Магия в крови - Новак Илья - Страница 56

Аркмастер постоял, качаясь с носков на пятки и обратно, вновь уставился на горожанина, и тут Тэн вернулся. За шиворот он волочил карлу, единственного, который попался отрядам, выходившим наружу в поисках работников.

– А! – Сол ткнул пальцем в гномороба, потом в строителя. – Ты, недомерок, слушай. Этот говорит: дырку в кладке пробить поглубже, заложить туда ваш песок, взорвать. Правильно он говорит? Или врет?

Изможденный карла едва держался на ногах, волосы и лицо были серыми от каменной пыли. Буге пришлось хорошенько встряхнуть его, затем Сол повторил вопрос, и только тогда гномороб кивнул.

– Воды принеси ему, – приказал Сол. Тэн отпустил раба – который тут же, покачнувшись, сел на пол, – и ушел.

– А как же тогда песок поджечь? – сообразил вдруг Атлеко. – Если он в узкую дыру будет засыпан, как в него факелом попасть? Что-то не понимаем мы этого.

– Сосиска, – пробормотал гномороб.

– Чего?

– Горючая сосиска. Из кишки, внутри песок. Узкая, чтоб в отверстие вошла. И гибкий фитиль. – Раб говорил невнятно и постоянно сглатывал. – Это мастер Бьёрик с Гарбушем придумали. Я знаю, как сделать. Один конец фитиля в сосиске, другой снаружи висит. Поджигаешь, потом убегаешь. Он прогорит и… – карла развел руками. Появился Тэн с ведром воды и поставил перед рабом. Тот сразу оживился, схватился за края ведра, привстал и сунул внутрь голову.

– Так! – сказал Сол и взволнованно забегал вокруг. – Так! Вы двое – займитесь этим. Буга, чтоб у них было все необходимое. Эй, недомерок, сколько тебе времени понадобится?

Гномороб выпрямился, отфыркиваясь. С головы потекла грязная вода.

– Фитильной веревке не меньше дня сохнуть, – сказал он. – Да пока все подготовить…

– Значит, готовьте. Тэн, а остальные пусть дырку пробивают. Эти двое объяснят, какого размера. А вы… Если сможете… – Атлеко остановился перед строителем, привстал на цыпочки, заглядывая в его лицо, и заключил: – Если завтра я смогу вступить внутрь этого колодца – оба станете свободными и богатыми. Свободными и богатыми!

Шатер Эрика поставили не на площади, а на одной из примыкающих к ней улиц, в мощеном дворике позади дома Велитако Роэла. Обиталище вождя с виду казалось не намного меньше двухэтажной постройки сбежавшего приоса. Несколько коней с голубыми гривами стояли в конюшне Роэла.

Хуго Чаттан чихнул, дернул себя за ус, опять чихнул и, ухватившись двумя пальцами за переносицу, исподлобья оглядел присутствующих.

Меховой конус держался благодаря центральному столбу и нескольким привязанным к клиньям веревкам. Брусчатку под ним застелили шкурами, оставив лишь круглый участок, который окружили большими камнями. Там горел огонь, дым выходил через отверстие в шкурах. Чаттан прикинул, что за все те меха, что покрывали сундуки, лавки и брусчатку под шатром, можно купить дом где-нибудь в верхних кварталах Форы.

– Дальше рассказывайте, – велел он карлам. – Все говорите, для вашей же пользы…

Здесь было жарко. У Хуго почему-то чесались запястья и постоянно хотелось чихать. Он морщился, тихо фыркал и тер руки о полы дуплета.

Эрик и Гело Бесон в одинаковых позах, уперев руки в колени, сидели на сундуках. Братья-близнецы Джиги стояли перед ними. Сейчас-то они помылись, а раньше с ног до головы были в грязи. Прячась от чернокожих, карлы не выбирались на поверхность несколько дней, да и в норах старались далеко не отходить от своей мастерской, опасаясь, что люди Сола до сих пор хозяйничают вокруг.

Одного звали Чшанка, а другого – Керен. Чшанка рассказывал:

– После этого батя поссорился с мастером Лейфой. Потом – с мастером Бьёриком. А потом – с великим чаром…

– С Доктусом Саваром? – уточнил Хуго.

– Угу, с ним.

Чаттан многозначительно глянул на Бесона. Гноморобы относились к Доктусу с большим пиететом, ведь он когда-то спас все их племя. У старшего Джиги был, надо полагать, вздорный характер.

– Батя сказал, будем строить птицу сами, – продолжал Чшанка. – Сказал: нам не нужна помощь других мастеров. Они идут неправильным путем. Для ковчегов, что делались в большой мастерской, великий чар и мастер Лейфа использовали форму улиток. Мягкое брюшко – емкости – накрыто чем-то вроде панциря, то бишь палубой с защитными бортами…

– Э… Ну да, – согласился Хуго, вспомнив то, как горожане-свидетели описывали летучие корабли. – Улитка, да. Похоже.

– Но улитки не летают! – запальчиво воскликнул Чшанка. – И хвост у них как у рыбы! Та ползает, эта плавает, ха! Глупость брать за основу для летающего корабля то, что отродясь не…

– Эфиропланы Доктуса взлетели, – возразил Хуго.

Между гноморобами и сундуками, где сидели аркмастер с Эриком, стоял широкий стол с расстеленными листами пергамента. На пергаменте – рисунок того напоминающего птицу устройства, которое стояло в мастерской братьев Джиги. Чшанка, чья макушка едва возвышалась над столом, стукнул кулаком по столешнице.

– Улитки медлительны и неповоротливы! Ковчеги Лейфы такие же. Нужно использовать строение того, для кого летать – естественно! Ну разве это не логично? Кто летает, а? Кто?!

Хуго, не сдержавшись, чихнул.

– Птицы? – предположил он.

Полог, накрывающий вход в шатер, откинулся, вошли несколько северян с Торонканом во главе. Они волокли большой, накрытый мешковиной предмет необычной формы.

– Осторожно! – рявкнул на них Чшанка, нырнул под стол и, выскочив с другой стороны, подбежал к северянам. Керен уже суетился вокруг носильщиков.

Вождь квереморов и аркмастер молча повернули головы, наблюдая за ними. Сидящий на лавке Чаттан привстал.

Он и Торонкан извлекли карл из норы, где те затаились, и доставили сюда, но деревянную птицу с собой не взяли – слишком громоздкая. После этого кверемор, захватив нескольких соплеменников, вновь отправился в квартал.

Чшанка и Керен бегали вокруг людей, отдавали беспорядочные приказания и путались под ногами. Когда птица была поставлена посреди шатра, карлы отогнали от нее северян, осторожно сняли мешковину и принялись озабоченно осматривать конструкцию в поисках повреждений.

Очертаниями эта штуковина напоминала океанскую чайку с распростертыми крыльями длиною в человеческий рост. «Брюхом» чайки служила длинная емкость – сейчас опавшая, поскольку подземный эфир, который, как разъяснили карлы, накачивался в нее, почти весь вышел наружу. Хуго, обойдя стол, приблизился к устройству. Керен поправлял «хвост», Чшанка забрался под емкость, так что наружу торчали лишь ноги, и что-то взволнованно бубнил оттуда. Хуго потрогал крыло – покрытые светлым лаком, поблескивающие в свете костра деревянные реи, между которыми натянут… Чаттан потер ткань, понюхал и решил, что это лен, пропитанный крахмалом.