Трое из Леса - Никитин Юрий Александрович - Страница 97

Широкие крылья с шелестом собрались в плотно сложенную шкуру – крылатый пес был похож на Мрака, у того на спине был такой же мешок из кожи.

– Симаргл, – прошептал Олег едва слышно. – Это симаргл, крылатый пес!

Симаргл оглядел изгоев, дольше задержал взгляд на Мраке. Особенно внимательно осмотрел черный пояс, на который Мрак повесил два ножа и баклажку с водой. Горящие глаза медленно погасли. Он припал к воде и начал лакать, упершись лапами и часто хлюпая языком. Таргитай ощутил дрожь – симаргл и Мрак пили одинаково.

Когда симаргл оторвался от воды, его темные глаза снова уставились на Мрака. Он потянулся, выгнув спину, хищно блеснули белые как сахар зубы. Вдруг потрясенные невры услышали хриплый, почти нечленораздельный лай:

– Люд-ди… Невр-р-р-р-ры…

– Невры, невры, – сказал из-за плеча Мрака поспешно волхв. – Только не степные, ежели такие бывают, а лесные!

Симаргл, глядя на Мрака, заговорил более членораздельно, но на странном рыкающем языке. Олег потянулся к мешку, где лежала книга мудрости. Симаргл нетерпеливо прорычал еще, его глаза с недоумением смотрели на Мрака, часто останавливались на черном поясе из тусклого металла. Наконец произнес отчетливо:

– Общего языка не ведаете?.. Откуда же у вас поясок?.. Эх, из какого Леса?

– Дальнего, – ответил Олег торопливо. – За этой Степью тянется мелкий Лес, дальше Темнолесье, затем Черный Лес, Серый Лес, Болото, а уж потом наше Светлолесье.

Симаргл выгнул шею, оглядел свои мощные лапы. Когти втягивались в твердые мозоли ступней, царапая землю, хищно выступали снова. Бросив взгляд на Мрака, спросил в упор:

– Не разумеешь… Из Старого Леса или Нового?

– Не разумею, – ответил Мрак честно.

– Давненько я не хаживал над Лесом… Из поздних?

Мрак опять не нашелся с ответом, оглянулся на Олега. Волхв беспомощно развел руками, а Таргитай вообще онемел, боялся встать с земли. Симаргл походил по кругу, словно пытался ухватить свой хвост, тяжело бросил тело на землю. Пасть широко распахнул, ярко-красный язык высунулся, подрагивая от частого дыхания. Пасть симаргла была похожа на раскаленную печь, зубы хищно блестели.

– Отдыхай, – сказал Мрак шепотом. – Мы уже уходим.

Они попятились, наконец ручей скрылся за пригорком. Мрак тяжело опустился на землю, озадаченно пощупал свой пояс. Олег пугливо оглядывался, переводил взгляд на темное стадо. Быки изредка взревывали, прокладывая дорогу, тонко верещали телята.

– Надо гнать сейчас, – вдруг сказал Мрак. Он вскочил на ноги. – Симаргл скоро проснется. Я не знаю, что придет ему в голову. Если захочет, он перережет все стадо. И нас заодно.

Таргитай хотел возразить, что симаргл не глупый и злобный грифон, в симаргле видна царственная мощь, не станет резать направо и налево, как хищный зверь, но Мрак и Олег уже бежали к стаду.

Ночью стадо двигалось медленно, часто останавливалось щипать траву. Олег при слабом свете заглядывал в книгу, объяснял торопливо, что симарглы были богами – люди тогда еще не ходили по земле, а нынешние боги лишь собирались родиться. Симарглы и сейчас еще не просто собаки с крыльями… Но молодые боги ревнивы, а старые – обидчивы. Человеку лучше не попадать между молотом и наковальней.

Таргитай молчал, угнетенный странной встречей. Симаргл не просто крылатый зверь, они прошли мимо какой-то великой тайны.

Стадо двигалось по истоптанной земле, мимо белеющих по краям дороги костей и черепов. Далеко на юге поднялись вершины гор. Утро еще не наступило, когда стена, едва видимая вчера вечером, закрыла треть неба. В ней зияли страшные проломы, груды битого камня перегораживали старую дорогу, но в обход были проложены новые. Вдоль стены угадывался земляной вал, теперь сглаженный дождями и ветром. На синем небе страшно темнели четырехугольные башни, опаленные пожаром такой мощи, что следы оставались, будто пожар был вчера.

Олег ехал, сжатый в тугой комок нервов. Голову втягивал в плечи, старался занимать на земле как можно меньше места.

– Какой-то ты весь свернутый, – сказал Мрак с неудовольствием. – Скукожился! Какой от тебя толк, зазипованного да аржеванного? Раскройся, иначе и не поймешь, что ты есть. Так, одни догадки…

Таргитай заступился за мудрого спутника:

– Зато какие!

Олег затравленно оглянулся. Дударю вольно зубы скалить, ему дальше своего носа видеть – мука. Такому острить – что два пальца обрызгать: ум и острословие редко идут ноздря в ноздрю.

Когда рассвело, Таргитай и Олег увидели, как на телегах везут груды битой птицы, целые горы убитых оленей. Воздух дрожал от рева скота: его гнали к городу со всех сторон света. Часто проносились всадники, кричали злыми сорванными голосами.

Невры ехали, касаясь друг друга конскими боками. Их стадо приближалось к огромным грубым камням, выкатившимся далеко на дорогу. Коровы тревожно мычали, шарахались. Мрак и Олег ехали по краям стада. Таргитай подгонял отставших, в голове вертелась неотвязная мысль: какие существа построили такое? Непростые, очень непростые люди, если они были людьми, дрались на этих стенах!

Мрак гнал коров, но глаза его тоже были на крепостной стене. Непростые люди, если это люди, прочел Таргитай на его лице, разрушили эти стены. Как схлестнуться с такими?

Когда первые коровы миновали груды камней, впереди из пролома вышли двое стражей. Один заорал зычным голосом:

– Эй, кто такие?

Оба были рослые, широкие в кости, в руках держали длинные копья. Глаза прятались под опущенными с железных шапок забралами, грудь и плечи укрывали бронзовые пластины.

– Скот пригнали, – ответил Мрак. – Всем надо есть, верно?

Из пролома выскочили еще стражи. Без копий, налегке, быстро осмотрели передних коров, особенно всматривались в непонятные знаки, выжженные каленым железом на ляжках коров. Старший выслушал, бросил неврам хмуро:

– Можете гнать… Только надо было через большие ворота, дурни! Самим же хуже, отсюда дольше…

Быки уже прошли через пролом, страж безнадежно махнул рукой. Остальные отступили за стены, вскарабкались выше – быки шли тесно, обдирали бока, ярились от давки и искали налитыми кровью глазами врага.

Невры пустили коней следом, но старший страж рявкнул:

– Стой! А вы куда?

– Но… – сказал Мрак непонимающе, – скот доставить в целости…

– Куда, говорю, на конях, дурни? В городе на коней могут садиться только урожденные киммеры!

Он опустил ладонь на рукоять меча. Олег спрыгнул первым, Таргитай тоже, как перышко, оказался на земле, только Мрак медлил, начал слезать неторопливо, неуклюже, а глаза его мерили расстояние до стражей, оценивали хватку на копьях, ширину плеч, толщину железа на груди. Глаза старшего сузились, пальцы на эфесе побелели.

Таргитай в страхе дернул Мрака за полу. Тот отпустил повод коня, вздохнул. Страж зло усмехнулся, а Мрак взял кнут и пошел за стадом, тяжело волоча ноги.

По ту сторону стены открылась площадь, усеянная огромными камнями, а дальше поднимались каменные дома, многие наполовину разрушены – без крыш, с выбитыми окнами, но этим домам не было числа. У невров захватило дыхание: дивились необъятному селу полян, а здесь таких поместилось бы сотни!

Коровы натужно ревели, копыта глухо стучали по каменным плитам площади. Киммеры ходили пешие и ездили верхом, иные в повозках, Мрак усмотрел даже роскошные носилки – несли четверо черных. Он закричал одному степняку, одетому победнее:

– Эй, вождь! Где бойня?

Степняк взялся за оружие, но встретил простодушный взгляд Таргитая, сам растянул рот в улыбке, ткнул куда-то грязным пальцем. Олег уже заворачивал передних быков, щелкал бичом, он взмок и суетливо оглядывался, ошеломленный величиной города, обилием народа.

Вскоре изгои услышали сильный запах пролитой крови. Коровы начали мычать тревожнее, один из быков бросился на Мрака. Оборотень увернулся, крикнул:

– Бойня рядом! Но нам не загнать…

Таргитай и Олег сбивались с ног, коровы подняли рев, но вскоре рядом замелькали вонючие малахаи, защелкали бичи. Один кривоногий хлопнул Таргитая по спине: