Трое в Песках - Никитин Юрий Александрович - Страница 84

– Чего бы я уступал дорогу поганой обезьяне? – оскорбился Мрак.

– А лучше, если прыгнет на голову?

– Пусть еще раз прыгнет.

Олег с сомнением посмотрел по сторонам.

– Мрак, ты их не видел. Слишком шустрые. Не успеешь «мама» сказать, как втопчут в грязь, наплюют и ускачут.

Верхушки деревьев затрещали. Среди зелени мелькнуло оранжевое тело, словно выметнувшееся из кузнечного горна, пахнуло жаром. В воздухе закружились, сразу сворачиваясь трубочками, листья. Вслед пронеслись еще три крупных существа – настолько быстро, что Мрак увидел чуть смазанные движения, словно с дерева на дерево прыгали не три огромные обезьяны, а три дюжины.

Обезьяны исчезли, люди застыли с открытыми ртами. Наконец Мрак сказал рассудительно:

– Вообще-то ежели на то пошло, то береженого любой свой бог бережет, а чужие не трогают. Обойдем по ровному, чего зря через кусты ломиться? Лоси мы, что ли?

За полянами виднелись валежины, быстрыми перебежками добежали до них. Обезьяны скакали по верхушкам деревьев, внизу прыгали по пням и выворотням. Мрак повел отряд по самым низким местам, вовремя плюхался, лишь однажды не успел: здоровенная образина вмяла в землю, едва не сломала спину. Олегу и Таргитаю доставалось чаще. Их втаптывали, на них прыгали сверху и с боков, одна Лиска успевала уворачиваться, словно чуяла приближение страшных тварей.

– Не кусаются, – сказал Олег. – Я все понял! Не нужно оказываться на том месте, куда обезьяна сигает.

– А как узнаешь, что взбредет в голову поганой обезьяне?

– Когда прыгает, можно рассчитать, куда брякнется.

Мрак покрутил головой. Еще кое-как может рассчитать, успеет, но эти?

– Попробуем, – сказал он наконец. – Попробуем.

Заснули прямо на болоте, едва упала тьма. Мрак не спал, а когда кроме болотных волков из темноты полезла нечисть, разбудил Олега.

На рассвете Таргитай и Лиска увидели кольцо окровавленных трупов волков и странных зверей вроде рысей. Болотные кочки на полверсты втоптаны неведомой силой. Блестела слизь, будто всю ночь вокруг костра ползали гигантские слизняки.

Мрак кивнул:

– Вовремя наш волхв… Еще чуть – задавило бы, а у меня бы меньше мороки.

Черная башня теперь закрывала полнеба. Таргитай наконец сообразил, что за неумолчный треск мешал спать: основание башни вспахивало толстый слой земли, двигаясь по коренным породам – несокрушимым, литым. Деревца и слой зеленой земли, грязи и болотных растений смешивались в единый вал, все подминалось, частью раздвигалось в стороны.

– Ну и место выбрал, – сказал Таргитай уважительно. – Тютелька в тютельку.

Мрак смолчал, лишь приосанился. Олег не стал напоминать, что застряли здесь потому, что дальше в темноте идти не могли, быстро собрался, взял Лиску за руку. Мрак больно толкнул Таргитая под ребра:

– Не спи. Сейчас – на коне или под конем!

Каменная гора надвигалась – неумолимая как смерть. Земля с треском вспарывалась, оглушительно хрустели перетираемые камни. Олег успел подумать, что магу приходится время от времени строить новую башню или же надстраивать поверхи: низ истирается под такой тяжестью!

Когда до надвигающейся стены осталось саженей двадцать, Мрак с разбегу запрыгнул на земляной вал, что заворачивался как стружка, подпрыгнул и, прежде чем сорваться к подножию, всадил пальцы в щель между плитами. По ногам чиркали ветки, хлестнул камешек. Сдвинулся влево, подцепил за шиворот прыгнувшего Олега. Вдвоем поймали Таргитая, тут же Олег цапнул тонкие пальцы Лиски, едва не выкрутил руку – ее тянуло вниз, корягой полоснуло по ноге, сорвало сапожок.

Таргитай вжался в щель почти весь, опасливо щупал распухший от удара нос. Мрак зло скалил зубы: рана мужчине не порок, мужчин шрамы украшают, а дудошник, который заботится о личике аки красна девица, скоро супротив воли будет выглядеть мужчиной!

– Куды теперь? – спросил Таргитай жалобно.

– Куды-куды, – передразнил Мрак. – На кудыкину гору! Вверх, аки драные коты.

– Хотя бы как медведи, – сказал Олег опасливо. – Вон сколько… Нам до верха полжизни лезть. Борода до пупа, а то и ниже отрастет.

– Ты, когда птичьи гнезда грабил, до самого верха лазил?

– Ну-у, здесь вершинка вряд ли сломится.

Мрак подтянул пояс туже, подпрыгнул к крохотному уступцу. Таргитай оглянулся на прощанье: внизу осталась перепаханная и проутюженная земля. Ни кустика, ни травинки, ни камешка – гладкая, как жертвенный камень!

Олег вытащил из мешка веревку, обвязал Таргитая и Лиску, крикнул вдогонку Мраку:

– Привяжи к поясу! Один сорвется – вместе удержим.

– Или грохнемся все, – откликнулся Мрак без охотки. – Лады, улитки…

Таргитай полз и полз по отвесной стене, чувствуя себя не то мухой, не то поганой ящерицей. Под ложечкой засосало, ощутил тянущую пустоту. Понял, что карабкается уже полдня, смутно удивился своей возросшей силе. Веревка иногда нетерпеливо дергала: Мрак торопил. Все еще оставался могучим Мраком, хотя Таргитай все чаще слышал сиплое дыхание оборотня. Когда Мрак обернулся, Таргитай изумился красному измученному лицу.

– Мрак, – позвал Таргитай, – поесть бы…

Мрак тяжело хрипел, наконец бросил, не оборачиваясь:

– Опять? Ты же вчера ел!

– Да я не для себя, – запротестовал Таргитай. – Ты отдохнул бы, пока бы я питался…

Мрак рыкнул, почти побежал вверх, веревка едва не удавила Таргитая. Чертов оборотень, откуда силы берутся?

На уровне ступней Таргитая, но в стороне, чтобы падающий дудошник не сбил, карабкался Олег. Лиска ползла молча: с ее весом проще, но иногда веревка Таргитая натягивалась, с облегчением останавливался, понимая, что бедный Олег, измученный, сейчас подтаскивает, как паука на ниточке, сорвавшуюся амазонку.

Лишь однажды Таргитай, забывшись или расхрабрившись, поглядел вниз. Руки и ноги стали ватными, пальцы начали разжиматься. Он влип в камень, зажмурился до боли в глазах. Почти сразу, как ему показалось, веревка дернула вверх, раздраженный голос прогремел:

– Опять спит! Как конь – стоя. То ест, то гадит, то спит. Олег, садани его шилом в задницу.

Таргитай заставил мертвое тело сдвинуться. Непослушные пальцы перехватили выше, ступня с трудом поднялась, но тело все еще заморожено страхом: пока долетишь до камней у подножия – изотрешься о воздух!

Олег наконец обогнал, карабкался как во сне: тупо глядя остановившимися глазами в проплывающую перед носом стену, которую задевал щекой, переставлял руки-ноги, словно вела некая сила, а сам пребывал в размышлениях.

Как сквозь стену услышал сверху:

– Нажмите, улитки. Уже видать уступчик, скоро влезем унутрь.

А еще через вечность Олег, как сквозь кровавый туман, увидел хмурое лицо Мрака. Тот вгляделся озабоченно, присвистнул:

– Во прешь, как медведь за медом!.. Будто всю жизнь в дупле жил. И Тарх лазает как обезьян. Одни мы с Лиской бедные. Я – лесной, она – песчаная. Лады, я полезу первым, а вы следом, но чтоб аки соколы!

– Дай перевести дух, – взмолился Олег хриплым шепотом. – Все-таки мы те соколы, что дерево клюют.

Он все еще висел на отвесной стене подобно отважной мухе. Таргитай полз с отсутствующим лицом, глаза смотрели сквозь стену. Губы шевелились.

Мрак подтянулся, заглянул через решетку вовнутрь. Олег рискнул бросить боязливый взгляд вниз. Земля так далеко, ох как далеко.

Чувствуя, как деревенеют пальцы, поспешно перевалился за Мраком, упал на каменные плиты – замечательные, плоские, за которые можно не хвататься окровавленными пальцами. Мрак, как огромный еж, перекатился через голову. Рядом дверь – массивная, обитая полосами начищенной меди. Стены – из толстого камня, в три забранных решетками окна заглядывают близкие облака, воздух свежий, резкий.

В последнем окне, где решетка выдpана из стены, на миг потемнело. Таргитай тяжело рухнул на истертые плиты и остался, как распластанная камнем жаба. Следом запрыгнула Лиска, наступила ему на голову, но дудошник даже не пикнул.

– Хватит ночевать, – сказал Мрак нетерпеливо. Голос обычный, а дыхание ровное и мощное. – Сколько можно лежать?.. Пошли, пошли!