Интерфейсом об тейбл - Бетке Брюс - Страница 14

Еще один спортманьяк зловеще расхохотался:

— Че, издеваешься? Да кому нужна твоя жестянка?

— Блин, — развил его мысль третий, — да я такую машинку на помойку снес, когда в юниорскую команду поступил. Тренер мне новую подарил. — Это сообщение вызвало приступ непристойного смеха у всех присутствующих.

Тут вышеупомянутый монстр напомнил мне о себе, нежно, но крепко ухватил меня за нижнюю челюсть.

— Еслы вы положытелно оценываэте нашы ушылыя по поддержанию чистоты, покою ы на-полненносты нашых карманоф ф этом раене, мы будым рады прынят от вас добраволные пожертвованыя в фонд Спортивной Обса… Ассы… нет… блын! Команды нашей, понял?!

Еще один спортманьяк влез на радиатор и, распахнув куртку, показал мне из-под полы вышитое моноволоконными нитками полотенце.

— Помните, — заявил он, — ваша сегодняшняя пожертва поможет удержать обездоленного подростка от бессмыслового насилия и мокрухи.

Я полез за бумажником:

— Шесть долларов хватит?

Они расхохотались. Как-то недобро.

— У меня с собой больше нет, — взмолился я, демонстрируя им раскрытый бумажник.

— Похоже, придется дать этому парню урок. Пусть научится разделять несчастья ближнего, — взревел один из них. Тип с полотенцем достал его и начал раскручивать над головой до летальной скорости. Господи боже мой, я видел, что бывает от таких полотенец — раз, и голова с плеч! Прочие бандиты придвинулись поближе…

— СТОЯТЬ! — заорал верзила с бронированным ртом и хоккейной клюшкой. Перегнувшись через меня, он ткнул в ворох всякого барахла на пассажирском сиденье. — Это… это… сы-ды-ром?

Я ухватился за этот шанс, как за соломинку.

— О да, совершенно верно. — Тут я вынул из кармана плаща диск «Конформизм в одежде», который взял из отд.люд.рес., и помахал им перед носом верзилы. — Я работаю в МДИ, а это СЕКРЕТНЫЙ документ, который я должен изучить за один вечер по приказу начальства…

— Блын, — вымолвил верзила. — Я думал, «Рол-лынгов» новый дыск. Ладно, ребяты. Мочыте ехо.

Вся банда как один человек шагнула вперед.

[ИнСг]

— ПОГОДИТЕ! — завопил я. — Неужели мы не можем договориться по-хорошему? Верзила замер, оглянулся по сторонам.

— Ну, еслы он правда секретный…

Не успел я опомниться, как он вырвал диск из моих рук и прочел надпись на обложке. Я приготовился достойно встретить смерть.

Верзила выпучил глаза.

— Слушай… не вреш, твой началнык ф натуре заставляет тебя такое читат?

— Начальница, — поправил я.

Верзила швырнул диск мне на колени, попятился и обернулся к своим товарищам по банде. — Пуст едет, ребяты. Еслы мы ехо замочым, он с такой жызны толко рад будет.

Ткнув в одного из бандитов, он распорядился:

— Морыс, зажгы лампочку, а?

«Морыс» достал пульт дистанционного управления и переключил светофор на зеленый. Верзила обернулся ко мне:

— Валяй, шевелы педалямы, дуй отсюда. Ы шоб я не выдел твоехо тупохо лыца в моем раене! Та-кых засранцев, как ты, абворовывать — времени не напасессы!

Ох, никогда бы не подумал, что «Конформизм в одежде» спасет мне жизнь. Как-то даже унизительно. Но все же я предпочел счесть произошедшее своей победой и — завалял, зашевелил педалямы, дунул оттуда.

Двумя светофорами дальше меня подстерегли в кустах девочки из банды Тарзанок и отняли последние шесть баксов. Правда, взамен я получил две вкуснющие шоколадки.

— Привет, ма, это я! — алюминиевая дверь веранды, дребезжа, захлопнулась за мной. Я повесил плащ на гвоздь, вбитый в дверной косяк, примостил галоши на ящик со стеклотарой (конкретно — бутылками от пива «Бад») и пробрался к черной лестнице, осторожно лавируя между пакетами со сплющенными пивными банками, битым стеклом и прочим вторсырьем. Лоток Истеркиски просто вопиял о том, чтобы в нем сменили песок.

[ИнСг]

— Мама, ау?

На кухне ее тоже не было — что, правда, неудивительно: там я ее видел довольно редко. Я вырубил кофеварку, сгрузил окаменевшие остатки завтрака в раковину и залил чайник горячей водой — в надежде, что остатки смолы на его дне как-нибудь все-таки растворятся.

Я сунулся в столовую:

— Мама?

— Я слышала, как ты меня уже два раза звал, — донесся ее сахарный голос с той стороны коридора, из гостиной. — Прости, пожалуйста, но они только что объявили Ежедневный Двойной приз, и мне хотелось бы хоть один вопрос расслышать.

— Да, мамочка, — войдя в столовую, я подошел к встроенному буфету и начал разбирать наваленные на нем бумаги. Реклама, счета, реклама…

Я уже раскрыл рот, чтобы спросить маму, не принесли ли чего-нибудь еще, но благоразумно воздержался и вернулся к своим инфораскопкам. Счета, реклама…

[ИнСг]

О, июньский номер «Моделиста-железнодорожника»! Его я аккуратно свернул в трубочку и сунул в карман. (Можете назвать меня ходячим атавизмом — но я твердо решил, что откажусь от своего последнего бумажного журнала лишь в день, когда на рынке появится портативный Си-Ди-Ром проигрыватель с действительно высококачественным изображением, который не страшно брать с собой в ванную. Мой первый «ридмэн» погиб, свалившись с моих колен на кафельный пол. Ошибка эта меня многому научила, а еще больше (говоря о деньгах) отняла, так что повторять ее я не собираюсь).

[ИнСг]

В соседней комнате что-то стряслось. Вернее, стряслось в телеящике. Раздался разочарованный ропот толпы; мама грязно выругалась и вскрикнула: «Это Никсон был, дурачина!» Я направился к черной лестнице.

[ИнСг]

[ИнСг]

— ДЖЕ-Е-К! — завизжала мама. — От твоего компьютера у меня опять все на экране плывет!

Остановившись, я выразительно закатил глаза и подмигнул потолку:

— Не может быть, ма. Он даже не включен.

— Что? Нет, ты зайди ко мне. Посмотри, это же ужас! Ужас!

— Ладно, ма. — Я торопливо досчитал до пяти, вздохнул и, развернувшись на 180 градусов, поплелся в гостиную.

[ИнСг]

М— да-а. Мама во всем ее великолепии. Выцветшие волосы по-прежнему обесцвечены до сияющей, пошлой белизны; неуклонно полнеющие ягодицы продавливают ободранный кошачьми когтями диван — когда она встает, насиженный ею кратер не исчезает.

[ИнСг]

На левом подлокотнике — пепельница с надписью: «Кури, вспоминай Лейк-Тертл». В ней (а также вокруг нее) штабелями навалены жалкие трупы убитых сигарет.

[ИнСг]

Пол замусорен в том же стиле — целой коллекцией трубочек от конфеток «Тэб» (Отлично. На пиво она еще не переключилась.Пока). Левая рука вытянута вперед, как у фехтовальщика — только вместо рапиры пульт. Осуждающе глядя на 54-дюймовый, сверхплоский экран с рирпроекцией, мама переключает кнопки с быстротой и сноровкой, каким могут позавидовать даже счастливые двенадцатилетние владельцы «Супер-Мега-Нинтендо».

— Видишь! — обрушилась она на меня, — Видишь! Дерьмо какое-то показывает! Твой дядя Дейв, по доброте душевной, достал мне этот телевизор по очень сходной цене, и кабельное так хорошо ловилось, пока ты не начал дурью мучаться с этим своим…

[ИнСг]

[ИнСг]

Ох, мама, мама. Мне оставалось лишь покачать головой. Телевизор был подключен не к розетке кабельного ТВ, а к пиратской антенне-тарелке, стоявшей у нас на чердаке. Чудо еще, что он вообще работал — ну, чудо не чудо, а с кодами, шифрующими сигнал маминого любимого Хаббард-Ченнела, я уже пять лет воюю.