Я живу в этом теле - Никитин Юрий Александрович - Страница 74

Может быть, не такие уж и идиоты эти, которые помахивают руками и говорят о том, что общаются с Высшим Космическим Разумом? Нет, конечно же, идиоты, да еще и клинические, у которых слюни текут, если не отъявленное жулье. Те могут оказаться совсем не дураками…

Но и те и другие могут смутно чувствовать, как и другие люди, очень-очень смутно, что они не каждый сам по себе, а есть какие-то связи, незримые, очень тонкие, намного более тонкие, чем если бы слона привязали ниткой из паутины…

Но человечку хочется чуда, вот и начинает придумывать либо сказки, либо Высший Космический Разум, что то же самое, что для одних идиотов Бог, для других – щука, дающая свое щучье веленье, для третьих – НЛО, с которых за ними бдительно следят Старшие Братья по Разуму, готовые в любой момент смазать наши разбитые колени зеленкой, вытереть носы, дать конфетку, предотвратить ядерные войны, вылечить, сунуть бессмертие в кулечке…

Очень нужно мне заботиться о каждом из своих лейкоцитов или фагоцитов! Не говоря уже о том, могу ли? Черт, вроде бы слишком часто обращаюсь к аналогии со своим телом… Но с другой стороны, основной чертеж для всего мира один, а разными нас делают лишь модификации. Даже с так называемой неживой природой общего больше, чем надо для случайности. Не только то, что мы состоим из той же земли, если копнуть глубже, но даже строение, скажем, симметрия абсолютно одинакова как для галактик, так и для морских раковин. А также для кристаллов, морозного узора на замерзшем окне, амеб или человеков.

Мы – порождение неживой материи. Состоим из нее целиком и полностью. Из тех же атомов, что и звезды, космическая пыль, далекие галактики!

Но этот космический зверь, в теле которого наше человечество, да что там человечество – вся наша звездная система помещается, как помещается кровяной шарик в моих жилах, так же беспомощен, как и я! Я кажусь сверхбогом какому-нибудь фагоциту, что ползает у меня по жилам и бьет по голове микробов. Но я не могу ему продлить жизнь, не могу ему подать руку. Не могу ему сказать спасибо… И как он умрет через несколько минут, ибо у него такой срок жизни, так и я умру через тридцать-сорок лет. Впрочем, тот Сверхорганизм умрет через какие-нибудь пару миллиардов лет, которые для него кажутся ничтожно малым сроком.

Честно говоря, он кажется ничтожно малым даже мне. Ибо, когда пройдет эта пара миллиардов, впереди замаячит все та же страшная пустота, что уже встает впереди сейчас.

Ноги начали подкашиваться от усталости. Почти на рефлексах я заполз в постель, на последнем проблеске сознания успел подумать смятенно, что не могло Сверхсущество дать мне задание! Оно само судорожно пытается понять себя!.. Пытается понять всеми своими чувствами, всеми кровяными шариками, нервами, пытается понять мною, ибо я тоже какой-то нерв, крохотная часть нерва, что ощущает мир!

И все же, засыпая, не мог заснуть, что-то тревожило, пока не лег, скрючившись, подогнув колени и укрывая даже локтями самое ценное и уязвимое место, без которого бессмысленно развиваться, расти, даже жить, если потеряю возможность размножаться. Спину выгнул горбиком, там всего лишь пласты мышц, за них пусть кусают…

Блаженное тепло пришло почти сразу. Я расслабился, начал проваливаться в то состояние, когда перестаешь чувствовать тело, затем очень медленно угасает мозг, размывается сознание. Я погружался, растворялся в Огромном Организме… сливался с ним полностью на уровне рефлексов, когда от меня уже ничего не остается, как от ложки сахара, брошенной в океан, в то время как океан не станет слаще… на этой грани, начиная нечто воспринимать от Сверхсущества и успевая перевести в убогую кодировку этого существа…

Нет, мои чувства не могли ничего воспринять… Пока еще оставалась искорка сознания, осталось только ощущение вселенской огромности.

ГЛАВА 3

Среди ночи я проснулся от своих рыданий. Организм кричал от ужаса. В душе клубился черный мрак, сердце застыло, скованное холодом. Во Вселенной что-то открылось страшное своей истинностью, а во мне кричало криком, что я еще не готов, но неземной глас, огромный и страшный, гремел обрекающе… Ты должен, ты обязан!

Я отворачивался, я не смел взглянуть в глаза правде бытия, я хотел оставаться на плоской земле, с надеждой на неумирание, но нечто более сильное властно поворачивало мне голову, заставляя взглянуть…

Только краешком глаза я успел увидеть ЭТО, только размытый край, как тут же проснулся в холодном поту и весь залитый слезами. Мои рыдания могли бы услышать на улице, ночь существ этой планеты сравнительно тиха, я укрылся одеялом с головой, вытер слезы, заставил себя дышать ровно, медленно погрузился снова в это странное состояние, именуемое сном…

Вынырнул из недр Сверхсущества я уже… или это был уже не я? Не тот я, каким вчера засыпал? Что во мне происходило, что в меня вписывалось, что во мне менялось?

Сейчас, к примеру, я кристально четко вижу, что древние прозрения на своем языке говорили о вездесущем Боге. И что ни один листок не упадет без его ведома, ни один волос с головы человека или зверя. Впрочем, со зверя должна падать шерсть, а не волосы. Словом, ни одна собака не полиняет без прямого указания этого Сверхсущества, так как любая собака тоже его часть.

Пока разогревалась вода для кофе, я врубил комп, дал ЦУ модему. Кофемолка гремит, как скоростная камнедробилка, и дергается, как мустанг при виде седла, но и сквозь грохот разламываемых зерен я улавливал характерные скрипы, с которыми модем дозванивался до провайдера. Связь наладилась, как всегда, быстро: моему разумоносителю хватило ума стать клиентом только что возникшего тогда «Релкома», а там ребята, несмотря на кризисы, всегда держат канал связи на «вырост»: дозваниваюсь с первой попытки, на самой высокой частоте. Заставка высветилась, будто загрузилась с харда, я перевел дыхание: здесь мое спасение, мой мир.

Интернет – это начало быстрого осознания самого Сверхорганизма как саморазвивающейся системы. Это система коммуникаций органов Сверхорганизма. Это единение, это начало воссоединения в единое целое. Оно тоже идет на таком подсознательном уровне!

Сейчас Сверхсущество налаживает добавочные связи с отдельными частями своего тела. Поверх глубинных связей тянет и эти странные и эфемерные, но которые связывают человечество в самом деле в единый организм. С помощью этих связей я вот сейчас копаюсь во всех библиотеках мира, разговариваю с людьми на той стороне планеты и не прикидываю судорожно: в какую же копеечку влетит такое расточительство.

Правда, в списке «Избранное» как на ладони то, чем интересовался мой разумоноситель раньше. Идиот с высшим образованием. Недочеловек. Голая похотливая обезьяна. Секс, порно, игрушки… да и те с кодами, чтобы мозги не утруждать.

Наконец курсор скользнул по соседней борде, где весь мир, я зацепился взглядом за «Географию», вспомнил о Черепаховых островах, отыскал похожий по названию сайт. Загрузилось на диво быстро, вот тебе и черепахи! Мне с Митино связываться труднее, а здесь вот они, картинки с пальмами, лазурное море, синее небо, радостные и сексуальные аборигены, вроде макак в Сухуми, что светят красными задницами туристам и выпрашивают конфеты.

Виртуальная прогулка по острову показывает, что деньги вложили в этот сайт немалые. По Эрмитажу не ходишь с такой легкостью, как по здешним тропинкам, не осматриваешь курортные комплексы снаружи и изнутри легко и просто, а вон на ту огромную зеленую гору, уверен, можно взобраться как одним прыжком, так и пройти шаг за шагом до самой вершины, рассматривая экзотические деревья, лианы, попугаев на каждом дереве, здесь это как наши воробьи или вороны.

Я подвигал картинки, посмотрел так и эдак, но своих не увидел, хотя туристов наснимали самых разных, мол, приезжайте, здесь рады всем, кто с деньгами… Хотел выйти, но взгляд зацепился за гору, массивную и зеленую, где деревья стоят тесно, а лианы с трудом карабкаются по ним, зато, выбравшись на верхушки, выбрасывают листья и распускают широкие красные цветы.