Зона поражения - Орехов (Мельник) Василий - Страница 82

Камачо начал перебираться через тележку. Удобнее, конечно, было обойти ее справа, но тогда пришлось бы уйти с заданного направления. Выждав несколько секунд, Пустельга двинулся за ним. Я сосредоточенно смотрел им в спины. Сейчас мой мозг работал, словно компьютер, непрерывно анализируя доносящиеся со всех сторон шорохи, запахи, колебания воздуха. Мне нельзя было ошибиться при определении аномалий, нельзя было пропустить появления Стронглава – а в том, что он в конце концов появится, у меня не было ни малейших сомнений.

Упавший на пол болт вдруг качнулся, словно пол под ним дрогнул, затем медленно покатился в сторону. Камачо остановился и опасливо обернулся на меня.

– Ничего страшного, – сказал я, – это жадинка. Маленькая. Главное – не оставаться там надолго, а то ботинки от пола не оторвешь. Но минут пятнадцать у нас еще есть.

Дождавшись, когда к Альваро подойдет Пустельга, я присоединился к ним и вынул из кармана следующий болт. Остальные туристы по одному подтягивались к нам, как я их научил.

Болт из-под моих ног шмыгнул под соседний агрегат. Жадинка сидела там. Я покрутил в пальцах новый маркер. Дурацкая привычка, но мне всегда перед броском надо как следует ощупать болт, покрутить его в руках, чтобы он пропитался мной. Когда с брошенным маркером начинает происходить что-то не то, мне легче уловить, в чем причина. Словно я передаю этому кусочку металла часть своей ауры, которая потом сигнализирует мне, что происходит.

Внезапно пронзительный вибрирующий вой разорвал тишину, до этого прерываемую только нашим тяжелым дыханием. Я замер с болтом в руках. Туристы задрали головы – вой доносился сверху. Судя по всему, Стронглав бодрствовал и, более того, был очень голоден.

Ладно. Пусть даже небо перевернулось, а выбираться как-то надо, как говорит в таких случаях один страус. Прежде чем бросить следующий болт, я довольно ощутимо пихнул локтем в бок Сэма, и он от неожиданности даже подскочил на месте.

– Этот болт твой, – заявил я. – Смотри внимательно, куда полетит. Потом Мартин, дистанция четыре шага.

– Это кровосос? – сипло поинтересовался Стеценко, поглядывая на потолок.

– Он самый.

Бросив болт, я хлопнул Галлахера по плечу, и тот беспрекословно побрел вперед.

Неожиданно одно из узких окон прямо над нами с оглушительным звоном разлетелось вдребезги. В пустом оконном проеме, ощерившемся острыми осколками стекла, появился человек в пятнистом камуфляже, но без банданы. Похоже, это был военный сталкер. На мгновение у меня мелькнула безумная надежда, которая тут же погасла. Человек перевесился через край окна, обдирая бока о торчащие из рамы осколки, и полетел вниз с десятиметровой высоты.

– Дэмнд! – рявкнул Сэм. Военный сталкер падал прямо на него, и Галлахер, ухватившись за металлические поручни, одним движением взлетел на решетчатый помост, шедший вокруг генератора в защитном бетонном саркофаге.

– Сэм, нет! – заорал я. – Стой, не двигайся!..

В ту же секунду помост под ногами Сэма, изъеденный ржавыми волосами, со скрипом просел. Американец кувырком полетел на пол, приземлившись в шаге от рухнувшего с потолка незнакомца в камуфляже. Перед носом у него медленно начала закручиваться по спирали ржавая пыль, взметнувшаяся в воздух при падении помоста.

– Карусель! – рявкнул я.

Сэм уже сам все понял и начал бойко отползать на четвереньках от миниатюрного вихря, который потревоженная птичья карусель понемногу раскручивала рядом с ним. Когда он отполз метра на полтора, иссохший труп попал в зону воздействия аномалии; карусель мгновенно вздернула безжизненное тело в воздух и разметала его на сотни кусков, осыпав Галлахера дождем вяленого мяса. Не ощущая больше объекта для воздействия, аномалия понемногу успокоилась, оставив на полу едва заметную пылевую окружность.

– Стоп! – снова резко скомандовал я. – Стоять!

Галлахер послушно замер. Выкрашенная облупившейся желтой краской труба за его спиной была ощутимо выгнута посередине в сторону входа – на нее воздействовал находившийся где-то рядом стационарный гравиконцентрат. Еще пара шагов, и американец смог бы познакомиться с его воздействием лично.

Я рывком поднял голову. В проем разбитого окна свисал осьминог средних размеров, лениво шевеливший щупальцами, – Стронглав с крыши просунул голову в пустую раму и любовался произведенными разрушениями. Увидев, что я на него смотрю, кровосос торжествующе взвыл и исчез. Я услышал торопливые бухающие шаги мутанта по крыше, и вновь воцарилась тишина.

Жадинка попыталась подтащить к себе металлический поручень обрушившегося помоста, но сил у нее не хватило. Эта крошечная аномалия – всего лишь жалкая пародия на настоящий гравиконцентрат, возможно, зародыш будущей плеши. Раздавить человека она не в силах, однако приковать к месту способна, особенно если у нее будет на это достаточно времени. Обычно же она просто подтаскивает к себе мелкие предметы, до которых способна дотянуться.

– Он играет с нами, как кошка с мышью, – пояснил я ровным голосом. – Пугает. Уверен в собственных силах. – Я окинул оценивающим взглядом два рукава, на которые раздваивался наш проход, покрутил в пальцах болт, потом постарался полностью очистить сознание и бросить маркер по наитию, не размышляя. Болт полетел в правый коридор. Отлично. – Миша, давай. Руками не размахивай, без рук останешься. Андрей, приготовиться.

Следом за Пустельгой двинулся Стеценко. На ходу он выдернул из кучи железного лома метровый стальной прут и пару раз рассек им воздух перед собой, словно боккэном. Ну что ж, все лучше, чем ничего. Хотя по сравнению с автоматом – все равно что ничего.

Выход из корпуса маячил метрах в сорока перед нами – точно такие же огромные железные ворота с небольшой дверью в них, что и на входе, высились над внушительным нагромождением длинных железных труб. Насколько я помнил из рассказов тех, кто прошел Испытание, они тоже заперты наглухо, открыта только дверь. Преодолеть сорок метров по нашпигованному аномалиями заводу «Росток» – задача сложная, но вполне по силам опытному сталкеру. Однако я понимал, что кровосос непременно усложнит ее до предела.