Грешная и святая - Беверли Джо - Страница 21

Она вспомнила, что в пьесе была шутка о гордых петушках, – сейчас она слишком хорошо понимала ее. В ней снова росло возбуждение, а он был почти рядом.

«Думай о своей цели, Крессида! Не поддавайся чувствам!» – твердила себе девушка.

В комнате раздавалось тиканье часов – по часам пекари узнавали, сколько времени хлеб сидел в печи, – но в тусклом свете невозможно было разглядеть стрелки. Им придется ждать еще долго, а он так близко. Всего в нескольких футах.

Крессида повернулась, пытаясь уклониться от герцога, не показывая этого, и ее рука коснулась железной дверцы печи. Она отдернула руку, боясь обжечься, но поняла, что дверца была всего лишь теплой. Девушка открыла ее. Горячий ароматный воздух вырвался наружу. Теперь дверца разделяла их.

– Наверное, днем пекли пироги и булочки.

Сочные пироги. Продолговатые булочки…

«Не думай об этом!»

Сент-Рейвен обошел дверцу и подошел ближе к Крессиде.

Ей был нужен новый барьер.

– А что же леди Энн?

– Что тебя интересует?

– Ходят слухи, что ты женишься на ней.

Он был всего в нескольких дюймах.

– Слухи, как обычно, неверны. Она моя сводная сестра и к тому же влюблена в другого.

Ее безумное сердце подпрыгнуло от радости. Затем он спросил:

– Ревнуешь?

– Нет! – Крессида отступила, оказалось, что она загнана в угол, – ее спина прижалась к другой стенке печи.

– Сегодня мы братья по оружию, Крессида. Ни больше ни меньше. И мне нравится держать тебя в объятиях.

Трис сделал еще шаг, и она оказалась между его теплом и теплом печи. Он обнял ее, наклонился, чтобы поцеловать.

Это было неправильно. Хуже того, это было глупо. Все эти разговоры о его семье, несчастном детстве – все это могло быть хитростью распутника, рассчитанной на то, чтобы ослабить ее волю.

И все же он сказал ей правду. «Братья по оружию – ни больше и ни меньше». У них была эта ночь, и только эта ночь. Но его близость уже зажгла в ней огонь.

– Что ты делаешь?

– Доставляю тебе удовольствие, – прошептал он. – Доверься мне! Отдайся удовольствию!

– Я не должна. Мы не должны. Что мы делаем?..

– Иди со мной, мы познаем вместе все удовольствия мира. Он немного отодвинулся, но она по-прежнему была в плену его рук.

– Не беги от этого, Крессида. У тебя имя и сердце исследователя. Исследуй меня, Крессида Мэндевилл. – Он прикоснулся к ее губам своими губами – это была скорее пытка, нежели поцелуй. – Ну же, милая. Не бойся! В путь! Обещаю, что ты вернешься в гавань невредимой.

Его руки скользнули вниз, взяли ее ладони, он прижал их к своей груди.

– Расстегни мою рубашку.

Хорошо, что она опиралась о стенку печи, иначе соскользнула бы на пол. Водя ее руками, он вытащил свою атласную рубашку из-за пояса дюйм за дюймом и – о Боже! – прижал ее руки к своей горячей коже.

На секунду Трис прижал ее ладони к своему телу, а затем стал гладить ее руки, плечи, ласкать шею.

Крессида не могла ничего поделать, только бессильно прислонить голову к стенке печи, только прижать пальцы к его коже, такой гладкой и мягкой.

Его опытные руки гладили ее шею, подобрались к выбившимся волосам. Эти нежные ласки были подобны волшебным искрам.

Она притянула его к себе. Когда его губы снова стали искать ее губы, она нерешительно подставила их Трису.

Глава 11

Трис улыбнулся и крепко поцеловал ее в губы. Уже несколько часов Крессида Мэндевилл сводила его с ума, и теперь она была готова поиграть.

Но она тут же отстранилась.

– Я боюсь.

Ее отступление открыло ему доступ к пуговицам на ее блузе. Нащупывая пуговицы пальцами, он спросил:

– Чего ты боишься, любовь моя?

– Того, что происходит между нами…

Он расстегнул первую пуговицу.

– Хочешь остановиться?

– Нет…

Он улыбнулся этой наивной неопытности и расстегнул еще одну пуговицу. Она схватила его за руку.

– Мы не должны! Что, если… у меня будет ребенок?

– Не будет. Я обещаю. – Несмотря на ее попытки сдержать его, он расстегнул еще одну пуговицу.

Она попыталась запахнуть блузу на груди.

– Так говорит каждый соблазнитель. Пусти меня!

Он остановился, но не отступил.

– Ты же доверяешь мне, Крессида?

– Нет, не доверяю!

– Тогда почему ты здесь? Почему ты так уверена в том, что я не отдам тебя Крофтону? Или не добуду твои драгоценности только затем, чтобы украсть их?

– Ты богат. Они ничего не значат для тебя.

Он чувствовал ее возбужденное дыхание. Тогда он отпустил верхний край блузы, коснулся рукой ее тела и стал ласкать ее. Когда она вздохнула и прижалась к нему бедрами, он понял, что ему нужно только терпение. Этот мужчина мог быть очень терпелив, когда добивался того, чего хотел.

– Я не знаю, сколько стоят драгоценности, но деньги мне не помешают. Однако ты доверяешь мне?

Трис наклонился к девушке и приник щекой к ее щеке.

– Да.

Он слышал, что у нее перехватило дыхание.

– Тогда доверься мне в этом, милая. Это будет чудесное открытие для тебя. Мы можем сделать многое и не рисковать появлением ребенка. Поверь мне…

Трис отвел в стороны ее руки, нашел одну сладкую, полную грудь и большим пальцем погладил сосок.

Она застонала и потянулась к нему. Он не смог удержаться от торжествующего смеха.

– Видишь?

– Да…

Он стал снимать с нее блузу…

Девушка положила обе руки ему на грудь и слегка оттолкнула его.

Он отступил назад, потрясенный. Его глаза привыкли к темноте, и он мог видеть, что она снова запахнула блузу и смотрит на него широко раскрытыми глазами. Он напугал ее!

– Хорошо, хорошо. Я не буду принуждать тебя.

Его сердце билось так, как будто вся жизнь зависела от ее ответа.

Крессида опустила взгляд и стала нащупывать позолоченные пуговицы. Он хотел помочь ей, но не рискнул приближаться.

– Говори со мной, любовь моя. Я думал, что тебе это нравится.

– Мне нравится, – прошептала она. Ее искренность тронула его.

Девушка наскоро застегнула пуговицы и посмотрела на него.

– Но это было бы неправильно. Ты сам должен знать, что это дурно.

– Я же обещал, что ты не забеременеешь.

– Дело не в этом! По крайней мере… – Она уставилась на него. – Я не уверена в том, что мы говорим на одном языке и понимаем друг друга.

Легкая прохлада успокоила его. Она была права. Мисс Мэндевилл из Мэтлока была абсолютно права. Невозможно придумать что-то более безумное, чем это приключение.

– Мы в самом деле говорили на разных языках. Но мне казалось, ты веришь мне.

– Я верю, верю! Но я так не могу. Возможно, это принято в твоем мире, но в моем порядочные люди так не поступают.

Трис должен был смеяться над этим наивным рассуждением. Почему его сердце так бьется? Почему пропасть между ними причиняет ему такую боль?

– Думаю, теперь мы понимаем друг друга, – сказал он так холодно, как мог. – Ты отрицаешь естественные желания своего тела, мисс Мэндевилл, потому что мораль Мэтлока для тебя важнее всего!

– Так должно быть!

– Чепуха. Мораль – это смирительная рубашка, но если тебе в ней удобно – я не станут возражать.

Трис хотел, чтобы в его словах был только холод, но гнев пылал в них, как пламя на лезвии меча мудрости. Боже, сейчас ему нужны были мудрость и выдержка.

Он отвел взгляд и посмотрел на часы.

– Без четверти полночь. Что ж, пора попробовать добыть другое твое сокровище.

Крессида схватила свои вещи. Она должна была сердиться на него за его насмешки, за то, что он пытался представить ее добродетель глупостью. Ей надо было собраться с мыслями, но ее неудовлетворенное тело все еще мешало ей…

Но он был рассержен. Чтобы его успокоить, девушка готова была подойти к нему, отдаться ему, ради него, ради себя, ради их близости и понимания. Но нет, это просто еще одна уловка распутника. Она не виновата в том, что не принадлежит к этому распутному миру и не желает играть в его непристойные игры!