Любовь игрока - Беверли Джо - Страница 26

— А если я не выполню своего обещания, они Действительно покалечат Оливера?

— О да. Они немного его помучают, затем снова пристанут к тебе. Рано или поздно, за палец или за глаз, но ты все равно уступишь им. Им нужны деньги. Кутбертсон зарабатывает себе таким образом на жизнь. У всех банкротов обычно есть молодые родственники — красивые мальчики или невинные девочки. Да, кстати, ложись на кушетку, дорогая. Я должна осмотреть тебя. А вдруг ты вовсе не девственница.

— Я девственница!

— Я ничего не принимаю на веру и советую тебе поступать так же.

Порция хотела отказаться от осмотра, но подумала, что это будет выглядеть смешно, коль скоро она дала согласие на худшее. Она легла на длинную кушетку и закрыла глаза. Мирабель задрала ей юбки и обследовала ее. Уже несколько недель Порция считала свою жизнь полностью разбитой, но она скатывалась все ниже и ниже. Что может быть хуже такого унижения?

Может быть и худшее, и оно скоро наступит. — Великолепно, — сказала Мирабель. — Настоящая девственная плева, что говорит о твоей невинности. Я думаю, она не доставит тебе много хлопот — все пройдет легко и быстро.

Порция поднялась и расправила юбки. Ей хотелось плакать, провалиться сквозь землю, но что в этом толку.

— Все произойдет сегодня вечером, — сказала мадам, — и тебе не придется терзаться в ожидании. Если я сейчас разошлю записки, то к вечеру мы соберем здесь много народу и устроим аукцион, чтобы получить хорошую цену.

— Вы говорите так, будто я хочу этого. Густо накрашенные черные брови Мирабель изогнулись от удивления.

— Если ты собралась продавать себя, то разве не хочешь получить хорошую цену?

— О да! Конечно. Давайте выжмем каждый пенни из моего позора.

— Потише, девочка. Не надо так. Тебе следует ненавидеть Кутбертсона и своего брата — ведь именно они здесь главные виновники.

— Если бы мужчины не были такими животными, мне бы не пришлось торговать своим телом!

— Если бы они не были такими животными, то как еще ты оплатила бы долги своего брата?

Рыдания сотрясали тело Порции. Бросившись на кушетку, она дала волю слезам. Она выплакала все до последней слезинки; грудь ее болела, в голове шумело. Мирабель не утешала ее, и когда, выплакавшись, Порция села и обвела взглядом комнату, то обнаружила, что женщина уже ушла, оставив на одном из столиков стакан с бренди. Порция сделала глоток, и крепкий напиток обжег ей горло.

Порция поставила стакан и, поддавшись искушению, открыла дверь, ведущую в коридор. Она выбежала в него и открыла тяжелую входную дверь, которая действительно выходила на улицу, вернее, в узкую аллею, ведущую на улицу.

Всего в нескольких шагах от дома ходили люди, ездили экипажи и кареты. Она в любой момент могла позвать кого-нибудь на помощь, но в этом не было Нужды — просто надо быстрее уйти как можно дальше.

Она обязана раздобыть триста гиней, иначе Оливеру придется туго. Порция подумала о Нериссе, но решила, что случайно встреченная кузина навряд ли одолжит ей такую сумму. На эти деньги можно жить целой семьей не один год.

Затем Порция подумала о Брайте Маллорене: ведь он предлагал ей десять тысяч гиней за этот самый маленький кусочек кожи.

Зажав руками голову, Порция остановилась, пытаясь собраться с мыслями. Брайт Маллорен предлагал ей такие большие деньги вовсе не за кусочек кожи. Он предлагал их ей за душу и тело. Она должна была стать его рабыней надолго, но скорее всего это была злая шутка-Порция достала из кармана карту и, заглянув в нее, поняла, что она почти рядом с Мальборо-сквер. Лучше дьявол, которого ты знаешь… Всхлипнув, Порция прошла через аллею и вышла на улицу, моля Бога, чтобы подольше не зажигали огней. Люди на улицах, по большей части слуги, спешили по своим делам и не обращали на нее внимания, но она продолжала опасаться случайной встречи или преследования.

Преследование! Порция застыла на месте, и встречный прохожий чуть не сшиб ее с ног. Если они обнаружат ее исчезновение, то скорее всего начнут пытать Оливера.

Не зная, что делать, Порция топталась на месте, вызывая любопытные взгляды прохожих.

Нет, она должна использовать последний шанс.

Порция подошла к широкой лестнице, ведущей в галерею, и посмотрела на тяжелые двери дома Маллоуренов. Они блестели, отражая свет висящих по бокам факелов, и были похожи на ворота, ведущие в ад. В правом алькове сидел у жаровни старик, закутанный в теплые пальто и шарф. Он с любопытством рассматривал Порцию.

Она перевела дыхание и взбежала по ступеням.

— Мне нужно увидеться с лордом Арсенбрайтом Маллореном.

Старик с ног до головы оглядел ее, и только сейчас Порция вспомнила, что на ней нет накидки и шляпы.

— Его нет, — последовал ответ.

— Пожалуйста, — взмолилась Порция, — я знаю, что выгляжу странно, но уверяю вас, он меня примет. Лицо старика немного смягчилось.

— Охотно вам верю, но его действительно нет дома. Приходите завтра.

— Я не могу ждать до завтра! А где он?

— Ну и ну, вы что же, собираетесь бегать по Лондону в поисках джентльмена, моя дорогая? Отправляйтесь домой и приходите завтра.

Господи, да ведь он прав. Даже если она будет знать, где находится Брайт — у «Уайта» или в «Кокосовой пальме», — она никогда не осмелится войти туда. И кроме того, у нее совсем нет времени.

Время! Порция представила, что Майк уже приступил к своей страшной хирургии, и, не теряя времени, бросилась вниз по лестнице и далее по улицам обратно в дом Мирабель.

На какое-то мгновение она застыла на месте, раздумывая, не отправиться ли ей к дому Форта, — а вдруг он уже приехал, но время поджимало.

Подобрав юбки, Порция бросилась бежать. Какой-то мужчина попытался остановить ее, схватив за руку.

— Эй, красавица-Порция что есть силы ударила его в нос, и он с проклятиями отпустил ее руку.

Она вбежала в темную аллею и остановилась, чтобы перевести дыхание. Успокоившись, она вошла в дом и прошла в гостиную, где застала Мирабель.

— Итак, ты не нашла помощи, — заключила та, указывая Порции на стул.

— Да, — выдохнула она. — Вы уже сказали Кутбертсону, что я исчезла?

— Конечно, нет. У нас еще есть время до аукциона, а все остальное его не касается.

— Спасибо!

Женщина криво усмехнулась:

— У тебя нет причин благодарить меня. Я помогла бы тебе, если бы могла. Мне искренне жаль, что ты не нашла денег в другом месте. Я понимаю, как трудно приличной женщине пойти на это, но не беспокойся — я могу зашить тебя снова, и твой будущий муж ничего не заподозрит. Ты сможешь водить его за нос, говоря, что он у тебя первый.

— Нет, спасибо.

Мирабель громко расхохоталась:

— О, моя дорогая, у тебя еще есть силы шутить. Никогда не старайся быть честной с мужчинами. У них на руках все козыри. Чтобы победить, мы должны обманывать их.

Порция промолчала, все еще не в силах отдышаться.

— Ну как знаешь, — сказала Мирабель. — Может, будучи такой честной, ты хочешь, чтобы весь свет узнал, что произойдет с тобой сегодня вечером, или предпочтешь благоразумие.

— О, пощадите, — пробормотала Порция, с мольбой глядя на женщину. — Можно ли меня как-нибудь замаскировать?

— Конечно. Твоя личность не входит в цену. Парик, маска и косметика изменят тебя настолько, что не узнает родная мать.

— Мне бы этого хотелось, — прошептала Порция.

— Хорошо. Идем со мной.

Мирабель ввела Порцию в соседнюю спальню и усадила за туалетный столик. Она туго завязала ее рыжие волосы и сверху надела шелковый, свободный черный парик, который напомнил Порции, наблюдавшей за действиями мадам в зеркало, пушистую шерсть Зенона.

Мирабель заставила ее подложить под щеки мягкие кожаные подушечки, а затем на округлившиеся щеки нанесла румяна. С помощью яркой красной помады она сделала ее губы более пухлыми. Затем последовала маска — , узкая маска, прикрывающая только глаза, ее разрез был отделан золотой краской.

— Посмотри, — сказала Мирабель, — блеск золота отвлекает от твоих глаз. Никто никогда не догадается, какого они у тебя цвета. А теперь снимай одежду.