Владыки Мегамира - Никитин Юрий Александрович - Страница 62

Джамп шатался, скрежетал мандибулами, уже не в силах разомкнуть – их соединило копье с зазубринами по всему лезвию. Коричневые слюни замутились кровью.

Из-под листа наконец выбрались на четвереньках двое джамперов: злые, пристыженные. Ринулись к джампу, поднимая копья, первый остановился так резко, что задний сбил его с ног. Варвар уже держал арбалет, острие стрелы смотрело в лица охотников. Арбалет, правда, незнакомый: с двойной тягой и воротом. Влад презирал ворот – уловку слабых, сам натягивал тетиву одним движением, цепляя за крюк на поясе, но чужой арбалет был уже натянут!

Джамперы перевели потрясенные взгляды на нежданного всадника, затем на своего жреца. Дракон топтался по его телу, зазубренными когтями передних лап располосовал лицо, грудь.

Влад, не спуская с них глаз, с силой воткнул глубже торчащий из затылка прут. Под ним дернулось с такой силой, что едва не вылетел из седла. Джамп мощно ударил в твердую ткань мегадерева задними лапами. Влада наполнило непривычной тяжестью. Успел подумать, что так, очевидно, ощущают себя существа Старого Мира. С мощным треском распахнулись огромные слюдяные крылья.

Арбалет вырвало из рук, он трепыхался сзади на туго натянутом лине. Воздух свистел в ушах, раненый дракон бешено трещал крыльями, словно надеялся улететь от боли.

Зеленые ветки вырастали из Тумана то справа, то слева, уносились вверх, а они с джампом все падали и падали, лишь совсем редко взмывали в теплом потоке. Джамп иногда судорожно колотил крыльями. Влад судорожно цеплялся за седло. Голова трещала от запахов, мелькающих веток, зелени, летающих зверей.

Внезапно их накрыла огромная быстрая тень. Настолько огромная, что у Влада кровь застыла в жилах. Странный запах, никогда не слышанный, ни на что не похожий, ударил с силой падающего дерева. Влад вскрикнул, инстинктивно выбросился из седла. Что-то тяжелое, как гора, обрушилось сверху, мелькнула ярко-красная пещера, где исчез огромный джамп вместе с вытянутыми бревнами задних лап и растопыренными крыльями.

Сверкнул глаз размером с исполинскую голову джампа. Влада швырнуло с такой силой, что едва не оторвались ноги, завертело в смерче. Его крутило, бросало, он чувствовал себя наполовину оглушенным странным запахом и частичками крохотных чешуек, что плясали в воздухе. Мифическое чудище Верхнего Мира, о которых рассказывали старики? Но глаз у небесного зверя, несмотря на непостижимые размеры, совсем человеческий? Не фасеточный или омматидиевый, как у всех зверей – наземных, подземных или летающих, крупных или мелочи, а именно человеческий глаз: с радужной оболочкой и единственным зрачком!

Его тряхнуло, он ударился головой о ветку. Соскользнул дальше, зелень осталась вверху, а воздух стал плотнее, насытился знакомыми запахами.

Трижды в опасной близости мелькнули огромные звери, разбрасывая воздух, одно совсем рядом на лету просадило другое сверкающим жалом и, цепко ухватив когтистыми лапами, утащило.

Снизу с теплым воздухом поднимались крохотные споры – круглые, ребристые, овальные, с крючьями и хвостиками. Были такие, что двигались сами, прилипали. Влад отдирал с отвращением, вспоминал Хошу – тот издали отличает злых крохотных существ, что прикидываются спящими спорами.

Сжался в комок, чтобы не привлекать крылатых зверей. Те своими гигантскими глазами – на полголовы! – видят все, что делается внизу, вверху и даже с боков. У них то ли два глаза, разбитые на сотни мелких глаз, то ли сотни слиплись так тесно, что превратились в два глаза. Слава богам, что отдали этим прожорливейшим из драконов воздух, но не позволили охотиться в Лесу! Они иногда опускаются на самые верхушки деревьев, застывают в готовности мгновенно взмыть в воздух, но никогда не опускаются подобно джампам в Лес.

Зелень, к которой Влад падал с надеждой в сердце, оказалась очередной веткой мегадерева. Застонав, он сразу ощутил ушибы, а мышцы свело от внезапного приступа голода. Он торопливо раскинул руки, с разлета ударился о мегадревесину, отшвырнуло на другую ветвь, отросток этой, она уходила в серую даль, с той стороны сильно пахло муравьиной кислотой.

На тыльной стороне листьев паслись тучные стада вакка – отборные, раздутые, просвечивающие на солнце нежно-салатным цветом. Вокруг стада медленно двигались блестящие шестиногие солдаты – закованные в панцири, могучие, с настороженно шевелящимися сяжками.

Из серой мглы Тумана выныривали ярко-рыжие формика. Блестели головы, бока, сегментированные бурдюки, воздух состоит из шороха и треска трущихся панцирей. Слышались глухие удары – фуражиры сталкивались даже лоб в лоб: потоки пересекались, переплетались. На боковых ветках мегадерева фуражиры деловито разбегались, каждый мчался на свой участок, а навстречу, сталкивая встречных с дороги, спешили с раздутыми падевым медом бурдюками.

Влад в страхе огляделся: спасибо ветке – перехватила в падении. Снизу поднимается плотный, как вода, могучий запах, густой и резкий. Там настоящие хозяева Леса, ими кишит земля на сотни шагов вокруг. Формика умны и подозрительны, их земли не пройти незамеченным.

Пробежал формика – с укороченными жвалами, длинными сяжками и раздутой цистерной. Влад задержал дыхание: видят слабо, а если не выпустит с дыханием запах – не учуют, еще бы и руки-ноги прижать плотнее, удержать запах… Впрочем, фуражирам важнее собирать мед, а солдаты уже заметили подбирающийся к стаду огромный, закованный в панцирь холм в три человеческих роста, ярко-красный с черными точками, от одного вида любой знающий зверь перекашивается в гримасе: так ядовитые твари предупреждают о своей несъедобности.

Влад отпрыгивал от снующих фуражиров, уклонялся, прятался за листьями, лихорадочно отыскивая шанс для спасения. Наверху уже ищут всем племенем, а внизу десятки тысяч опаснейших зверей, что разорвут тут же, ведь он вот-вот свалится прямо на купол муравейника!

На верхнем листе стражи усиленно гнали от стада хищника, привыкшего пожирать беззащитных вакка десятками. Тот упирался, приседал, втягивал голову в несокрушимый панцирь, подбирался все ближе и ближе. Глупые вакка безмятежно тянули сок. Влад видел, как прозрачные струи перекачиваются по длинным хоботам в нежные тела.

Внезапно один страж привстал, подогнул раздутую цистерну. Сифон слегка приоткрылся, нацелился на зверя. Мышцы живота резко сжались, из трубки брызнула тугая струя жгучей кислоты, – Влад снова задержал дыхание, отодвинулся. Кислота разбрызгалась по гладкому панцирю, круглые капельки сползли вниз, попали на голову с короткими толстыми сяжками-щеточками, просочились в зазор панциря между головой и спиной. Зверь вжал голову, застыл, ожидая, пока кислота испарится.

Ряд фуражиров, привлеченных запахом тревоги, подбежали с готовностью и, встав вокруг огромного панцирного зверя, подогнули под себя раздутые бурдюки. Струи выбрызнулись мощно, с силой. В плотном воздухе сразу заклубилось марево – боковые частицы срывало шершавым воздухом, тут же испарялись, оставляя жалящий туман.