Ожидающий на Перекрестках - Олди Генри Лайон - Страница 30

И тем не менее, перед нами сидел Трайгрин – вернее, то, что от него осталось.

– Уходите отсюда, – с неуверенной угрозрй произнес он, явно не узнавая нас.

Мы с Таргилом продолжали молчать.

– Уходите! – взвизгнул Трайгрин. – Или я призову мертвых, и они заберут вас к себе! Не вынуждайте меня делать это!..

Впервые в жизни я услышал такие странные, казалось бы, совершенно несовместимые интонации в одном голосе – грозные и одновременно жалобно-просительные.

– Ну-ну, попытайся, – сухо бросил Таргил.

Глаза Трайгрина неожиданно вспыхнули. Предстоятель Эрлика вскочил, сбрасывая с колен на землю остатки снеди – и, бормоча что-то невнятное, простер руки к ближайшей могиле. Я невольно взглянул в ту же сторону, и мне показалось, что земля совсем свежего холма начинает шевелиться, сдвигая с места массивное надгробие, и…

В следующее мгновение Трайгрин резко оттолкнул меня и кинулся бежать, ловко лавируя между памятниками. Мерзавец! Поймал, как детей, на старый трюк! Я, с моим опытом Мифотворца, мог бы проделать все это ничуть не хуже!

Додумывал я уже на бегу, тщетно пытаясь настичь юркого Трайгрина. Бегал бывший Предстоятель на удивление быстро. Хорошо, видать, поел, зар-раза!..

Я уже начал понемногу отставать, когда какая-то темная фигура рванулась наперерез беглецу, и коротышка растянулся на земле. Стоявший над ним Таргил чуть заметно улыбался.

– Мощный Перекресток, – пояснил он в ответ на мой недоуменный взгляд, как бы извиняясь за неожиданную резвость. – И мне тоже отчасти подходит… Вернее, раньше подошел бы.

И горестно замолк.

Лежавший у его ног Трайгрин зашевелился, перевернулся на спину, и я встретился с его неожиданно осмысленным взглядом.

– А, Сарт, Таргил, – ухмыльнулся он с самым невинным видом. – Так я и думал, что от вас не отделаешься. Ладно, пошли…

И легко вскочил на ноги.

Мы с Таргилом только пожали плечами – сказать было нечего – и все втроем двинулись к выходу с кладбища.

Вернувшись, мы обнаружили, что Варна уже на месте – но, когда я стал интересоваться у Гро и Эйнара, где и как они ее обнаружили, оба покраснели до корней волос и наотрез отказались отвечать. Сама же Варна только прыскала в ладонь и косилась на этих двух орлов, отчего те – особенно Гро – смущались еще больше. Так ничего от них и не добившись, я махнул рукой и бросил это гиблое дело.

Правда, по городу ползли упорные слухи об ужасном погроме в одном из лучших публичных домов, который (погром!) закончился жуткой оргией, и в конце совершенно ошалевшие девицы буквально изнасиловали погромщиков, не оказавших, впрочем, особого сопротивления.

И я их прекрасно понимал!..

Слухи ширились, обрастали подробностями, уже трудно было отличить хрупкую правду от завиральных домыслов пересказчиков – но я не сомневался, что без наших Мифотворцев это дело не обошлось. По-видимому, сплетни не сильно преувеличивали действительность, поскольку даже ко всему привычный Эйнар проглатывал язык, едва речь заходила об их похождениях – а чтобы смутить Эйнара, да еще до такой степени…

Даже его Ужас, завидя Варну, спешно ковылял в угол, виновато поглядывая на целомудренного Роа!

Но, главное, все были в сборе. И все мы знали, на что идем.

Знали?

Кое-кто, может, и знал.

А остальные только думали, что знали…

– …Итак, теперь вы не хуже моего понимаете, какая угроза для нашего мира кроется в Доме. И не только для нашего, – Таргил выдержал паузу. – И полагаю, вам ясно, что я боролся с Домом-на-Перекрестке, а не с вами, поскольку вы были лишь его… частями.

Трайгрин согласно кивнул, остальные по-прежнему мрачно молчали. Я мимо воли мельком взглянул на Лайну, до самых глаз закутавшуюся в тонкий шерстяной плед. Вот так, не видя ее теперешнего лица, можно на мгновение забыться и представить…

– Что ты предлагаешь? – ворвался в мои мысли резкий голос Варны-Предстоящей.

– Дом-на-Перекрестке должен быть уничтожен.

– И это должны сделать мы?

– И это должны сделать мы.

– Комната Сарта, где был захоронен Авэк?

– Да.

– Допустим, нам удастся то, о чем ты говоришь… Что будет потом? – это спросила Лайна.

– Для нас, Предстоятелей, потом не будет ничего. И самого "потом" – тоже.

– Значит, Таргил-Предстоящий, даже ты не знаешь, что будет потом…

Это был не вопрос, а почти утверждение. Почти.

– Не знаю. Но предполагаю.

– Это уже кое-что. И что же ты предполагаешь, Хранитель Тайного знания?

Некоторое время Таргил не отвечал. Потом заговорил, и глух был его голос, глух и невесел.

– Многие годы Дом копил в себе человеческую веру в сверхъестественное, а значит, и само сверхъестественное. Когда крыша Дома рухнет – сверхъестественное вернется в мир. Или в миры. И все они изменятся. Изменится история, изменятся люди… В небе полетят ангелы и баньши, в лесах объявятся нимфы и оборотни, призраки заселят брошеные замки, и боги будут смеяться, когда маг вознамерится повелевать драконом. Это станет совсем другой мир, где легенда обернется реальностью, и о ней сложат песни…

– Но ведь все это и так реальность! – запальчиво перебил его Гро. – Люди и сейчас верят в оборотней и демонов, потому что они есть!..

– Не суетись, мальчик, – пробормотал Махиша. – Это еще большой вопрос: существует ли сверхъестественное потому, что в него верят, или в него верят, потому что оно существует. Этого не знает никто, даже мы, Предстоятели. Даже ты, Таргил, Хранитель Тайного знания – ведом ли тебе ответ?

Таргил только молча пожал плечами.

– Вот видишь, – подвел черту Махиша. – Но дело не в этом. Сейчас Дом жадно всасывает все сверхъестественное в себя. Снаружи Дома оно осталось лишь в сказках и легендах, в мыслях людей – да и там его становится все меньше, потому что Дом ест, ест и ест, ничего не отдавая взамен. Тут Таргил совершенно прав.

Передо мной почему-то возникло сосредоточенное лицо жадно жующего Трайгрина, пускающего сальные слюни на кладбищенскую плиту – и меня передернуло.

– …Так вот, с уничтожением Дома все, накопленное Им, освободится и будет существовать независимо от Дома, от нас или от других людей; независимо от того, верят в него или нет…

– Вот только стоит ли ради этого разрушать Дом?.. – с сомнением протянула Варна, и все взгляды обратились к ней.

– Вы можете себе представить этот будущий мир? Попробуйте!..

И мы попробовали. По крайней мере, я.

И ужаснулся.

Ожившие мертвецы и бесполые ангелы, безумные герои и бессмертные полубоги, грозные демоны и полоумные маги – нет, все они мне совсем не нравились.

Но потом я открыл глаза и припомнил капрала Зархи и пьяных панцирников в Фольнарке, заколотую Клейрис и растерзанного толпой воришку, озверевшего мясника и жующего Трайгрина, Грольна над Косматым Тэрчем, Эйнара Безумного и себя самого во многих ипостасях…

Неужели мы имеем большее право на существование?! Кровь и слезы останутся в любом случае, а оборотень ничуть не противнее сытого лавочника, и ярость воина порождает не больше горя, чем обыденное зверство толпы… Уж лучше великие битвы, о которых потом сложат песни, чем пьяная поножовщина и скабрезные анекдоты в кабаках – потому что в первом случае остаются хотя бы песни, и глаза мальчишек горят шалым огнем, не замечая грязи на заплеванном полу… а плевать на пол будут так или иначе.

– Мы должны сделать это, – неожиданно для себя самого произнес я, и слова зависли в сгустившейся тишине, покачиваясь и растворяясь в нас.

"Ну вот, Сарт, снова лезешь в вершители судеб мира. Не надоело?"

Надоело. Ну и что?

– Да, – кивнул Махиша.

– Да, – эхом отозвалась Лайна.

– Да, – шепнул Трайгрин.

– Да, – прогудел Эйнар.

– Да, – звонко и твердо произнес Грольн.