Любовь игрока - Беверли Джо - Страница 3

Откинув голову. Порция посмотрела ему в. глаза, стараясь понять его дальнейшие намерения, тогда как Брайт, не отрывая взгляда от ее губ, склонял голову все ниже и ниже, пока их губы не встретились.

Сердце Порции затрепетало, голова закружилась, и она почувствовала, что теряет сознание.

— Итак, дорогая, почему бы вам, не позволить мне осуществить мое скромное намерение?

Порция внезапно поняла, насколько этот человек во всем превосходит ее: лорд, человек, принадлежащий И высшему свету, сильный, безжалостный, любым путем добивающийся своей цели. Она попыталась вырваться из его объятий, и он легко отпустил ее, одарив при этом понимающей улыбкой.

«Будь ты проклят!» — подумала она про себя и, собрав остатки достоинства, презрительным жестом указала на потухший очаг и лежащие рядом дрова.

— Приступайте, милорд. Мне не терпится увидеть, как вы извлечете из воздуха вашу бумагу. Возможно, вы кудесник?

— Возможно.

Брайт шагнул вперед и вместо того, чтобы заглянуть в пустой очаг или покрытую сажей трубу, стал перебирать прислоненные к стене дрова. Порция, сгорая от любопытства, наблюдала за ним.

Он засунул руку в простенок и начал шарить там, но внезапно отдернул ее и стал сосать палец.

— О Боже, — воскликнула Порция с притворным сочувствием, — вы сломали ноготь, милорд?

Брошенный на нее взгляд заставил Порцию прикусить свой ядовитый язычок.

— Вы уверены, что там что-то есть, милорд? — спросила она уже более серьезно.

— Да, госпожа Любопытство, я в этом совершенно уверен.

Он достал из кармана изящный перочинный ножичек у, и занялся ногтем.

— Итак, вы здесь гостите? — спросил он между делом. — Откровенно говоря, я думал, что граф более радушный хозяин. Мне не понятно, почему здесь нет ни слуг, ни мебели, ни тепла.

— В других комнатах обычная обстановка.

— А где тепло и слуги? Ах да, я совсем забыл, ваши слуги ушли вместе с вашими здоровенными братьями, число которых — десять.

— Совершенно верно, а я предпочитаю, когда в доме холодно. Это полезно для здоровья.

Обхватив руками плечи, Порция пыталась согреться и унять дрожь.

— Простите меня, но я не верю ни единому вашему слову, Ипполита. Хотя какое мне, собственно, до всего этого дело. Если вам нравится охранять владение Уолгрейва, то Бог вам в помощь.

Порция чуть не задохнулась от злости.

— Да как вы смеете предполагать…

Брайт даже не удостоил ее ответом. Запустив руку за дрова, он извлек оттуда сложенную вчетверо бумагу и торжественно поднял ее над головой.

— Абракадабра! — воскликнул он, просияв. Для Порции это было последней каплей в море ее терпения. Подскочив к Брайту, она выхватила у него из рук бумагу и бросилась прочь, но он, ухватив ее за полу, подтащил к себе и легко отнял злосчастный документ.

— Очень глупо, — констатировал он.

Порция и сама понимала, что ведет себя глупо, тем более сейчас, когда лицо Брайта стало серьезным. Он завел ей руку за спину и повертел перед ее носом сложенной бумагой. От бумаги исходил сильный запах духов «Отто оф Розез», и Порция отвернулась, не желая вдыхать его.

— Вам не нравятся духи?

Вопрос был задан весьма миролюбиво, но Порция видела, что настроение Брайта не улучшилось.

— Они слишком сладкие, милорд.

— Для такой взыскательной леди, как вы?

— Вовсе нет.

— Возможно, это письмо адресовано подруге, и в нем обсуждаются последние фасоны платьев.

— Это правда?

— — Боюсь, что нет, — как бы размышляя вслух, ответил Брайт.

Его рука по-прежнему крепко держала ее руку, но Порция чувствовала, что ей ничто не угрожает. Наоборот, его странное полуобъятие было ей даже приятно. Вероятно, чертовски хорошо быть маленькой женщиной и повелевать таким сильным мужчиной, как он, держать его, так сказать, под каблуком.

Впрочем, мужчины сильны, но далеко не всегда разумны, им трудно доверять, поскольку они в любой момент готовы свести счеты с жизнью из-за неверного помещения капитала или проигравшись в карты. Именно так поступил ее застрелившийся отец. Так поступил и ее единоутробный брат, из-за которого семья оказалась на пороге бедности.

— Отпустите меня, милорд. Вы получили то, что хотели, и я не собираюсь больше мешать вам.

— Я рад, что вы наконец это поняли.

Брайт отпустил ее руку, и Порция, повернувшись, посмотрела ему в лицо. Она увидела, что была права, почувствовав, что настроение у него изменилось. Лицо перестало быть беспечным и подернулось дымкой грусти. Печальным взглядом он смотрел на зажатое в руке письмо. Невольно Порция почувствовала к нему жалость, желание утешить страдающего человека.

— Разве это не те бумаги, за которыми вы пришли? — спросила Порция.

Он впился в нее взглядом.

— Вам кажется, что здесь целая коллекция надушенных любовных писем? К сожалению, это не так. Думаю, мне надо поискать еще.

Однако он не сдвинулся с места, а продолжал вертеть в руках бумагу, задумчиво покачивая головой.

— Было бы глупо уйти отсюда с этим списком от прачки, которым заткнули щель.

— Это вовсе не список от прачки, милорд.

— Вы уверены? Ну, ну, Ипполита. Я действительно надеялся найти здесь пожелтевшее любовное письмо — свидетельство запретной любви — и нашел его.

Легкость произносимых слов противоречила мрачному выражению лица, темневшего с каждой минутой, и хотя

Порция по-прежнему чувствовала, что лично ей ничего не угрожает, ей стало страшно.

Они стояли в холодной тишине залитой лунным светом комнаты, и Порции начало казаться, что прошла целая вечность, пока Брайт наконец пришел в себя, развернул письмо и, выйдя на лунную дорожку, принялся его читать.

Порция видела, каким мертвенно-бледным стало его лицо как заострились его черты — вероятно, письмо было не из приятных.

Поборов опасение. Порция подошла к нему и осторожно дотронулась до его руки.

— Что там, милорд? — спросила она. Он резко схватил ее за рукав и притянул к себе.

— Настало время открыть вашу тайну, Ипполита. Кто вы такая и что вы здесь делаете?

— Я в гостях у графа, — едва слышно пробормотала Порция, охваченная теперь настоящим страхом.

Не выпуская рукава ее платья, Брайт медленно наступал на нее, пока девушка не коснулась спиной холодной стены.

— Ни слуг, ни огней, в руке пистолет и дьявольский интерес к чужим письмам. Что вы на это скажете?

— В моей спальне горит свеча.

— А пистолет? — заметил он язвительно.

— Я услышала, что в дом кто-то ломится.

— И решили немедленно сами поймать взломщика? Вы думаете, так поступает настоящая леди? — Брайт едва сдерживал гнев. — Ваше имя, Ипполита?

Порция отдала бы все на свете, чтобы вырваться из его цепких рук, уйти от ответа на его прямые вопросы.

— Порция Сент-Клер, — прошептала она в ответ.

Ярость в его глазах вспыхнула с новой силой.

— Сент-Клер, — передразнил он. — Теперь я не удивляюсь, почему вас так заинтересовало это письмо.

Его внезапная улыбка была похожа на лучик солнца в дождливый день.

— Интересно знать, что вы собирались получить в обмен на это письмо?

— Ничего, абсолютно ничего, — бормотала Порция, прижимаясь к стене. — Я вообще о нем не знала.

— Ничего? Какое бескорыстие! Хотите доказательств?

Придерживая ее одной рукой, Брайт резким движением расправил письмо и стал читать: «Геркулесу от Дезире…» — Послушайте, что она пишет:

«Я все время думаю о твоем могучем…, но муж ни о чем не догадывается. Когда на прошлой неделе мы встретились в театре, у меня между ног лежал твой носовой платок…»

— Замолчите! — закричала Порция, пытаясь вырваться.

Брайт прекратил читать.

— Мне кажется, что Дезире попросила вас любой ценой раздобыть ей это письмо, Порция Сент-Клер.

— Я не знаю никакой Дезире!

— Тише, тише. Мы оба прекрасно знаем, что это ее вымышленное имя.

— Вымышленное или нет, но я не знаю ее! — Порция отчаянно вырывалась из рук Брайта.