Зачеловек - Никитин Юрий Александрович - Страница 40

– Внутри нас?

– Внутри, – подтвердил Олег. – А мы не можем понять причину роста агрессивности. Гуманисты хреновы!

Мрак с недоверием качал головой, но смолчал, а Олег подумал, что надо бы пропустить еще пару крупных террористических групп на территорию России. Лучше всего прямо в Москву, пусть взорвут бомбы где-нибудь на рынках, в людных супермаркетах… нет, все-таки лучше на переполненных концертах, что клоуны устраивают прямо на городских площадях. Все-таки на рынках и в супермаркетах могут быть повреждены помещения, а на концертах под открытым небом – только люди, которых и так в избытке. Да и на рынок все ходят, и нормальные тоже, а на представления под руководством дебильных шоуменов – только никак не выше среднего, а в основном – ниже, намного ниже, особи с интеллектом на уровне плинтуса, умные сидят дома или в университетах да библиотеках за учебниками, упорно грызут гранит науки, постигают азы бизнеса, осваивают тонкости новых технологий.

Зато после кровавых жертв поднимется такой крик возмущения и ненависти по поводу бесчинств этих чернозадых, что чаша весов общественного мнения склонится в сторону поддержки американского удара по странам, откуда террористы, откуда финансовая подпитка и вообще откуда могут в будущем прийти и что-то взорвать снова. Порыв разобраться с угрозой террора раз и навсегда надо поддержать, раздуть и не дать остыть, пока не будет нанесен основной удар сразу по нескольким арабским странам.

Виктория и на личном канале, как его назвал Олег, отыскала центр сеттлеретики, внимательно знакомилась с расширенными возможностями, наслаждаясь возможностью заглядывать в каждую щелочку, чего нельзя на обычных каналах. Олег вспомнил гнетущее впечатление, которое произвели на него эти длинные ряды… нет, не гробов, наоборот, все оказалось слишком похоже на банковское хранилище для индивидуальных вкладчиков или на элитную камеру хранения вещей при большом международном вокзале.

Длинные ряды в три яруса, ящички с металлическими табличками, на которых имена и фамилии, а у некоторых, по их желанию, только номера. У некоторых, опять же по их желанию, прямо на табличках указания: когда и при каких условиях размораживать, хотя эти данные, естественно, введены в память компьютера и продублированы на резервных хардах.

Он зябко повел плечами, будто все камеры раскрылись и температура понизилась до минус ста девяноста. Три тысячи человек только в этом здании, около пятисот в Санкт-Петербурге, двести в Перми, примерно по пять тысяч с небольшим разбросом в Лондоне, Париже, Мадриде, но, конечно же, рекордсмены – все крупные города в Штатах: в Нью-Йорке – полтора миллиона, в Лос-Анджелесе и Чикаго – по миллиону, еще в десятке городов под миллион, но даже в небольших городах уже выстроены предприимчивыми бизнесменами криогенные хранилища, предоставляют услуги всем желающим как для сохранения всего тела, так и за впятеро меньшую плату – одной головы.

Конечно, еще при постройке закладываются правила безопасности, чтобы никто и ничто не повредило ждущим пробуждения в далеком светлом будущем, однако же тогда в первую очередь страховались от родственников, которым не терпится добраться до наследства, в то время никто не учитывал, что настанет час, когда возникнут вот такие непримиримые настроения в обществе целиком.

Правда, подумал он невесело, если бы тогда начали строить защитные стены от разгневанных толп и вооруженных террористов, стоимость услуг неимоверно бы возросла. И так люди отдавали последние гроши, только бы заморозиться и дождаться пробуждения…

Даже в печати есть смутные слухи, а ему с Мраком точно известно, что на все эти криогенные центры планируется совершить одновременное нападение. Полиция защитить, конечно, не сможет. Даже если вызвать всех агентов ФБР, ЦРУ, ФСБ, ГРУ, все вспомогательные войска и национальные гвардии, этого может не хватить. Увы, дело придется иметь не с отдельными группами фанатиков, а с воспламененными идеями всеобщей справедливости массами разгневанного народа.

Тигги щебетала, одной рукой переключала каналы, другой отщипывала крупные виноградины, совала Мраку в рот. Мрак довольно порыкивал, норовил цапнуть ее за пальцы. Она взвизгивала в притворном ужасе. Оба выглядели настолько довольными и счастливыми, что Олег ощутил болезненный укол в груди. Да еще и Барсик, чувствуя идущее от них чувство покоя, покарабкался к ним, его подняли в кресло, и он устроился поспать за спиной.

Глава 3

Виктория посматривала на него со странным выражением, потом оставила пульт, обняла Тигги за плечи, пошептались, Тигги улыбнулась Мраку, и обе удалились вверх по лестнице. Мрак развалился в легком плетеном кресле, понаблюдал с легким прищуром, как сытый кот за беспечными мышатами, а когда исчезли, сказал лениво:

– По-моему, завтрак был неплох… Что, плохой из меня повар?

– Хороший, – согласился Олег. – Спер все меню ресторана «Астория» и все воссоздал в точности, ничего не перепутал! Молодец, не люблю, когда оригинальничают.

– Мог бы и заметить, – буркнул Мрак, – что в салате я два атома переставил покрасившее… Что у тебя за выраженьице?.. Уксуса хлебнул?

Олег сдвинул плечами.

– Все не могу решить, что делать с центрами крионики.

– А что за проблема?

– Все нам не защитить. Уже думаю, а не махнуть ли на них рукой?.. Невелика, собственно, потеря…

Мрак чуть не подавился яблоком.

– Ты так шутишь?

Олег ответил прямым взглядом.

– Ты же сам сказал, что у меня с юмором… не совсем. А, собственно, зачем будущему эти люди, по большому счету, совсем дикие? Первые были заморожены еще в семидесятых годах прошлого века!.. Эти вообще не знают, что такое компьютеры, Интернет…

Мрак оглянулся, не слышит ли Тигги, сказал свистящим шепотом:

– Выбрось эту дурь из головы! Мало ли чего, пусть даже троглодиты. Обязательства надо выполнять.

Олег пожал плечами.

– Кто спорит? Мы выполняем.

– Но ты что брякнул?

Олег огрызнулся:

– Мрак. Это не я иду рушить могильники! Я думаю, как их защитить. Просто, если удастся защитить не все, то… и хрен с ними.

– Олег, я тебя не узнаю.

Олег покосился на свое отражение в зеркало.

– Да, ты прав, я несколько похудел.

– Если бы только, – сказал Мрак. – У тебя человечность исхудала до испарения!.. Да и не в сострадании дело. Даже не знаю, как сказать. Тут что-то другое, чем простое сострадание… Знаю, только, что мы должны сделать все, чтобы защитить эти могильники, как ты говоришь. Это наш долг… Это нечто краеугольное, на чем держится человечность… даже человечество.

Олег буркнул:

– Человечество остается в прошлом.

– А это, – возразил Мрак, – возьмем в за… как его, зачеловечество! Только будет ли оно таким же, как мы?

Он вперил взгляд в потолок, словно наблюдал за женщинами, но потом решил, что подсматривать неприлично, хоть они сейчас и не в туалете, но все равно, оглянулся на Олега, тот уже, не поднимаясь из кресла, поддерживает антиисламские настроения в Америке и Европе, намереваясь замедлить рост исламских анклавов, а то и полностью стереть с лица западных стран, науськивает одну мощную террористическую группу Исламского сопротивления вторгнуться в Ирак и напасть на расквартированные там американские войска, уговаривает правительство Малайзии полностью закрыть доступ в страну американцам, а тех, кто уже поселился, выдворить насильно, что явно вызовет какие-то ответные меры, какие, Мрак еще не понял, но Олег мелочами не занимается, для него люди – мухи, для него есть только человечество, за которым бдит, придерживает на помочах, не дает упасть в пропасть, но не мешает младому человечеству сунуть палец в огонь или в электрическую розетку, пусть, мол, учится не только в теории.

Он вздохнул, незаметно исчез, материализовался уже в море, всласть поплавал, а потом ушел на глубину и побродил по дну. Увы, здесь скучновато, перенесся на дно Тихого океана, прошелся по когда-то оживленным путям из Старого Света в Новый, заглядывая в затопленные галеоны, многие с сундуками золотых дублонов, на некоторых все еще находятся сокровища Монтесумы и прочих прежних владык Америки, но ощутил, что даже ему это становится скучно, а что уж говорить про Олега?