Трое в Песках - Никитин Юрий Александрович - Страница 20

Когда маг оторвался от кувшина, тот стал вполовину легче. Мрак ухмыльнулся шире, злораднее, а Олег потупился вовсе. За старого учителя было неловко. Возможно, и другие гнусности, которые придумал Мрак, в какой-то мере… Маги тоже люди, то да се, трудно быть все время умным да правым, иной раз и волком надо перекидываться, чтобы человечность сохранить…

– Агимас в беспамятстве, – сообщил Гольш потрясенно, – злую женщину связали тоже надежно. Как все случилось? И как вам удалось?

Мрак и Таргитай одновременно посмотрели на того, чья мощь все больше перемещалась на кончик языка. Олег откашлялся, коротко и буднично пересказал случившееся. Сам удивился, что уложился в несколько слов, будто не разгромили дважды силы вторжения, а всего лишь подмели зал в три веника.

Гольш бледнел, желтел, глаза лезли на лоб, челюсть отвисала – все так быстро, что невры едва успевали замечать. Начал переспрашивать, уточнять. Мрак не вытерпел, прервал грубо:

– Дело ясное, что дело темное. У вас такие драчки часто? Предупредил бы. Теперь секиру буду класть в постель!

Маг метнул на грубого человека в волчьей шкуре недовольный взгляд:

– Мы, маги, не воины. Мы не опускаемся, чтобы воевать мечами. Все равно что зубами и когтями. Воюем своими творениями, а они бывают разными… Если убиваем, то крайне редко. Когда нет иного решения.

Мрак хмыкнул, указал взглядом на развороченное окно. На прутьях еще болтались клочья иных решений. Сами иные решения заваливали вход в его башню неопрятной горой. Если Гольш не убрал, конечно.

– Вас приняли за творения, – объяснил Гольш, что для невров прозвучало неубедительно. – Мы уничтожаем творения других, дабы утвердить свои. Так совершенствуется и проверяется магия.

Снизу через окно доносились хлопанье крыльев, гортанные крики орлов-стервятников и наглых ворон – цариц неба. Пернатые поедали несчастные творения, хотя Мрак сильно сомневался, что вороны станут клевать отесанные чурки.

– Что-то знакомое, – пробурчал Мрак. – Уничтожать другое, дабы утвердить свое?.. Слишком просто. Я бы тоже так поступил, а я не всегда прав, когда решаю… сразу. Да и не верится, что нас приняли за деревянных чурбанов. Разве что Олега? Та девка, рыжая? Да и не зря Олег возле Тарха терся…

Гольш подумал, покачал головой:

– И мне не верится. У вас есть могущественные враги среди магов? Или волшебников?

Невры переглянулись – вопрос чересчур неожиданный. Олег ответил без колебаний:

– Ты первый из магов, с кем мы встретились. У нас нет ни друзей, ни врагов среди них.

Таргитай напомнил:

– Двоих издали видели. У одного из них увели ковер! Хоть и по крайней нужде, шкуры спасали, но маг мог обидеться? Правда, ковер старый, потертый, на нем какая только собака не спала, но есть же на свете жадные?.. Он еще служил у киммерийского кагана. Мог обидеться за то, что каганство проклятое порушили… Оказывается, это было, как ты говоришь, как раз его творение.

Гольш отмахнулся, словно отогнал назойливую муху:

– Киммерийского каганата нет. Тамошний маг создал нечто другое… Более забавное, как считает. Ага, тюринское тцарство. Отныне правит не каган, а тцарь. Говорят на другом языке – тюринском. Одежда тюринская, оружие тюринское… Но не скажу, что придумано такое уж новое. Опять в Великий Поход на Восток, опять поклонение Мечу…

В башне повисло тягостное молчание. Лица невров, хотя в синяках и ссадинах, разбитые в кровь, но полные жизни, потемнели, как тучи. Горькие складки легли даже возле рта юного Таргитая, а Мрак и Олег стали похожи на разбитые молнией обугленные деревья. Гольш смотрел с удивлением и непониманием.

ГЛАВА 9

– Вот так, – нарушил черную тишину, пропитанную ядом, Мрак. – Выходит, мы в самом деле, как Олег говорит, разрушили очередную забавку тамошнего мага… Едва жилы не порвали, пупки поразвязывали, а он дунул-плюнул – опять дворец краше прежнего прет прямо из песка! Чертов каган – ну пусть теперь тцар, тоже чертов, – в том дворце еще толстопузее, а горлохваты с мечами – втрое злее. Чего мы добились?.. Эх, не обгадиться бы на этот раз!

В зале потемнело, сгустились сумерки. На темно-синем, как окалина, небе заблистали холодные льдинки звезд. Одна мигала зловеще красным: сулила кровь, пожары, мор.

Гольш очнулся, вздрогнул:

– Разве что ковер обладал неведомой мне мощью?.. Нет, я бы ощутил. Или ценный, как доставшийся от великих пращуров?.. Чем-то вы его задели. Не знаю, магов простому человеку трудно оскорбить. Нас оскорбляют, а мы не оскорбляемся! Сами знаете, собаки лают, а караван идет. Но вы сумели если не остановить, то замедлить караван! А это не по силам простому человеку.

Невры снова переглянулись, Олег пробормотал несчастливо:

– Знать бы, чем сумели! Не так бы жгло изнутри.

Мрак спросил сурово:

– Этот маг, Мардух, тебя побьет?

– Не схлестывались, – ответил Гольш и отвел глаза. – Не спорю, он великий маг. Возможно, даже сильнее меня. Наверняка сильнее, если верно, что я о нем слыхивал. Но чтобы побить, да еще в моем доме, надо быть сильнее вдвое. А таких на свете нет. Не понимаете? Здесь каждый камень пропитан магией, защищен заклятиями. Почему ваш юный Олег с такой легкостью обрушивал лестницы, следил мыслью, пущал огненные стрелы? Это здесь, в башне. Дома и стены помогают, верно?

Олег помрачнел, разочарованно опустил голову. Мрак хлопнул по спине, Таргитай коснулся плеча.

– Ничо… Взойдет солнышко и над нашими воротами!

– И у нашей козы хвост вырастет, – поддержал Мрак. – Кто сказал, что волхв здешним магам рога не посбивает?.. Но подучиться малость надо. Наша деревня не сразу строилась. Но как случилось, что даже не Мардух, а какой-то сопливый Агимас… в магии сопливый, сумел вломиться в твою башню?

Гольш скривился, словно хлебнул уксусу:

– Иногда мы, маги, слетаемся на Лысую гору. В эти ночи решаем, делим, скрепляем. Наши норы в эти часы приходи и бери голыми руками. Почти голыми, конечно. Никто из смертных не войдет, здесь поляжет любая армия кагана, тцаря или императора. Башню захватить под силу другому магу. Но все маги – а мы за этим следим! – слетаются на Лысую гору. Понимаете?

Мрак и Таргитай ожидающе глядели на Гольша. Олег кивнул:

– Агимас стал магом недавно, его не учли.

– Верно. К тому же привел с собой странных зверей. Видать, из преисподней, против них заклятий в моей стране просто не создано.

– Грифоны, – буркнул Мрак. – У полян скот таскают. При случае даже курами не гнушаются. Пса ленивого иной раз… Агимаса прислал Мардух за ковром?

Гольш озабоченно пожевал дряблыми губами, потеребил бороду. Глаза были озабоченными.

– Опять не сходится. Обратился бы ко мне, я отдал бы без драки.

– Нас?

– Ковер. Людей отдавать не принято.

– А ежели дело в Агимасе? Прошлое не забыл, кипит яростью. У него, как у кошки, девять жизней, все положил на месть. Жизней пять отдал, а то и боле.

Гольш подумал, сказал осторожно:

– Старинная мудрость говорит, что в этом мире трудно найти друга, но еще труднее потерять врага.

– Мы не сумели, – признался Олег. – В горящем дворце теряли, в пропасти его теряли, мечом по дурной башке теряли, даже в пещере дива терялся, но всякий раз находился.

Глаза Гольша странно блеснули.

– Тогда у вас настоящий враг. Старинная мудрость гласит, что друзья часто оказываются фальшивыми, зато враги всегда настоящие.

Голос старого мага дрогнул, последние слова прозвучали особенно горько. Отвел глаза, Олег успел лишь заметить блеснувшую искорку, но прочесть не сумел.

– Еще меня беспокоит, – сказал Гольш быстро твердеющим голосом, словно стеснялся минутной слабости, – зачем взяли в плен эту хищницу? Понимаю, что раз уж в пылу схватки не убили, когда оправдано даже богами, потом трудно, особенно женщин, но могли бы в камере ненароком… Это чересчур злая нечистая мощь!

Олег потупился, Мрак отмахнулся:

– Эта нечистая сила в чистых руках.