Магия в крови - Новак Илья - Страница 60

Эрик и Гело некоторое время молчали, глядя перед собой неподвижными взглядами. Наконец, медленно повернув головы, посмотрели друг на друга. Эрик кивнул. Гело тяжело выпрямился и сказал:

– Побратим выберет лучшего воина клана. На птице полетит он и мы двое.

– Вот этого я и опасался, – пробормотал Торонкан позади Чаттана.

– Нам холодно, – объявил Сол Атлеко. – Нам нездоровится.

– Уже ночь, и погода портится, – сказал Буга Тэн. – Здесь не слышно, а снаружи буря. Зима, Великий Владыка…

– Без тебя знаем, что зима, – брюзгливо откликнулся Сол. – Наши кости чувствуют это.

В пещере под пирамидой все так же горели факелы, но щелканье бичей и крики надсмотрщиков смолкли. Всех рабов согнали под стену, они сидели там, сбившись тесной толпой, а чернокожие с обнаженными саблями стояли вокруг. Лишь двое остались у колодца: пожилой строитель и карла. Первый на четвереньках стоял возле кладки, пристально вглядываясь во что-то, второй медленно пятился на коленях, удерживая перед собой за концы недлинную палку. На середине ее была намотана бухта из тонкой веревки – гибкого фитиля. По мере того как гномороб двигался, бухта разматывалась, веревка прямой линией ложилась на камни.

Стоящий на четвереньках поднял руку, карла остановился. Поправив что-то, горожанин махнул рукой – гномороб стал пятиться дальше.

– Долго они собираются там копаться? – не выдержал Атлеко. – Надо приказать, чтоб начинали!

Буга Тэн лишь улыбнулся. Хозяин всегда был таким – тревожным, порывисто-суетливым. Но Буга терпеливый, Буга привык и мирится со вздорным коротышкой. Он воспринимал Сола как взбалмошного, капризного, мстительного ребенка, которому нужно подчиняться, потому что ребенок этот, во-первых, платит Тэну деньги, а во-вторых – могучий чар. Но не все его поспешно отданные приказы стоит выполнять, потому что огненноволосый человечек часто сам забывал, какое именно приказание отдал совсем недавно. И потому Буга Тэн стоял молча, наблюдая, как карла медленно приближается к сооруженной рабами каменной стенке высотой чернокожему по грудь. Тэну-то она была по грудь, а вот макушка аркмастера едва виднелась над ней. Солу приходилось вставать на цыпочки, чтобы выглянуть. Камни не были скреплены раствором: чтобы соорудить баррикаду покрепче, не хватало времени – потому с одной стороны поставили еще вертикальную стенку из сколоченных досок, подперев ее двумя бревнами.

Фитиль в бухте закончился, когда между гноморобом и баррикадой оставалось несколько шагов. Карла выпрямился, отбросил палку. Горожанин лег плашмя, заглянул по очереди в два глубоких отверстия у основания кладки, наконец встал и направился к карле. Фитили от сосисок выходили из этих отверстий и соединялись в один, который и разматывал сейчас гномороб.

– Готово, – буркнул он, поворачиваясь и недобро глядя на двоих, прятавшихся за баррикадой.

– Великий Владыка, я бы посоветовал закрыть уши ладонями, – сказал горожанин, приближаясь.

– Шум великий будет, – согласился карла.

Сол кивнул Тэну. Выходя в город, чернокожий надевал длинный тяжелый кафтан и сапоги, но в пирамиде носил лишь шаровары из красной ткани и сандалии. Из-за покатого правого плеча через грудь шла шелковая перевязь, крепко охватывающая жирный торс. На ней свободно болтались покрытые сафьяном деревянные ножны с саблей, острие которой было направлено наискось вверх, к левому плечу. Штаны поддерживал широкий полотняный пояс, там висел кошель, где Буга обычно носил деньги, которые платил ему за службу Атлеко. Тэн достал из кошеля кресало с кремнем и протянул карле.

Все, кто находился в пещере, затаили дыхание. Гномороб нагнулся, чиркнул раз, второй. Раздалось шипение. Карла выпрямился, и тогда стало видно, что по фитилю быстро бежит сине-зеленый огонек.

Рабы, глянув друг на друга, поспешно отступили за баррикаду.

– Куда? – рявкнул на них Атлеко. – Пошли прочь, оба! Вон отсюда! – он пнул строителя ногой в колено.

– Но, Великий Владыка…

– Туда, к остальным!

Буга Тэн до середины обнажил саблю. Карла с ненавистью поглядел на людей, развернулся и бросился к толпе сидящих рабов. Горожанин, прихрамывая, поспешил за ним.

Тэн вложил оружие в ножны. Они с Атлеко наблюдали за тем, как огонек бежит по фитилю, оставляя за собой извивающуюся струйку серого дыма.

Он достиг узла, почти погас, тут же вспыхнул ярче и разделился на два огонька – шипя, они разбежались вдоль сторон треугольника.

Буга поднял взгляд, оглядел колодец. Улыбка покинула его лицо, и он заорал так, что Сол испуганно присел:

– Всем лечь!

Надсмотрщики переглянулись и попадали на пол. Схватив Атлеко, Тэн присел и уложил аркмастера под баррикадой лицом вниз.

– Ты как смеешь прикасаться к нам… – завизжал Атлеко, но Тэн не слушал. Он взглянул на баррикаду, смекнул, что если камни осыплются, то могут своротить доски и тогда неминуемо завалят хозяина. Буга стал толкать Атлеко обеими руками, подпихивая к стене пещеры, но так, чтобы баррикада при этом оставалась между ними и дырами с зарядными сосисками.

Которые взорвались.

Скрючившись в три погибели, Чшанка приложил щеку к нижней части круто наклоненного короткого помоста, поглядел вдоль него – взгляд уперся в вершину пирамиды, едва различимую во тьме. Пошел снег, но хоть ветер пока не усиливался; в противном случае затея с джигой, работа над гибким фитилем и все другие приготовления оказались бы бессмысленными.

– То, что надо, – произнес Чшанка, выпрямляясь. – Ставим.

Он, Керен, Хуго и Торонкан, сдернув мешковину с джиги, осторожно приподняли ее и установили в нижней части помоста. Заостренный нос смотрел теперь наискось вверх.

Чшанка положил руку на деревянную подкову в передней части устройства.

– Я этим вашим дядьям рассказал, как ею управлять. Будем надеяться, они понятливые, хотя с виду и не скажешь. Вот это – рулевая дуга, вроде поводьев у лошади, вон тут – рычажок, чтоб перекрыть манну…

– Свалятся они, – сказал Торонкан. – Не долетят до пирамиды, свалятся по дороге, будем их от камней мечами отскребать.