Нежеланный брак - Беверли Джо - Страница 43

Но даже если она уступит, где гарантия, что он возбудится? Если он не сможет осуществить свое супружеское право, это будет настоящий позор.

— Все уже легли, Томас? — спросил он лакея, входя в дом.

— Да, милорд. Герцог и герцогиня отправились спать совсем недавно, милорд.

Поднимаясь по лестнице, маркиз недоумевал, почему лакей счел нужным сообщить ему то, о чем его не спрашивали. И вдруг понял, что эта фраза была произнесена каким-то странным тоном. Маркиз остановился и оглянулся на молодого человека в ливрее и напудренном парике. Он должен был оставаться на посту всю ночь, не спать и быть готовым явиться на зов господ в любое время.

Он не догадывался о том, что молодой человек до сих пор находился под впечатлением от того, как герцог и герцогиня Белкрейвен поднимались по лестнице, смеясь и обнимая друг друга, а в их одежде царил недвусмысленный беспорядок. И это в их-то возрасте!

Маркиз решил заглянуть к матери, которая в это время обычно еще не спала. Он чувствовал себя одиноким и нуждался в поддержке. Однако у дверей апартаментов герцогини он остановился, услышав тихие голоса, и не осмелился постучать.

Горничная? Нет, это был мужской голос. Маркизу не особенно хотелось встречаться с герцогом. Он сделал пару шагов от двери и вдруг услышал слабый вскрик. Он быстро вернулся назад, но за дверью раздался приглушенный смех.

Маркиз в недоумении смотрел на массивную дверь красного дерева. Если бы он не знал свою мать, то мог бы предположить, что там происходит оргия.

Но с кем могла оказаться ночью его мать? Странная мысль пришла ему в голову: виной всему Элизабет Армитидж и ее сомнительная мораль, которую она насаждала в их доме.

Он быстрым шагом направился к апартаментам герцога. Постучав и не дождавшись ответа, он открыл дверь и вошел. Герцога не оказалось ни в одной из трех комнат. Постель была нетронута, ночная рубашка лежала поверх покрывала, приготовленная камердинером вода для вечернего умывания давно остыла.

Маркиз вернулся к спальне комнаты матери и нахально приложил ухо к двери. Звуки, раздававшиеся изнутри, были тихими, но вполне объяснимыми. Он улыбнулся. Слава Богу, что он ошибался все эти годы. Однажды, думая об этом, он пришел к выводу, что родители — он на мгновение задумался над тем, вправе ли употреблять это слово по отношению к ним, но решил, что оно вполне подходит — ждут его женитьбы, чтобы восстановить свои интимные отношения.

Вскоре он заснул крепким сном без сновидений, а герцог и герцогиня так до утра и не сомкнули глаз.

Весь следующий день — день бракосочетания — Бет казалась себе тряпичной куклой, с которой все обращались довольно бесцеремонно. Ей не полагалось видеть жениха до венчания, поэтому она не выходила из своих апартаментов. Ее раздражало, что на него, судя по всему, эти ограничения не распространялись и он волен был ходить куда ему вздумается. К концу дня она уже находилась на грани нервного срыва и боялась, что в самый ответственный момент упадет в обморок.

Герцогиня зашла утром ее проведать и была явно в приподнятом настроении, хотя выглядела усталой и все время зевала. Позже Бет нанесла визит одна из сестер маркиза, леди Гравистон. Леди Мария оказалась миниатюрной и очень хорошенькой женщиной, хотя и не красавицей. Похоже, она не возражала против выбора брата и потому непринужденно болтала о всякой всячине и долго рассказывала Бет о своих маленьких детях. Потом она поцеловала свою новую родственницу в щеку и заявила, что ей пора уходить, потому что Бет наверняка захочет отдохнуть, чтобы выглядеть наилучшим образом на церемонии бракосочетания.

Другая сестра маркиза, леди Джоанна Кутберт-Харби, заблаговременно прислала записку с извинениями, поскольку каждую минуту ожидала «довольно интересного события». Она была беременна в пятый раз. Это проявление женской плодовитости весьма угнетало Бет.

Наконец, и герцог удостоил ее своим посещением. Он так же, как и герцогиня, был в приподнятом настроении, вероятно, оттого, что его план подходил к логическому завершению. Он принес подарок от маркиза — великолепное алмазное украшение, гораздо более дорогое, чем те, от которых она недавно отказалась. Это была диадема с бриллиантовыми вкраплениями, которые переливались на свету всеми цветами радуги. Бет попыталась отказаться и от нее, но ей быстро объяснили, что она не должна пренебрегать столь ценным подарком. Бет смирилась, потому что предстоящий обряд требовал от нее очень большой концентрации сил и нельзя было размениваться по мелочам.

Даже мисс Маллори, приехавшая на это торжество, не находила себе места. Между ними теперь пролегала широкая пропасть, перекинуть мост через которую не было никакой возможности, потому что Бет не могла поведать ей всю правду, в результате чего время, проведенное с бывшей наставницей, стало для нее испытанием, а не поддержкой.

— Скажи, ты счастлива, Бет? Еще не поздно передумать, если у тебя есть какие-нибудь сомнения, — заботливо произнесла тетя Эмма.

Сомнения? Слишком мягко сказано. Однако ради своей наставницы она с непринужденной улыбкой солгала:

— Я очень счастлива. Мы с маркизом прекрасно ладим.

— Тогда я спокойна. Я боялась, что тебя склонили к этому какие-то соображения суетного мира или, того хуже, — она понизила голос до шепота, — похоть.

— Конечно же, нет! — Бет залилась краской.

— Да, да, — поспешила успокоить ее мисс Маллори, покраснев до корней волос. — Ты увидела в маркизе средоточие возвышенных чувств. Ты мудрее меня. Как несправедливо думать о мужчине или женщине, которые красивее нас, что они легкомысленны или порочны.

— Как дела в школе? — Бет решила перевести разговор на другую тему, лишь бы не говорить о предстоящем замужестве. — Я иногда скучаю без нее, хотя мне здесь очень хорошо.

— Без тебя тоже все скучают, моя дорогая. С тех пор, как ты ушла от нас, мало что изменилось. Только Кларисса Грейстоун наконец оставила школу.

— Правда? И как это случилось?

— Финансовые дела ее семьи пошли на поправку. Кларисса должна быть сейчас в Лондоне, ведь в этом году она впервые выйдет в свет. Ей очень не хотелось покидать нас. Она даже расплакалась. — Леди поднялась. — Мне пора отправиться к себе и подготовиться к торжественному событию. Я не поверила своим ушам, когда герцогиня сказала, что сам регент поведет тебя к алтарю!

— Разве это так уж неправдоподобно! — Бет давно уже привыкла к разного рода сюрпризам. Она нисколько не удивилась бы, если бы в этот момент в комнату ворвался дракон и проглотил мисс Маллори.

— Я ведь говорила тебе, что мой род ведет свое начало от родственников короля, — хитро прищурилась пожилая леди. — Я молю Бога, чтобы та история, которую герцог придумал о твоем происхождении, не подверглась проверке, а не то нас ждет крупный скандал, в который будет втянуто и королевское семейство.

— Придумал? — изумилась Бет.

— А ты не в курсе? Впрочем, они наверняка посчитали, что тебе лучше этого не знать.

Она снова села и придвинула стул поближе к своей воспитаннице.

— У Мэри Армитидж было пятеро детей, но никто никогда не слышал о тебе. Простая проверка даты твоего рождения убедит любого, что ты не являешься ее дочерью. У Дэниса Армитиджа, мужа Мэри, был брат повеса, который ничем не занимался, а только периодически накачивался спиртным. Безнадежный случай! Этот самый Артур Армитидж женился на дочери кюре из Линкольншира, а потом оставил ее. Герцог, очевидно, получил известие о том, что эта женщина — как ее звали? Марианна? — родила ребенка. Мэри забрала тебя и отдала мне, заплатив вперед за воспитание и обучение.

— И что же стало с моими родителями? — спросила Бет, потрясенная новыми сведениями о себе.

— Марианна Армитидж умерла от лихорадки, едва тебе исполнилось два года. Артур пьяный свалился в реку и утонул. Это случилось лет десять назад.

— Спасибо, тетя Эмма, — промолвила Бет. — А теперь идите, я хочу побыть одна. Кстати, приведите себя в порядок. Принц наверняка захочет поцеловать вам руку.