Трое в Песках - Никитин Юрий Александрович - Страница 82

– Тарх готов пробежаться? Без пинков в зад? Что-то в лесу издохло!

Таргитай повернул к нему побледневшее лицо.

– Ради такого… готов. Чтобы разом уничтожить Зло, я готов запачкаться кровью.

– Будто ты не пачкался, – хмыкнул Мрак снова.

– Тогда я отбивался. Иначе боги бы спросили, почему не защитил себя и друзей. Мне горько, Мрак. Даже сейчас чую, что не совсем прав, но ведь если убить мага, от которого идет все Зло?..

Мрак, набычившись, лишь не рыл землю копытом, глядел на медленно вырастающую гору.

– Да, – согласился и Олег. – Зря головы положим.

– С этим зверем не совладать, – кивнул Мрак. – От такой горы надо подальше.

Таргитай молча кивнул, отвернулся. Лиска переводила взгляд с одного на другого. Со злостью сказала:

– Да что вы кривляетесь? Слепому червяку ясно, что сейчас кинетесь на этот замок, или что это, Мардуха!

Мрак воззрился на нее с удивлением:

– Девка, у тебя в голове детвора старосту не гоняет?

Лиска ответила с нажимом:

– Не при-ки-ды-вай-тесь!

Они посмотрели друг на друга, встретились взглядами. Некоторое время печально и обреченно смотрели в глаза один другому. Олег первым отвел взгляд.

– Придется бежать.

Мрак кивнул, не поворачиваясь к горе.

– Мешки надо бросить.

– Я бы даже Меч бросил, – предложил Таргитай.

Лиска переводила недоумевающий взгляд с одного на другого.

– В самом деле решились на такую дурость? Видела по вас, но не верила!

– Авось не пропадем, – утешил ее Таргитай.

– Опять это странное авось, – пробормотала озадаченно. – Как все-таки помогает это заклинание?

Мрак мчался как лось, не оглядывался. Шаг длинный, скользящий над землей. Таргитаю иной раз казалось, что под грузным оборотнем не гнутся даже травинки, несется как перепел над самой землей. Секира и лук со стрелами словно влипли в спину, не ерзают, а тут чертов Меч растер лопатки, отбил зад, а когда прыгаешь через рытвины, ухитряется колотить даже по ногам.

Бежали до полудня, но гора словно бы не приблизилась. Таргитай заподозрил, что тоже присела перевести дух, а то и заснула. Или развела костер и греет каменный зад, варит похлебку. Сглотнул слюну, взмолился:

– Пора бы на обед!

– А кто больше всех верещал, что пойдем и собьем рога проклятым магам? – огрызнулся Мрак.

– Но мы ж идем…

– Выходит, половина работы сделана? – сказал саркастически Мрак. – Главное – решиться! А потом можно и лечь отдохнуть.

Пристыженный Таргитай бежал молча, но стала отставать Лиска. Олег на бегу ухватил ее за локоть. Мрак с досадой остановился:

– Привал! Слабый народ траву топчет.

– Не все в мохнатой шкуре бегают, – огрызнулся Олег.

– Да уж, порхать как курица интереснее.

Он разжег костер, трое лежали без сил, тяжело дыша, как каpаси на берегу. Мрак громко предположил, что и есть не будут. Таргитай тут же задвигался, на пузе подполз к мешку.

После короткого отдыха, когда успели похлебать горячей воды, Мрак безжалостно погнал всех наперерез черной горе Мардуха. Лиска отставала снова, Олег тащил, ухватив за руку. Таргитай бежал с отсутствующим взглядом. Мрак часто поглядывал на гору, хмуро определил:

– Прет в сторону Славии… ежели здешнее солнце не врет, чему я тоже не очень верю. Здесь все брешут, как псы на морозе… Дальше двинется вовсе через земли неведомые… Шарахнется о твердь небесную, где та смыкается с краем земли, лишь рассыплется – хорошо бы! – либо, если Мардух не проспит, повернет обратно…

– А ежели сейчас не попадем, – предположил Олег, – так и будем мчаться вдогонку, высунув языки?.. Башня может ползти через ледяные пустыни. Ей нипочем, Мардуху тоже у печи терпимо, а нам?..

– Вот и неплохо, – крикнул Таргитай, по распаренному лицу катился градом пот. – А то жарковато…

– Хорошо бы через Лес, – крикнула Лиска сзади. – Деревья сомнет, как траву, а зверей передавит. Я стрелы сберегу.

– И ты о еде? – удивился Мрак. – Возле Таргитая посидела! Волхв, как будем, ежели попрет через окиян-море? Мардуху в башне воды будет по… развилку, а нам?

Таргитай тяжело дышал, отмахнулся:

– Олег придумает, он у нас умный. Авось не пропадем. А что будем гнаться за башней по всему свету, так еще лучше! Разный народ повидаем, себя покажем. Нельзя вперед забегать, а то задавит.

Рассуждал серьезно, глубокомысленно, Мрак почему-то сердито хрюкнул и дальше бежал молча, не поворачивая головы.

К вечеру гора была уже близко. Мрак на бегу поглядывал чаще обычного, чья-то холодная лапа держала за сердце, легонько сжимала, и Мрак страшился, что может сдавить намного сильнее.

Издали гора казалась темной, но сейчас черная как ночь, как подпол, как могила. Оранжевое солнце обрушивалось почти отвесно, но умирало без следа. В светлом солнечном мире черная глыба выглядела вынырнувшей из подземного царства Ящера, от нее веяло леденящей сыростью.

– Не заметил бы, – процедил он сквозь зубы. – Швырнет в нас стоптанный сапог, с такой высоты вобьет в землю по ухи!

Олег несся так, что и молния отстала бы. Мраку бросил хмуро, без уверенности в голосе:

– Маги всегда при деле. Не таращатся в окна, как девки… или Таргитай.

Гора круто свернула, пошла к лесу. Мрак выругался в бессилии. Олег же уверил, что гора делает малый зигзаг – здесь недавно было болото. Сверху затянуло, наросли деревья, но под тяжестью может проломиться, а там бездна до подземного царства: упадет Ящеру на голову – гребешок помнет.

– Зигзаг, – выругался Мрак. – Вся жизнь из зигзагов, а тут еще и гора такое выкидывает!

– Мрак, мир надо принимать таким, какой есть, а не тем, каким видит Таргитай.

Когда перед ними встала темная стена деревьев, вынужденно перешли на шаг. Лес, как объяснил Олег, обиталище местного мага. Непростой лес: зверю вольготно, а чужому человеку не сносить головы. Маги не терпят вблизи простой люд, будь это рабы или короли с их мелочными мирскими заботами и мелкими радостями.

Бежали через лес, полный ловушек, замаскированных ям, где на дне торчали вкопанные колья, обходили падающие деревья – Мраку помогало звериное чутье лесного человека. Иной раз, не останавливаясь, подхватывал сук и метал вперед. Таргитай и Лиска в страхе подпрыгивали, когда с виду здоровое дерево начинало валиться в их сторону.

Мрак хладнокровно делал шаг в сторону. Огромный ствол грохался рядом, земля вздрагивала. Падали от толчка еще одно-два, путешественники метались, стараясь не попасть под стволы. Олега задело суком, рассекло плечо. Он морщился, на ходу зажимал кровоточащую рану. В глазах Мрака тревога: если случится драчка – а без нее, как видно, в этой стране ни шагу, – то волхв не боец, а обуза…

– Поторапливайтесь, клешоногие, – покрикивал хмуро. – Вам бы улиток ловить! Да и те убегут…

Он люто вскрикнул, прыгнул вбок, поднимая секиру. Рядом рухнуло блистающее искрами яйцо с тыкву, раскололось, брызнув осколками скорлупы. Таргитай успел увидеть нечто ядовито синее, блеснули клыки и когти, воздух закрутился вихрем от взмахов перепончатых крыльев. Тварь метнулась на Мрака, pядом страшно полыхнул слепяще белый огонь. Таргитай зажмурился, а когда раскрыл глаза, в воздухе пахло как после грозы, медленно гасли синие искры. Олег все еще стоял с вытянутой рукой, на побелевших пальцах бегали, как змейки, гибкие молнии.

– Быстро ты ее, – прохрипел Мрак, зябко передернул плечами. – Я думал, ты скорый только за столом.

– Это Тарх скорый… Ты рассмотрел, что это именно она? Если бы Тарх, я бы поверил скорее.

Мрак с уважением посмотрел на волхва: острит! Не иначе, перепужался до икотки. У самого руки трясутся, будто кур крал, хотя где тут найдешь кур или хотя бы курей? Не по себе, а волхв потому ожил, что среди этой мерзости как среди самой что ни на есть родни: заклятия, проклятия, сглазы, летающие твари, прыгающие будяки, жабы с быка ростом, упыри и чугайстыри, мавки, исчезники, мжичники, гавки… Ящер бы побрал этих особенно, по ночам снятся, лучше бы Тарху – тому всё бабы являются.