Владыки Мегамира - Никитин Юрий Александрович - Страница 29

ГЛАВА 16

Семен задержал дыхание. То и дело чудилось, что за деревьями двигаются тени, призрачные силуэты. Тут же узнавал сгущения теплого воздуха, но мышцы оставались закаменевшими, начали ныть от страшного напряжения.

После очень долгой паузы за деревьями в самом деле мелькнуло красное. Семену почудилась осточертевшая за годы жизни обязательная униформа, с которой не расставались даже под куполом Станции. С трудом отогнал мысль, что видит комбинезоны защитно-отпугивающей раскраски. Видимо, эти люди инстинктивно избрали этот цвет. Или же такой им передали основатели колонии.

Красный цвет мелькнул, тут же исчез. В наступившем молчании Семен понял, что их рассматривают. В животе похолодело, сразу ощутил, как чужие стрелы просекают непрочную кожу, разрывают внутренности.

– Успокойся, – проговорил Влад, не поворачивая головы.

– Да-да, – прошептал Семен, краска стыда бросилась в лицо. – Черт, неужто заметно?

Влад промолчал, внимательно наблюдал за крохотными фигурками. Те отделились от деревьев – полуголые, загорелые, но в ярко-красных и ядовито-оранжевых лохмотьях. Впереди неспешно двигался высокий седой старик: широкогрудый, под темной кожей рельефно выделяются тугие узлы мышц. Чуть поотстав, шли еще двое – молодые, сильные, в движениях чувствуется взрывная энергия. Сложены атлетически, выглядят как умелые бойцы.

Влад выждал, когда они приблизились на два десятка шагов, вскинул руку:

– Влад, сын Кремня, приветствует Свободный Народ!

Все трое разом остановились. Старик вскинул руку тем же движением, ответил густым, сильным голосом:

– Неждан, сын Назара, внук Агафирса, и походные вожди Тарг и Максимба – приветствуют Влада, сына Кремня!

Семен прошептал изумленно:

– Ты их знаешь?

– Здесь все народы – Свободные, – ответил Влад негромко, а во весь голос произнес: – Мы в долгом путешествии! Если идете встречь солнца, то мои усталые спутники хотели бы пойти рядом с вами. Умный всегда старается что-то узнать новое…

Неждан минуту пристально рассматривал гордого всадника на могучем ксерксе. На Семена с Касей обратил не больше внимания, чем на Хошу, что спал, обхватив передними лапами антенну дима.

– Что ж, – ответил он неспешно, – ты говоришь мудро. Только дурак любит не учиться, а учить. Мудрые спешат узнать новое… Можешь идти с нами, сколько пожелаешь. Мы – вольное племя Странников. Никогда не ночуем в одном месте дважды.

Из-за деревьев начали выходить Странники. Рослые мужчины, загорелые женщины, некоторые – с детьми на руках, за плечами. Даже Кася ощутила запах здоровья, силы, уверенности, а глаза Влада блеснули не то одобрением, не то завистью. Он повернулся к Неждану. Тот не двигался с места, смотрел то на него, то на свое племя.

– Редко увидишь таких сильных и чистых людей. Боги любят вас!

– Мы тоже любим Природу, – ответил Неждан.

В голосе вождя прозвучала не то гордость, не то благочестие. Передние ряды поравнялись с холмиком, Кася ловила любопытные взгляды. На нее смотрели открыто, в глазах не было ни страха, ни восторга, только спокойный интерес.

Огромный ксеркс по толчку хозяина пошел справа от колонны неспешно бредущих людей. Странники бросали настороженные взгляды на его жвалы, на страшные стальные шипы и крюки на длинных когтистых лапах, но дим в их сторону даже не повел сяжками. Вскоре только дети еще обращали внимание на закованного в доспехи ксеркса. Видели таких, поняла Кася. Не под седлом, понятно, а диких, на свободе.

Семен видел, как постепенно Странники обтекали дима со всех сторон, лишь тогда варвар заметно расслабился, отложил арбалет в сторону, хотя, по мнению Семена, как раз теперь и надо было тревожиться. Не сразу понял, что Влад больше опасался джампов и всадников на их спинах, джамперов. Теперь же среди бродяжников почти неотличимы. А напасть на целое племя совсем не то, что на одиноких путников!

– Неужто вы все дни проводите в пути? – спросила Кася, не удержавшись. – За что себя так мучаете?

На нее посматривали с усмешками. Одна из молодых женщин не удержалась, хихикнула. Ответил Неждан, лишь он свободно владел древним языком:

– Женщина, почему не возлежишь в чаше цветка? Почему не проводишь дни в праздности?

Кася возмутилась:

– У меня работа, задание!

– Но в Мегамире можно прожить без работы, верно? Везде кров и стол. Многие попались на этот крючок… На третий-пятый год разучались говорить, а их дети рождались почти неразумными насекомыми. Работа – ценность, но когда нет работы по душе? Мы счастливы, женщина! Наши отцы мечтали о дальних походах, странствиях, путешествиях, но далеко ли заберешься на изъезженной вдоль и поперек планете за короткий отпуск?

Кася поерзала, сказала недовольно:

– Заметно, что мы недавно из Старого Света?

Неждан коротким прыжком одолел перегородивший дорогу сухой ствол дерева, на лету закрутил тройное сальто, умело опустился на ноги, даже не качнулся.

– Заметно. Я родился уже в Мегамире. Отец много рассказывал про отвратительную работу, когда живешь от субботы до субботы, тогда лишь можно взять рюкзак на плечи и выехать с ночевкой за город. А один раз в году удавалось на две-три недели забраться в сравнительно не заселенные места. Потому мы, много наслышавшись про заветную мечту отцов, выполняем их завет, их страстное желание всегда быть в дороге!

Семен опустил голову, пряча улыбку, Кася вспыхнула, но сдержалась, перехватив предостерегающий взгляд варвара. Не вмешивайся, говорили его ясные голубые глаза. Они не знают другой жизни. Винить нельзя.

Я виню не их, ответила она взглядом. Виноваты родители, что ушли в Лес, тем самым обрекли на лесную жизнь и всех еще не родившихся детей, внуков. На жизнь вечных бродяжников, которые, как кочевые муравьи, не имеют постоянного жилья, идут через непролазные джунгли!

У варвара был сочувствующий взгляд, словно понимал ее. Слабая улыбка тронула четко вырезанные губы, будто сказал предостерегающе: бродяжники – еще не самый странный народ. То ли еще увидишь!

Она не была уверена, что правильно истолковала его усмешку. Тем более что он сам не мог знать другие племена. Мегамир необъятен, станция от станции находятся за сотни тысяч километров, переговариваются с экранов мониторов, а варварские племена, развившиеся из уцелевших беглецов со станций, вовсе не подозревают о существовании других народов. Каждое из одичавших племен уверено, что только оно существует на свете.

Влад придержал дима, побывал в хвосте колонны, снова догнал голову, где рядом с Нежданом двигались двое крепких парней. Один, который с первой же минуты смотрел недружелюбно, недовольно засопел, бросил взгляд исподлобья на крепкоплечего варвара. Кася задвигалась, умащиваясь поудобнее. Глаза Тарга, так звали этого помощника вождя, повернулись к ней и больше уже не отрывались.

В полдень Неждан остановился, вскинул руки, помахал, как сяжками, Кася с удивлением увидела, как все племя сразу остановилось, хотя мало кто смотрел в его сторону. Против ее ожидания, бродяжники не повалились на землю. Даже дети с визгом принялись скакать по всей поляне, гоняться друг за другом, побежали по деревьям и скрылись среди зеленых полотнищ.

Взрослые бродяжники, вместо того чтобы заняться временным лагерем, спешно готовили еду для всего племени. Постепенно все разбились на кучки, живо разговаривали, слышался смех, шутки. Неждан отошел с одним из молодых спутников, что-то рассказывал, указывая вдаль. Тарг выждал, когда гости слезли с боевого муравья, медленно приблизился к гостям. Выпуклые, как у жука, глаза надменно оглядели Влада, словно пустое место, затем он красиво и с дикарской грацией повернулся к Касе.

– В моем племени много красивых женщин, но я не знал, что есть по-настоящему прекрасные.

Грудь он выпячивал, вздувая косые мышцы спины, бицепсы красиво играли под загорелой до черноты кожей. Он был в самом деле красив: перед глазами Каси пронеслись образы Тарзана, Маугли, языческих божеств, античных героев. Широкогрудый, пышущий силой, здоровьем, он смотрел на нее жадно, в темных глазах быстро разгорался огонек страсти.