Золотой пленник - Орлов Алекс - Страница 14

Питер увидел низкий сводчатый потолок и светлый квадрат уходящего вверх колодца. Попадавшего в квадратное отверстие света хватало, чтобы разглядеть погреб.

Осторожно, чтобы не закашляться, Питер вздохнул – в легких что-то забулькало, дыхание было хриплым. Попробовал пошевелить одной ногой, потом другой – вроде были не сломаны. Руки тоже оказались целы, только внешние стороны ладоней представляли собой раны с засохшей кровью и песком. Питер царапнул пол – так и есть, это был песок.

Заметив справа от себя какую-то темную полосу, пленник определил, что это колонна – старая, покрывшаяся черной плесенью. Сделав несколько осторожных движений, Питеру удалось подползти к ней. Немного отдохнув, он сумел приподняться и прислониться к колонне спиной.

В глазах поплыли круги, подкатила тошнота, однако скоро она прошла, оставив только длящийся наяву кошмар. Питер несколько раз моргнул, надеясь, что видение исчезнет, однако разбросанные по полу скелеты остались.

Их было не меньше трех десятков, останков неизвестных людей. Где-то уцелела одежда, ремни, остатки обуви. Даже неопытного взгляда было достаточно, чтобы понять – они копились здесь не одну сотню лет, сохранив клочки одежды разных времен. На костях некоторых имелись повреждения – разрубленный череп, сломанные ребра, кости ног, рук. Кто-то из них умер связанным, об этом свидетельствовали остатки веревок, других истязали дольше – два скелета оказались привязанными к вбитым в стену железным кольцам.

После перенесенных побоев Питер страха не испытывал и, чтобы восстановить кровообращение, поднялся и стал понемногу расхаживаться, путешествуя по погребу и перешагивая через древние останки.

Обнаружив возле одной из стен особенно сырой песок, Питер опустился на пол и стал рыть. Песок оказался рыхлым, и вскоре удалось достичь уровня, где он стал совсем жидким.

Сняв рубашку, Питер сложил ее вдвое и, накидав сверху несколько пригоршней песочной жижи, подождал, пока снизу начнет капать мутноватая вода. Ее набралось на три полноценных глотка. Несколько раз повторив эти манипуляции, Питер утолил жажду и почувствовал себя лучше.

Прошли еще одни сутки, появился аппетит. Крысы не покидали нору, наблюдая из нее за человеком. От нечего делать Питер предавался воспоминаниям, думая о том, как бы все сложилось в его жизни, если бы не поход в Пешехар. А еще ему не давало покоя то, как он попался в расставленную западню, ведь во дворе было тихо и он специально прислушивался, опасаясь быть застигнутым, откуда же они узнали о его намерении сбежать? Может, все новички пытаются сделать это в первую же ночь и поэтому хозяева загодя выставляют засады?

«Глупец, нужно вести себя как Мургаб, он столько лет в неволе и все еще жив», – упрекнул себя Питер и тут же вспомнил, как старый слуга сам уговаривал его бежать. Может, это он нарочно громко храпел, а сам выследил Питера и сообщил хозяевам?

Перед тем как стемнело, Питер попил воды и уже привычно уснул среди скелетов.

Утром, едва взошло солнце, послышался скрип ржавых петель, тяжелая крышка поднялась, и по узкой лестнице в сырой погреб спустились двое безмолвных охранников. Постояв немного, чтобы привыкнуть к полумраку, они увидели Питера и, не говоря ни слова, подхватили его под руки и потащили наверх.

23

Просидев долгое время в темном погребе, Питер отвык от яркого света, и теперь он больно резал глаза, заставляя жмуриться.

– Надо же, какой живучий, – прозвучал злой голос Юлии. – У тебя было время обдумать свой поступок, скажи мне что-нибудь такое, что заставит меня отказаться от намерения подвергнуть тебя мучительной казни.

– Простите меня, хозяйка, я еще слишком молод, у меня нет никакого жизненного опыта. Раньше за меня все решал дядя… Я больше никогда не побегу – обещаю.

– Разумеется, ты никуда не убежишь, мальчик, – прозвучал голос мессира Карцепа. – Потому что я велю отрубить тебе ногу, а потом подарю деревяшку, чтобы удобнее было ковылять…

Несмотря на нестерпимо яркий свет, Питер широко распахнул глаза – рядом с Карцепом стоял огромный янычар с широким, тускло поблескивающим топором. Стало ясно, что это не шутка, в глазах хозяина Питер видел только холодный расчет – покалечить, чтобы не сбежал.

– Хозяин, простите меня. – Питер упал на колени. – Обещаю вам, что даже не помыслю о побеге! Никогда даже не помыслю!

Выпалив все это, он замолчал. Воцарилась страшная тишина, казалось, Карцеп уже не изменит решения.

– Хорошо, – сказал наконец хозяин, хотя его лицо осталось бесстрастным. – Я не стану калечить тебя лишь потому, что ты мне еще нужен как работник. Отправляйся к Мургабу.

Питер поднялся с колен и, тяжело переваливаясь, пошел через двор к лакейскому домику. На своей израненной спине он чувствовал сверлящие взгляды хозяев.

В коридоре домика он обнаружил Мургаба, тот сидел на колченогом табурете и смотрел на вошедшего.

– Я должен был подтолкнуть тебя к побегу, хозяин приказал.

– Ты знал, что со мной будет?

– Знал. Я давно здесь живу.

– Там, внизу… в погребе – человеческие кости. Ты был знаком с этими людьми?

– Я же сказал, что живу здесь давно. Но хватит об этом, у нас есть работа, и ее нужно сделать в срок – хозяин не любит проволочек.

– Но я не совсем… я плохо себя чувствую. – Питер сполз по стене на пол.

Мургаб поднялся и ушел в свою комнату, потом вернулся с политой свежим медом лепешкой и чашкой с молоком.

– Ешь.

Питер принял угощение и начал сосредоточенно разжевывать лепешку, стараясь не прикусить распухший язык. Когда с ней было покончено, он допил молоко и возвратил чашку.

– Спасибо, Мургаб, ты очень добрый.

– Я не добрый, просто мне нужен помощник.

Он помог Питеру подняться, и вместе они отправились в сад, там старый слуга указал на одну из стен, которая была значительно ниже остальных и сложена из саманных кирпичей.

– Мы должны разобрать ее и построить на этом месте такую же высокую и крепкую стену, как повсюду вокруг дома.

– А из чего мы будем строить?

– Там на дороге, позади сада, лежит много заготовленных камней. Когда мы разберем старую стену, появится проход, и через него ты перетаскаешь новые камни сюда, а старые вынесешь наружу. Понял?

– Понял, – кивнул Питер, который никогда не таскал камни.

И они принялись за работу, начав разбирать стену.

За время строительства не приученный к тяжелой работе Питер окреп. Все камни пришлось перетаскивать ему, поскольку у Мургаба хватало и других забот. Старый слуга показал, как растирать мышцы рук и ног, когда с утра не было сил подняться, как заматывать ладони тряпками, чтобы не сдирать кожу о камни, научил работать молотком и железным клином для колки и обработки камней. Иногда тяжелая работа увлекала Питера, заставляя позабыть о своей нелегкой судьбе, но частые визиты хозяйки напоминали ему о его месте в этой жизни.

Она приходила каждые два-три дня, с хищной улыбкой подходила к невольнику и начинала щипать его, да так больно, что Питер кричал, однако ее это только забавляло. Иногда она так распалялась, что запускала руку ему в штаны и сжимала сильными пальцами все, до чего могла добраться.

Бывалый Мургаб во время этих визитов как ни в чем не бывало продолжал укладывать камни, а у Питера оставались на теле жуткие кровоподтеки. Он терял силы и подолгу лежал на траве, чтобы прекратилась болезненная дрожь, и лишь потом начинал работать.

– Почему это происходит со мной, Мургаб? Я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.

– Она пьет твою молодость, – просто отвечал старый слуга.

Питер находился у новых хозяев уже два с половиной месяца и каждый день, приходя в свою комнату на обед, находил там неизменную лепешку, молоко и финики. А еще кто-то поправлял его кровать, стирал одежду и сменял постельную накидку.

– Кто это делает, Мургаб? – спросил он как-то. – Как будто волшебство какое.

– Никакого волшебства, это делает женщина.