Некромагия - Новак Илья - Страница 30

Ухватившись за перила, он попятился, неловко переступая по ступеням. В доме было темно, за распахнутыми дверями лишь немного светлее. Три фигуры, поочередно мелькнувшие в проеме на фоне летящего снега, показались приосу самым страшным, что он видел в своей жизни. Он сделал еще шаг, споткнулся и упал спиной на ступени. Здесь только он да убийцы, на помощь звать некого. За воем ветра соседи не услышат крика, а если и услышат, то не придут. Кому нужен опальный приос, ненавидимый половиной Коломмы?

Дверь закрылась – будто сама собой. Клер приподнялся, отползая повыше и глядя в темноту. В ушах гудело, перед глазами расплывались фиолетовые круги. Внизу раздался голос, треск. Возник огонек. Вцепившись в перила, Делано наконец сумел встать и начал поворачиваться с намерением бежать. Он мог бы добраться до второго этажа и попробовать протиснуться в узкое окно. Огонь разгорелся, озарив стоящего на нижних ступенях высокого человека с факелом в руке. Еще двое выглядывали из-за его спины.

– Приос Клер? – произнес незнакомец. От неровного света факела на его лице быстро перемещались тени, иногда оно целиком погружалось во мрак, и тогда глаза поблескивали как серебряные монеты.

Сглотнув, Делано кивнул.

– Кто были эти двое на улице? Они поджидали вас с оружием.

– Мои охранники… – прошептал приос.

– Охрана? – человек поднял брови. – Что ж, значит, они были плохими охранниками.

Пока он говорил, Делано кивал, как бы соглашаясь с каждым словом незнакомца. Тот замолчал, а приос продолжал кивать, пока сквозь страх до него не дошло, как глупо и нелепо он выглядит. Гордость его давно растворилась на дне винного жбана, но Делано попытался выпрямить спину и расправить плечи.

– Нам надо поговорить, – произнес ночной гость. – Лестница не годится. Пойдемте в более удобное помещение.

Делано зашагал по ступеням. Колени его постыдно дрожали.

В комнате гость разжег лампу и потушил факел. Клер упал в кресло. Двое незнакомцев оказались молодыми парнями, третий постарше. Он расстегнул пряжку, удерживающую на плечах длинный плащ, скинул его на пол. На шее человека висел зашнурованный круглый чехол. Гость сел напротив приоса, двое встали за его спиной.

– Здесь что, ни одного слуги нет? – спросил незнакомец.

Его правую щеку пересекал тонкий шрам. Он тянулся через висок, проходил через линию коротко подстриженных темных волос – там белела полоска кожи. У приоса возникло подозрение, что когда-то он уже видел этого человека. Когда-то давно… Делано облизнулся. Хмель покинул его, и Клер ощущал сильную жажду, но утолить ее было нечем.

– Почему так?

Клер замер с приоткрытым ртом. Быть может, человек спрашивает об этом, желая удостовериться, что никто не придет на помощь? Но почему же приоса не проткнули мечом прямо на лестнице? Нет, его не собираются убивать, во всяком случае сразу. Эти люди желают поговорить. Так или иначе, ложь ничем не поможет сейчас.

– Слуг нет, – признался Клер. – Я живу один.

– Это довольно необычно. Верховный приос – без слуг? Почему же?

Делано промолчал.

– Впрочем, мы знаем о ваших бедах, – добавил незнакомец после паузы. – Вы попытались восстановить справедливость, принудив карл платить положенные подати, но кое-кто из Форы вмешался, и вы потерпели крах. Примерно так обстоят дела?

Восстановить справедливость? Положенные подати? Нет, дела обстояли вовсе не так, но Делано не стал уточнять истинную подоплеку произошедшего и лишь растерянно кивнул.

– Теперь вы страдаете, а весь город против вас, – продолжал гость. – Обыватели объединились в ненависти к тому, кто лишь попытался восстановить закон, а если в попытке этой и прибегнул к помощи диких лесовиков, так только потому, что силы городского ополчения не хватало для восстановления справедливости.

Делано теперь вообще ничего не понимал. Слова незнакомца были приятны ему, но в то же время он прекрасно понимал, насколько далеки они от истинного положения дел. К тому же слова словами – но для чего они произносятся? С какой целью эти трое пришли к нему посреди ночи? И кто они? Приос был уверен, что это не городские жители.

– Кто вы? – осмелился спросить Делано.

– Мое имя ничего не скажет вам. Если возникнет необходимость, позже я представлюсь сам и представлю моих помощников. Итак, не хотите ли вы, чтобы справедливость вновь восторжествовала?

Приосу было наплевать на торжество справедливости. После первого жбана вина он всегда принимался мечтать о том, как сгорает Норавейник.

– Хочу, – произнес Клер. – Но…

– Но вы не видите, как теперь можете способствовать ее торжеству? Теперь, когда ополченцы не пойдут за вами, Совет предал вас, весь город отвернулся. Это понятно. Однако остаются еще лесовики. Не только племя Шри Юшвара, в окрестных лесах бродят несколько других, поменьше, и, заручившись их поддержкой, вполне возможно разорить Норавейник.

Племя Юшвара не отличалось величиной, а уж другие и вовсе представляли собой скорее разбойничьи банды, нежели племена. Впрочем, их поддержкой и вправду можно заручиться…

– Шри убьет меня, если я появлюсь в его лагере, – сказал Делано. – Он теперь меня ненавидит. А даже если и не убьет, то потребует плату наперед. Я обещал ему треть найденного в Норавейнике золота, он не получил ничего, зато лишился двух третей своих людей.

Незнакомец открыл висящую на ремне сумку, достал тугой кожаный кошель и бросил на колени приосу.

– Этого хватит, чтобы договориться с Юшваром и другими вождями. Что касается ненависти Шри, думается, вы несколько преувеличиваете. Увидев золото, он сменит гнев на милость. Кроме того, в его лагерь мы отправимся с вами и присмотрим, чтобы вождь вел себя как подобает.

Делано подбросил кошель на ладони. Тяжелый.

– А чары? – спросил приос. – Владыка Маджигасси? Доктус Савар? Если они прознают, что…

Собеседник прищурился, глаза его вновь блеснули серебром, и Делано замолчал.

– Приос, в Форе многое изменилось, – произнес ночной гость. – Октон исчез, аркмастеры собираются воевать. Доктус Савар озабочен своими делами. Уверяю вас, сейчас никто не придет на выручку гноморобам.

Глава 12

Переставив лампу поближе, Гарбуш ударил молотком по широкой железной трубке, вгоняя ее в отверстие на конце длинного бруска из красно-коричневого тиса. Эта древесина твердая, обрабатывать ее тяжело, зато она крепкая, что и требовалось Гарбушу. Юный гномороб добился того, чтобы трубка вошла до упора и при этом продольная щель на ней оказалась внизу. Закончив, взял металлический крючок, просунул в щель – и тут услышал стук.

Он с досадой оглянулся. Гарбуш находился в дальнем конце пещеры, том, что за ковчегами. От них по наклонному полу тянулись ровные, хорошо отшлифованные доски, уложенные в длинный ряд так плотно, что зазоров между ними не оставалось. Настил шел с небольшим уклоном до самых ворот, возле которых расположился Гарбуш, – массивных деревянных ворот, укрепленных железными полосами, с засовом, который могли приподнять лишь пятеро хорошенько поднатужившихся карл.

За ковчегами горели огни, а здесь было темно и пусто. В ковыляющей к нему фигуре гномороб узнал Дикси.

– Чего тебе? – спросил Гарбуш, когда малец приблизился.

– Что ты делаешь?

Гномороб не хотел пока, чтобы другие видели эту штуковину. Во-первых, он вовсе не был уверен, что она заработает, во-вторых, не придумал для нее названия. Ведь название – это очень важно. Без названия новая вещь как бы еще не закончена. Сколько ни замазывай смолой швы, ни крой лаком и ни высушивай, штуковина так и останется штуковиной, то есть чем-то не очень определенным, недоделкой, – пока сознание раз и навсегда не свяжет ее с каким-нибудь словом.

– Неважно, – проворчал Гарбуш. Он завернул штуковину в холстину и спрятал под настил. – Чего тебе надо?

Дикси пояснил:

– Великий чар зовет.

– Опять собрание?

– Да, но не общее, а только у тех, кто отправляется в экспедицию.