли за ним приглядим. Я не хочу обременять вас лишней работой.

— Вы думаете, она вам поможет? — Миссис Акентвейт метнула презрительный взгляд на храпевшую горничную.

— Она просто устала. И замерзла, хоть и была закутана в шаль.

— Да, ее мама была точно такой же. Боюсь, толку от нее не будет.

— Должна же она у кого-то работать, а я не требую особого ухода.

Экономка пожала плечами:

— Оставьте его здесь, внизу, миледи. Перебьется и на полу. К тому же у огня тепло.

— Когда наверху есть кровати? Не слишком-то гостеприимно!

Настойчивость Розамунды могла показаться несколько странной, но она исходила из следующих соображений: несомненно, спасенный благородных кровей, и ему не место среди прислуги. И потом, он был ее находкой, и ей хотелось уложить его в спальне наверху, чтобы иметь возможность самой о нем заботиться.

— А может, он не привык к хорошей постели? — возразила женщина с йоркширским упрямством.

Розамунда, надо сказать, тоже была йоркширкой.

— Тогда она покажется ему еще приятнее, не так ли?

Миссис Акентвейт покачала головой:

— Вы слишком мягкосердечны, Рози Эллингтон, — и слабо улыбнулась.

Экономка не случайно назвала госпожу детским именем. Когда-то Розамунда и Диана носились на лошадях по округе, и зачастую их проказы кончались плачевно. Местные жители поднимали девчонок с земли, отряхивали от пыли, а в особо серьезных случаях отправляли домой — пусть понесут заслуженное наказание.

И вот теперь Дина и Рози снова угодили в переплет. Вот только Дина осталась в Харрогите, не желая иметь дело со своей трусливой кузиной.

Между тем пришли мужчины, и миссис Акентвейт подала им чай и холодный пирог. Розамунда поужинала вместе со всеми. Экономка тем временем сняла со стены длинную грелку.

— Пойду приготовлю постели.

— Я сама, миссис Акентвейт, — вскочила Розамунда. — Милли мне поможет.

Она потрясла спящую горничную.

— Я, кажется, задремала, миледи?

— Только на минутку. Помогите мне приготовить постели. У миссис Акентвейт своих дел хватает.

— Хорошо, милочка, — сказала горничная, потягиваясь, — сейчас согрею кирпичи.

И вот Милли потащила тяжелую грелку наверх. Розамунда шла следом. Они направились в главную спальню, где обычно останавливались Розамунда и Диана. Госпожа дала четкие распоряжения, но Милли передвигалась по комнате со скоростью улитки. В конце концов Розамунда не выдержала и взялась за дело сама:

— Сходите вниз, скажите Тому, чтобы принес сюда наши сумки, а я здесь достелю.

Милли кивнула и вразвалку вышла из спальни.

Розамунда поводила грелкой по своей постели, радуясь, что сейчас лето и не так сыро и холодно. Если положить под одеяло несколько кирпичей, незнакомцу будет вполне уютно.

Потом она согрела в маленькой спальне постель Милли: бедная женщина сильно мерзла по ночам, хоть и спала одетая.

Наконец, оставив грелку в постели, предназначенной для незнакомца, Розамунда поспешила вниз, раздумывая, не послать ли Дигби письмо в Венскоут относительно своего местонахождения. Впрочем, она ведь собиралась гостить в Харрогите две недели, и он не ждал ее так рано. Более того, отправлять письмо сейчас слишком поздно.

Розамунда задумчиво застыла на нижней площадке лестницы. Нет, оповещать мужа ей совсем не хотелось. Если она это сделает, Дигби пришлет ей в помощь слуг, которые заберут у нее находку…

Девушка тряхнула головой. Надо же, она думает о нем не как о пьяном бродяге! Говорят, по одежке встречают, но как только потерпевшего раздели донага, он произвел на нее еще большее впечатление.

Какое безумие! Увидев светло-каштановые волосы, смазливое личико и мускулистый торс, она уже готова сравнить его с Геркулесом, Горацием и Роландом! Тоже мне, благородный странствующий рыцарь…

Розамунда вдруг невольно вздрогнула.

Странствующий рыцарь?

Тот, кого она искала на маскараде!

Так зачем же ждать следующего маскарада?

Она настолько испугалась собственной мысли, что не смела додумать ее до конца. Однако идея упорно крутилась в голове, постепенно обретая форму, — так бесплотный горячий пар на морозном зимнем окне превращается в кружевные узоры из твердого льда.

В конце концов надо на что-то решаться. Доктор Уоллес предупредил, что Дигби может умереть в любую минуту. Да это и так ясно: красное лицо и одышка говорят сами за себя.

В любую минуту.

И тогда Венскоут отойдет Эдварду и Новой Республике.

Совсем недавно они с Дианой посетили одно поместье, которое стало владением секты. Что ж, подтвердились самые дикие слухи. Вернее, правда оказалась куда страшнее.

Членам Новой Республики Джорджа Коттера вменялось в обязанность презреть мирские радости и посвятить себя трудам и молитвам. Любые нарушения карались очень строго. Говорят, если родители недостаточно сурово наказывали своих детей (а провинностью считалась такая, например, малость, как снятие капора девочкой или воротничка мальчиком), то «святые» Коттера сами до крови избивали провинившихся.

Розамунда видела этих детей. Даже в жаркие дни они ходили, затянутые в строгие одежды, и боялись вздохнуть, дабы не навлечь на себя наказание. Единственным выходом для этих бедных, загнанных в ловушку людей было уехать, оставив землю, на которой веками жили их предки.

Нельзя допустить, чтобы такое случилось с Венскоутом, тем более что лично ей опасность не грозила. Став вдовой, Розамунда будет вольна уехать куда угодно, а вот слуги и особенно жители поместья попадут в ловушку. У нее была возможность их спасти, но она дрогнула и отступила. Теперь ей дается второй шанс.

Мужчина. Незнакомец, который скоро отсюда уедет.

Надо хотя бы попробовать! Иначе она никогда не простит себе такого малодушия.

Внутри у нее все сжалось при одной только мысли о предстоящем грехе, но она уже укрепилась в своем намерении. Главное теперь — обдумать кое-какие детали.

Например, как заставить его помочь ей.

Согласно распространенному мнению, большинство мужчин, особенно молодых, спит и видит, как бы согрешить с женщиной. Им часто отказывают, и потому некоторые прибегают к хитрости или даже похищению, лишь бы добиться своего. Каждая девушка знает, как опасно оставаться наедине с мужчиной — это может стоить ей чести и тонкой талии.

Именно к этому она и стремится — согрешить и забеременеть. Все очень просто, как собрать спелые ягоды с куста. И все же Розамунду терзали сомнения…

— Миледи? Вам нездоровится?

Услышав вопрос экономки, Розамунда вздрогнула. За то время, что она простояла в зале, можно было взять простыни и застелить постели, не говоря уж о том, чтобы их согреть. Уверенная, что коварный план отражается отблесками адского пламени в ее глазах, она торопливо прошла в кухню и попросила мужчин отнести ее рыцаря, ее спасителя, ее будущего любовника наверх, в кровать.