Творцы миров - Никитин Юрий Александрович - Страница 32

– Дяденька, но вам же самому интересно…

Николай фыркнул:

– Мне? Ты за кого меня принимаешь?.. А вот вагины – да, к этому разработчику я бы заглянул, заглянул. Там тоже можно нафантазировать. И в самом деле сделать, как пишут в рекламных проспектах борделей: мы исполним все самые-самые смелые и безумные ваши мечты! Даже те, что за пределами…

– За пределами чего? – уточнил Скоффин педантично.

– За пределами, – ответил Николай сварливо. – Тебе непонятно?

– Непонятно, – обманчиво кротко сказал Скофин. – Я ж не политик, я программист. Мне нужно точно…

Секира вскрикнул торопливо:

– Я!.. Я!… Я возьмусь разрабатывать!.. У меня такая фантазия, такая фантазия!.. В смысле, на эту тему, а то текстуры стен у меня что-то в самом деле не очень…

Ворпед фыркнул.

– Не сомневаюсь. Разве что их тоже разрисовать вагинами? Уверен, весь наш коллектив охотно пойдет к тебе в консультанты и в генераторы идей. Даже в подмастерья.

Николай сказал задумчиво:

– Ну, еще бы. Руки набили, когда письки на заборах рисовали. У них этот талант с детства. А я вот думаю, щас шеф очнется от похмелья, терзающего его душу, да как врежет всем…

Глава 2

Время обеда подкралось незаметно, Скоффин проворчал, что свинство какое: желудок не желает понимать, что все магазины и кафе закрыты по случаю Нового года, народ ужирается по квартирам. Николай, хитро улыбаясь, распахнул холодильник. Скоффин заглянул, уважительно покрутил головой.

– Вот что значит хохол! Запасливый, как хомяк. А это что за самый большой пакет? Сало?

– Тебе вредно, – сказал Николай твердо. – Ты и так толстый.

– Это я толстый?

Я поглядывал, как они, привычно переругиваясь, сварганили на стол довольно приличный обед, даже лучше, чем обычно, все-таки мы больше всухомятку, но теперь оба почему-то с великим вниманием присматривались к Кулиеву.

Скоффин нарезал ветчину тонкими широкими ломтиками, руки двигаются с ювелирной точностью, сказал задумчиво:

– Мне кажется, мы начинаем забывать о нашем великом предназначении сохранять и даже беречь наследие предков… Вот Костя Кулиев, мы же знаем, что он Кайсын, но почему вдруг стал Костей?.. Это нехорошо! Нельзя забывать корни, надо гордиться великим прошлого своего народа… кстати, какой у тебя народ?.. нужно поддерживать культурные традиции, учить тайком язык своих предков, а не говорить на языке захватчиков, что спиваются и вырождаются, вырождаются и спиваются, а самые непьющие едут гастарбайтерами на цветущую Украину и в богатейшую Грузию… Вот-вот эта земля снова будет принадлежать нам, истинным арийцам… истинным семитам и самым истинным… ты кто? Ах, татарин, значит, ты – наследник великого дела Чингисхана…

Бедный Кулиев вяло отнекивался, в самом деле по-восточному деликатный, не может сразу послать по-русски, пожаловался мне плаксиво:

– Ну чего они ко мне, а?..

– Держись, – посоветовал я. – Благодаря тебе хохол и еврей сплотили ряды.

– Ну вот, – сказал он еще плаксивее, – и ты тоже… Зачем им это надо?

Аллодис предположил задумчиво:

– У обоих большой и постоянно пополняемый запас анекдотов про чурок, мусульман и шахидов. Сейчас у обоих близок критический порог, все сундуки переполнены…

Кулиев спросил испуганно:

– И что, все вывалят на меня?

Секира жевал мясо непривычно медленно, с задумчивым видом, наконец предложил очень серьезно:

– А может, в самом деле Кулиева в исламисты? А то у нас какой-то двуполярный мир, плюс нейтралы. А так появится еще и великая исламская цивилизация, молодая и дерзкая…

Кулиев даже побледнел от перспективы защищать молодую и дерзкую, замахал белыми, совсем не смуглыми ручками:

– Нет-нет, пусть тогда Скоффин, если так уж надо. В нем что-то… турецкое. А во мне что, одна фамилия…

– Фамилия – это главное, – сказал Николай твердо. – Ты не просто тюрк, наследник великой империи Османов, ты еще и продолжатель традиций Навуходоносора! В твоей фамилии, если сделать двенадцать небольших допущений, явно читается «Гильгамеш»! В твоей крови гены великих завоевателей прошлого, ты же Чингисхан и Аттила по крови и еще хан Кипчак, который князя Игоря… того самого, что «Не лепо ли ни бяше, о дайте-дайте мне свободу…».

– И что, – спросил Кулиев непонимающе, – если дать?

Скоффин лицемерно вздохнул.

– Плохо знаешь историю. Он показал бы всем, а нам в первую очередь – кузькину мать.

– Это ты плохо знаешь, – уличил Секира. – Кузькину мать показывал Никита Сергеич!

– А Кулиев покажет всем талибан, шахидизм и ваххабитство, – сказал Николай кровожадно. – Над миром засияла молодая и грозная эра ислама! Да здравствует зеленое знамя пророка! Костя, мы поздравляем тебя с твоим стойким отстаиванием заветов предков! Если надо для камлания тебе бубен с колокольчиками – только свистни! Все найдем для друга, чтобы он не отрывался от корней и не стал Кайсыном, не помнящим родства. Но не сдавайся этому молоху глобализма и насильственного слияния в одну странноватую вообще-то общемировую семью, где хоть и семья, а сигареты врозь, да и жены все равно не общие… на кой хрен нам такой глобализм?

Секира пожирал мясо с гречневой кашей в молчании, не вовлекаясь в наши отдыхальную языкочесалку. У него самая увлекательная, как он полагает, и самая скучная, по мнению остальных, работа: экономика баймы. Игры на повышение и понижение, подсчет затрат на захват замков и установление победителями своего процента с продаж, разработка микромодели всего человеческого общества с его биржами, брокерами и прочим-прочим. Тот, кто первым успеет узнать о повышении налога и вовремя просчитает новую цену на материалы, тот срубит бешеные деньги только на том, что скупит по старой цене шоты и блессиды, неходовые мечи и доспехи на рынке, дабы разбить на кристаллы и продать уже по новой цене…

К его столу постоянно подходили те, кто считает себя великими знатоками байм, а мы чуть ли не все такие, начинали давать свысока советы, на что Секира с обезоруживающей простотой говорил, что эта старая идея давно реализована в таких-то и таких-то баймах, где доказала свою малоэффективность, либо объяснял, почему предлагаемую модель экономики лучше предложить товарищу Фиделю Кастро или Ким Ир Сену, но не в этот весьма сложный и теперь уже почти сбалансированный мир рыночной экономики…

Я перестал слушать, как Кулиева приобщают к корням, повернулся к Секире:

– Ты уверен, что такая модель корректна? В рилайфе, к примеру, ничто не берется из ничего. А ты оставляешь лазейку, чтобы игроки запросто могли вбросить через личный кабинет вмз или даже доллары!

– Корректна, – возразил Секира. – В рилайфе тоже экономика не вполне замкнута. Вон мы Белоруссию подкармливаем, газ продаем втрое дешевле, чем в Европу…

Я уточнил:

– Это применительно к регионам, а если взять экономику всего человечества? Там из страны в страну – это из одного кармана в другой.

Секира покачал головой:

– Все равно. Даже в земной экономике не все производится ее руками. Ту же нефть и газ получают бесплатно. Только и усилий, что вытащить из-под земли. Или берем энергию ветра, воды… Или вообще – солнечную энергию? Берем уже готовую. Это то же самое, что вбрасываем реальные деньги в виртуал. Тот живет по своим законам, сам производит все… почти все, но нефть, газ и прочие полезные ископаемые получает уже готовыми. Что не мешает искать альтернативные источники энергии. Если удастся массово выращивать маис, из которого уже добываем горючее для автомобилей, то наша игра… тьфу, рилайф перейдет полностью на самопроизводство.

Скоффин повернул голову в нашу сторону, послушал, набычившись.

– Ерунда, – заявил он безапелляционно. – Хоть и говорят, что надо играть по-честному, то есть, только на заработанное в самой игре, но это же сильно затормозит прогресс! Я сейчас на пятьдесят втором лэвеле в Эверквесте, а был бы разве что на двадцатом с теми хреновыми доспехами, что получил по квесту!.. Нет, честно это или нечестно, но я за то, чтобы вбрасывать в экономику нефть и газ!