Трое в Песках - Никитин Юрий Александрович - Страница 36

На его лице появилось задумчивое выражение. Конюшник взвыл, засучил лапками, словно плыл по воздуху.

– Найду!.. Найду!.. Сейчас же побегу: я всех коней и коз в селе знаю. Успеть бы нашептать…

– Успей, – посоветовал Мрак хищно. – Не нашепчешь – на дне морском найду! А уж в этом сонном ­курят­нике…

Конюшник упал на пол, уполз, тихо подвывая от ужаса. Задние лапы волочились, будто человек-волк перебил ему хребет. Мрак смутно пожалел: конячий домовой не успеет на таких лапах обойти спящих, нашептать коварные советы. Но и отказать себе в удовольствии отлупить злодея ох как тяжко.

Когда Мрак поднимался на крыльцо, кончики пальцев ныли. Когти, острые и твердые, как металл, нехотя превращались в плоские жалкие ногти. Ни ухватиться, ни поцарапать. Мрак сожалеюще вздохнул, густая шерсть сменилась черными волосами. Кожа отчаянно зудела. Почесываясь, вздрогнул: крупная кошка выпрыгнула из сеней, зашипела, метнулась с крыльца во тьму. Мрак успел поддеть ее под брюхо. Она перевернулась в воздухе, брякнулась на залитую призрачным лунным светом дорожку. Мраку почудилось нечто знакомое в ее желтых хищных глазах и в том, как зашипела, но кошка отступила в темноту.

– Тварь, – сказал с отвращением. – Честные ведьмы спят, а подлые чужих коров доят.

Возле плетня, едва различимые с крыльца, лупили друг друга сарайник и овинник. В густой тени мелькали мохнатые круглые головы, покатые плечи, доносилось сиплое дыхание. Оба дрались остервенело, но молча – превращать свою ночь в день с людьми с факелами не хотел ни один, ни другой.

Утром, наскоро позавтракав, все четверо высыпали на крыльцо. На небо смотрели с недоверием, ждали подвоха. Синее, кое-где кудрявые облачка – белые, не угольно-черные. Солнце как солнце: не озверевшее от ярости, готовое сжечь все, что движется и не движется, а почти как в родном Лесу.

Таргитай жмурился как кот, двигал лопатками, словно прямые лучи чесали шелудивую спину. Рука скользнула за пазуху, но Мрак перехватил, не дал взять дудочку.

– Узнайте у Кармалюка дорогу к Мировому Дереву! А у меня дело отыскалось.

Оставив изгоев и Лиску с раскрытыми ртами, исчез. Олег опомнился первым:

– Тарх, готовь коней… ну, горбатых. Я зайду к вуйку. Ежели не знает, посоветуюсь со здешним волхвом.

Таргитай кисло посмотрел в сторону грязного сарая.

– А почему не сразу к волхву?

Олег бросил высокомерно, став на миг похожим на Лиску:

– Орел мух не ловит.

Счастье, что не слышит Мрак, подумал Таргитай. Для оборотня любой волхв – могучий орел, который деревья клюет.

Олег отсутствовал долго, а когда вернулся в сопровождении амазонки – она следовала за ним как тень, – Таргитай и Мрак осматривали полдюжины коней. В сарае пусто, а трубный рев одного из верблюдов донесся с другого конца села.

– Еще двух приведут, – буркнул Мрак. Выглядел встревоженным и малость растерянным, словно не мог решить: он кого-то надул или его крупно надули. – Всех верблюдов отдал. Прогадал, наверное. Эти за каждого горбача по табуну выменяют!.. Ладно, где наша не пропадала.

Конь, которого присмотрел для себя, низкорослый, неказистый, с уныло опущенной мордой. Остальные кони выглядели намного лучше. Таргитай выбрал себе красавца жеребца с огненными глазами, еще одного хотел в запасные, но Олег отобрал для Лиски. Их могут выручить секира и Меч, а женщине позарез необходим быстрый конь. Себе взял попроще, но, как одобрительно заметил Мрак, выносливого, в полной конской силе.

Олег все косился на чахлого коня Мрака:

– Возьми другого, а? Этот падет за околицей.

– Ну-ну, – ответил Мрак не очень уверенно. – Дорогу узнал?

– В Гиперборее нет дорог, одни направления.

– В какую сторону?

Олег махнул рукой, повторил осторожно:

– Ты задавишь своего чахлика. Возьми запасным, налегке помрет не так скоро.

Едва выехали из села, солнце скрылось за тучами. Мрак выругался: мир сразу посерел, воздух увлажнился. Изгои заторопились проехать подальше, прежде чем разверзнутся хляби небесные. Боги не углядят, пируют на верхнем небе – седьмом.

В вязкой раскисшей земле кони запарились, перешли на шаг. От них валил пар, а неказистый конек Мрака шел сухой, уныло мотал некрасивой мордой, зыркал по сторонам налитыми кровью глазами, будто хотел подраться или хотя бы спереть что-нибудь.

Мрак повеселел, расправил плечи. Друзья поглядывали удивленно, погоняли коней. Мрак начал поглаживать своего по шее, выпутал репьяхи, а когда под другими уже шатались от изнеможения, сказал наставительно:

– Что кони, что бабы! Нельзя смотреть на личину.

Олег не выдержал:

– Мрак, на каком черте едешь?

– Это у вас черт-те что, у меня – конь. Ишь, покрасивше выбрали! Вот и езжайте на красивом.

– В твоем коне что-то тревожное… но не пойму.

– Конь не человек, – изрек Мрак, – его понять трудно. Правда, ты и людей не шибко разумеешь.

Амазонка чуть опустила глаза. Мраку показалось, что согласилась. Таргитай соскочил в грязь и, жалея коня, потащил в поводу. Вязкая глина налипла на подошвы, еле волокся, но коня тянул, давал передышку. Сапоги с чавканьем выдирались из вязкой земли, жидкая грязь переливалась через голенища. Мрак ехал впереди, едва удерживал торжествующую усмешку. Плечи расправил, словно стряхнул гору. Конюшник – не последний дурак на свете: сообразил, что лучше лишиться коня, чем порвут жилы ему самому.

К полудню вырвались на сухое. Тучи не уходили, но воздух стал теплее, а ветер подсушивал землю. Дорога постепенно шла вверх, а когда оказались на вершине пологого холма, сердце Таргитая екнуло и оборвалось.

Далеко впереди растянулись в цепочку десятка три всадников – поблескивающих металлом на головах, плечах, груди. Даже уздечки поблескивали, словно и там были бронзовые бляхи.

– Не охотники, – определил Мрак.

– А если охотники, – добавил Олег хмуро, – то на самого опасного зверя.

Таргитай спросил наивно:

– На драконов?

Даже Лиска посмотрела на него так, словно собиралась покрутить пальцем у виска. Дудошник явно не считал себя опасным зверем. Хотя, если верить неврам, иногда дрался, как озверевший Ящер. Да и сама бы не поверила, если бы не видела, как ворвался в схватку! Ту самую, что кончилась для нее так печально. Нет, так неожиданно.

Всадники завидели их, кони пошли вскачь. Над головами взвилась стая ворон, они тут же падали обратно. Комья земли, не сразу понял Таргитай, а поняв, постарался запомнить, чтобы при случае вставить мрачное сравнение в грядущую песню.

– Знакомо, – сказал Мрак посуровевшим голосом. Глаза хищно сощурились, ладонь упала на рукоять секиры. – Что будем делать? Поедем дальше?

Все молчали, Лиска сказала саркастически:

– Конечно! И побыстрее. Пока не разбежались.

Под удивленным взглядом оборотня гордо выпрямилась, щупала меч. Крутая грудь вздымалась, глаза блестели как звезды. Олег решил, что передразнивает Мрака, но Лиска выглядела серьезной.

– Посоветуйся с женщиной, – сказал Мрак, – и поступи наоборот. Так рек великий Боромир. Завертай коней! Без головы – не ратник. А убегем, как всегда предлагает Олег, так и воротиться можно.

Первым пустил коня обратно с холма. Кони изгоев и Лиски едва поспевали. Олег держал повод коня Лиски, будто опасаясь, что она в одиночку кинется сражаться с незнакомцами.

– Жизнь наша не краденая! – горько крикнул на скаку. – Мне душу Род вложил, пусть он и выймет, а не всякая гадина!

Таргитай скакал рядом с Мраком, растерянно повторял:

– Что им надо?.. Что мы сделали?

– Дурень, – ругнулся Мрак, – когда поймешь, что в этом мире хоть сделали, хоть не сделали, все одно всяк норовит шкуру снять.

Олег крикнул им в спины:

– Это не разбойники! Похоже, искали именно нас. Или даже ждали. Кто-то им указал, где нас перехватить!

– Кто?

Кони неслись, как утки, почуявшие за спинами кречетов. Комья жирной земли из-под копыт коня Мрака с силой били в лица Таргитаю, Олегу, Лиске. Олег, грязный, будто выкопался из могилы, приотстал, начал шевелить руками и выкрикивать заклятия. Вокруг него начал сгущаться воздух. Волхв скакал, окруженный темным облачком, где блистали искры.