Некромагия - Новак Илья - Страница 85

Ему-то повезло, а вот часть всадников, скачущих следом, попала в прикрытые ветками ямы. Они были неглубоки, но на дне каждой торчала заостренная палка. Лошади падали, ломая ноги, некоторые напарывались грудью. Воздух огласили ржание и вопли вылетающих из седел людей.

Однако большинство достигло рва, и вслед за первым огненным снарядом в воздух взвилось множество кольев и факелов. Они летели, гудя, разбрызгивая искры, ударялись о палисад и сыпались вниз, но часть застревала между бревен. На вершине ограды прозвучала команда, засвистели стрелы.

С холма наемник и старшина увидели, как поток света распался на два рукава, будто обтекая вставший на пути валун: перед рвом всадники поворачивали коней в стороны. Те, кому, кроме факелов, метать было нечего, стали возвращаться, другие на ходу поджигали колья и швыряли через ров.

Фан знал: большинство из них не бывалые воины, а юнцы, впервые участвовавшие в настоящем сражении. Ополченцам приходилось на скаку управляться с кольями и факелами, некоторые не могли удержаться и падали.

Шри Юшвар несся вдоль рва. С воплем он швырнул последний горящий кол. Рядом свистнула стрела, но вождь лишь захохотал – и метнул через ров факел. Он видел мечущиеся над оградой фигуры, слышал плеск и шипение воды. Вокруг Юшвара скакало несколько всадников. Стрела пронзила шею коня под одним из них, скакун захрипел, дернулся в сторону. Вождя с такой силой толкнуло в бок, что он вылетел из седла и упал в ров.

Некоторые всадники не успели свернуть или в горячке боя позабыли сделать это и вылетели на ведущий к воротам настил. Копыта загрохотали по доскам. Тут же сверху раздалась команда, с десяток фигур возникли на фоне льющегося из-за ограды света и сразу исчезли. Одного атакующего топор выбил из седла, ополченец отлетел назад, будто напоролся на невидимую стену. Несущемуся впереди коню обух врезался в морду, животное встало на дыбы, следующий скакун налетел на него. Через миг посреди настила образовалась груда дергающихся тел.

Пешие преодолели примерно две трети расстояния между телегами и Норавейником. Зазвучали команды. Лучники, встав по четыре в ряд, опускались на одно колено, пращники вытаскивали из мешков жбаны. Когда луки с вложенными стрелами поднялись, люди с факелами стали поджигать паклю. К Норавейнику протянулись огненные дуги.

– Я говорил, пращники там ни к чему, – проворчал Рико.

Большинство стрел вонзалось в вершину палисада, некоторые перелетали через нее, а вот жбаны, наоборот, не долетали – с гудением и треском падали в ров.

Шипение испаряющейся воды почти заглушило прочие звуки. Клубы пара окутали палисад. Шри Юшвар, погрузившись до пояса, брел по грязи к берегу, едва переставляя ноги. Он увидел, как прямо на него летит ком огня, присел с головой, а когда вынырнул – вокруг было пламя. Пытаясь стряхнуть пропитанную смолой паклю, вождь рванулся в сторону. Сверху метнули топор, тот с плеском упал рядом. Свистнула стрела, за ней вторая. Юшвар нырнул, гася огонь на плечах и груди, встал на четвереньки, задрав голову над грязью. В мечущемся свете он разглядел перед собой настил и подпирающие его толстые столбы. С настила в ров упала лошадь. Кто-то кричал, кто-то бежал по доскам в обратную сторону. Вождь выпрямился и сделал несколько шагов. Стрела пролетела вскользь, оцарапав плечо. Шри Юшвар наконец достиг содрогающегося настила и спрятался под ним, слыша над самой головой крики, ржание и топот ног.

Вдруг он понял, что ров наполняет не просто грязь – возле настила на поверхности плавали огрызки и кости, грязные тряпки, куски сгнившей кожи, щепки. Стоя по пояс в вонючей жиже, но не обращая внимания на смрадный дух – подобный запах сопровождал его всю жизнь, вождь и сам пах не намного лучше, – Юшвар медленно поворотился, пытаясь разглядеть что-нибудь в сумятице света и теней. Он задрал голову, увидел уложенные на столбы продольные бревна. Взгляд скользнул по ряду досок на них – и Шри стал протискиваться между двумя столбами, самыми короткими, торчащими уже не из грязи, а из склона рва со стороны палисада. Там кое-что виднелось над поверхностью жижи.

Возле мастера-воина вскрикнул карла. Горящая стрела пробила его грудь, гномороб полетел с края площадки.

Гунда оглянулся. Большой костер, разожженный еще на закате, пылал вовсю. Его опоясывал круг камней, на двух столбах лежал длинный железный брус и висел котел. В нем клокотало, тяжелый запах распространялся вокруг.

Сейчас это был единственный огонь, который защитники поддерживали – все остальные они пытались гасить. Ни один кол, факел или жбан через палисад не перелетел, зато во двор попало множество стрел. Крыши строений накрывали мокрые шкуры и ткани; стрелы с шипением гасли, но от тех, что вонзались в стены, распространялся огонь. К нему бежали женщины и дети, вооруженные кувшинами, мисками, даже чашками.

Разглядывая то ныряющие во тьму, то озаряемые всполохами огня фигуры, Гунда увидел одну, выше других – она застыла, глядя вверх. На миг глаза мастера-воина и внучки мудрого Драмара встретились. Затем Арна, прижимающая к груди кадушку с водой, чуть кивнула – и побежала к горящему загону. Гунда развернулся к ограде.

Покрытые железом ворота оставались целы. С левой стороны от них, там, где стоял воин, от палисада валил пар, а справа ограда еще горела – по лестницам туда тянулась вереница карл с ведрами. Некоторые по двое несли бадьи с водой. Почти половина мужского населения Норавейника была сейчас на палисаде. Бо€льшая часть собралась на участке возле ворот; чем дальше от них, тем карл становилось меньше. Хотя гноморобы стояли по всей окружности, готовые подать сигнал, если нападающие попытаются атаковать в другом месте.

Между сараями и загонами сновали фигуры. Слышался плеск, лязг ведер и крики: карлы доставляли все новые емкости с водой из подземных колодцев.

Из темноты к палисаду одна за другой протягивались гудящие дуги огня. Гноморобы возле Гунды приседали, но мастер-воин не двигался. Стрелы ударяли в палисад, трещали ветки, и карлы с ведрами мчались к тому месту площадки, под которым возникал огонь.

Ограда должна была уже буквально пропитаться водой. Да и количество стрел в колчанах атакующих не бесконечно – опасность большого пожара становилась все меньше.

Старшина разведчиков сказал: они видели, как люди сбивали что-то непонятное, покатые щиты такого размера, что поднять их в одиночку не смог бы никто. Разведчик вряд ли понял, для чего нужны эти штуки, но мастер-воин догадывался, как нападающие собираются их использовать.

Большой Гунда прокричал стоящему неподалеку помощнику:

– Стрелы остались? Поджигайте и стреляйте по настилу. И забросайте его факелами, пока они не притащили свои щиты!

Когда помощник убежал, Гунда вновь окинул взглядом пространство за оградой. Карлы называли его мастером-воином, а на самом деле… Воин – да, но не мастер. Гунде не так уж часто доводилось сражаться. Но выбирать командующего обороной гноморобам было не из кого. Теперь Большой Гунда точно знал: из-за нехватки опыта он допустил ошибку. Надо было с самого начала сжечь настил.

И еще – воина не оставляла мысль, что он упустил из виду какую-то мелочь. Что-то настолько привычное, что о нем никто и не вспомнил… Но в этих обстоятельствах ставшее очень важным.

Большому Гунде до сих пор ни разу не доводилось отражать настоящую осаду, а Фану Репкову – руководить ею. Ему, Жило и Зало приходилось участвовать в подобном, но не в роли командиров. Репкова нанимали для самых разных заданий, иногда он выполнял их в одиночку, иногда – командуя небольшими отрядами. Но впервые ему приходилось отдавать приказания целому войску.

Наемник кивнул, и Рико побежал вниз по склону.

– Бурдюки! – крикнул Репков вслед. – Не забудьте про бурдюки!

Старшина на ходу махнул рукой.

Фан подумал, что они допускают множество ошибок, наверняка можно действовать лучше – но у него не хватало опыта. Впрочем, пока все шло примерно так, как они с Рико и рассчитывали. За исключением того, что пращники не могли перебросить жбаны через палисад, огонь от стрел и кольев карлы гасили, в Норавейнике до сих пор не возник серьезный пожар, и еще этот костер, большой костер, который коротконогие разожгли где-то за воротами… Для чего они его разожгли? Это беспокоило наемника все больше.