Трое из Леса - Никитин Юрий Александрович - Страница 94

Дождь оборвался внезапно, невры даже не заметили, когда небо очистилось. Глаза привыкали, а когда край тучи вспыхнул оранжевым огнем – смотрели не щурясь.

Одежда быстро подсыхала от жарких тел и теплого солнца. На привале Таргитай привычно собрал хворост, Олег разжег огонь, а Мрак ненадолго исчез в зарослях, а когда вернулся, в его руках трепыхался молодой барсук.

– Даже травы здесь другие, – обронил он озабоченно. – Если Экзампей посередке, то велика держава степняков, ничего не скажешь.

– Экзампей не киммерийский город, – возразил Олег.

– Откель ведаешь?

– Чую. Слова чую, не запахи!.. «Экзампей» – не киммерийское слово. Киммерийские: «хорошо», «лошадь», «собака», «топор», «дорога». Не спутаешь с нашими «добро», «конь», «пес», «секира», «путь» – надо губы выворачивать, как бер, искусанный пчелами в морду. Экзампей не наш, не полянский, но и не киммерийский.

Когда от барсука остались обглоданные кости, Мрак бодро вскочил:

– Кончай ночевать!

– Отдохнуть бы, – взмолился Таргитай.

– А кто орал, что пойдем беде навстречу и свернем кагану рога?

ГЛАВА 5

Солнце клонилось к закату, когда Мрак сжалился. Несчастные изгои едва тащили ноги: волхв у кудов почти ничего не ел, скулы заострились, а глаза блестели, как у голодного барсука.

– Сейчас, сейчас, – сказал Мрак участливо. – Только выберем место… Здесь все голо, мышь не схоронится.

Трава торчала редкими низкими кустиками, стебельки пожелтели. Земля была глинистой, потрескавшейся от зноя.

Таргитай и Олег брели из последних сил. От зноя и духоты звенело в ушах, в желудке бурчало. Таргитай попробовал затянуть пояс потуже, в животе протестующе взвыло.

– Беда! – внезапно вскрикнул Мрак.

Облако пыли было широким, всадники неслись во всю ширь дороги. Мрак обреченно огляделся, в ярости сжал кулаки. Везде голая, выжженная земля! А из пыли уже вынырнули первые крохотные всадники, солнце блестит на обнаженных мечах. Дальнозоркий Мрак рассмотрел злые лица. Воины были в хороших доспехах, железных шапках, а на панцирях из кожи блестели металлические пластины.

– Фагимасад! – вскрикнул Мрак люто. – Уцелел, гад!.. Впереди, аки пес… Из них еще трое, не догнал их див…

– Всего четверо? – спросил Таргитай жалко. Он пошарил взглядом под ногами, отыскивая камень.

– Да, всего четыре сотни, – бросил Мрак.

– Нам нельзя попадать им в руки, – крикнул Олег. – Кожу снимут!

Мрак оскалил волчьи зубы:

– Вряд ли. На этот раз для верности порубят на месте. Чтоб не ускользнули еще раз.

Олег упал на колени, вскинул дрожащие руки. Его трясло, лицо было белее мела.

– Что делать? Как спастись?.. Мрак, что делать?

Мрак отвернулся. Голос был глухим, словно шел из дупла:

– У нас ни стрел, ни секир, ни коней… Одна надежда на тебя, волхв! Сотри их в пыль. Или прихлопни, как мух.

Конские копыта уже гремели в сухом воздухе. Степняки пришпоривали коней, невры различали потные злые лица. Впереди мчался Фагимасад, он пригнулся к шее скакуна, глаза горели, как угли, раздуваемые ветром.

Мрак чуть пригнулся, хищно растопырил руки. Не оборачиваясь, бросил:

– Все. Смертный час. Слава богам – не в личине волка имею гибель!

Фагимасад несся как таран, меч держал в опущенной руке, нагнетая кровь для страшного удара. За ним тесной лавой мчались степняки, блестели копья, акинаки, секиры.

Они были в сотне шагов, как вдруг земля дрогнула. Поперек дороги пробежала трещина, края быстро пошли в сторону. Взвилась пыль, словно под ударом урагана. Земля качнулась сильнее, Таргитай с размаху сел на задницу.

В двух шагах перед ним Степь провалилась, рухнула вниз. Трещина была в полусотню шагов, но разлом все еще ширился. Из глубины донесся грохот, вылетели клубы черного дыма. Чуть погодя поднялись языки багрового пламени!

Таргитай отползал на заднице: земля рушилась в провал, а край быстро приближался. Из пропасти несло жаром, языки огня стали выше. Сквозь облако пыли было видно на том краю единственную уцелевшую лошадь. Припадая на правую ногу, скачками уходила от пропасти. В ременной петле висел сапог.

Мрак быстро заглянул в пропасть. Его словно отбросило, он обернулся с выражением ужаса:

– Олег!.. Сдвинь! Сдвинь поскорее!

Олег сидел в пыли, голова болталась. В глазах был страх.

– Разве это я?..

– Захлопни, – повторил Мрак страшным голосом. Он отступил от провала. – Пока та жуть не выбралась! Уже карабкается к нам.

– А что там? – спросил Таргитай.

Он все отползал, отпихиваясь руками и ерзая по земле задом. Едва остановился, как впереди обрушилось, он снова оказался на самом краю. Из провала шарахнуло жаром, опалило лицо. Затрещали волосы в бровях, и, зажмурившись, он снова поспешно начал отползать от страшного края – уловил запах горелого мяса.

– Если вырвется, – донесся голос Мрака, – то не знаю, что останется в нашем мире живого!

Мрак вздернул волхва на ноги, тряхнул. Таргитай наконец поднялся, поддержал Олега. По телу волхва пробегала крупная дрожь.

Грохот стал громче, в нем ясно слышался далекий рев, словно кричала сама раненая земля. Клубы огня стали выше, а черный дым поднялся, казалось, до неба. Он закручивался клубами, водоворотами, там проглядывали страшные оскаленные лица, сверкали глазами, исчезали, взмывая вверх. Олег начал шептать, глаза были закрыты. Он вытянул руки к пламени, но их пригибало к земле, и Мрак, догадавшись, подставил свою ладонь под правую длань волхва. Покраснел, жилы на лбу вздулись, он ухватился обеими руками, подставил плечо.

Таргитай ахнул – ноги Мрака начали подрагивать, а ступни начали погружаться в твердую как камень землю. Таргитай поспешно подвел плечо под левую длань, ахнул, когда навалилась тяжесть, словно взвалил огромное бревно, сцепил зубы и закрыл глаза.

Его сухожилия трещали, кости раздвигались, в голове стоял шум, он не сразу понял, что грохот затихает. Дым перестал щипать глаза, он раскрыл их, увидел провал во всю ширь – огонь исчез, дым поднимался редкий. Из пропасти донесся треск остывающих камней, глыбы еще срывались, но шума слышно не было.

Таргитай осторожно убрал плечо. Волхв все еще стоял в той же позе, вытянув руки и закрыв глаза, бескровные губы шевелились. Рядом с кряхтением разогнулся Мрак. Встретившись взглядом с Таргитаем, хмуро кивнул. Его ноги вгрузли в землю по щиколотку, Таргитай ступил в сторону и едва не упал – он сам погрузился в землю, словно в жидкую глину.

Олег открыл глаза, непонимающе посмотрел на друзей:

– Затмение какое-то нашло… Я словно бы сомлел.

Таргитай опасливо покосился на разлом, подошел к Мраку:

– А если это не Олег? Он не может щепку сдвинуть своими заклятиями.

Запавшие глаза Мрака холодно блеснули.

– Щепки ему неинтересно двигать. Ему подавай горы, не мельче.

Олег медленно, словно во сне, развернулся к ним:

– То не я! Я сам не понял, что говорил, что шептал, каким богам клялся!

Мрак скосил глаза на пропасть, перевел взгляд на Олега. Тот стоял жалкий, бледный, руки тряслись, как хвост у побитой собаки. Мрак поморщился:

– Ладно, потом разберемся. Надо убираться поскорее да подальше.

Впервые без понуканий Таргитай и Олег бежали по Степи так, что олени не угнались бы. Мрак несся впереди, впервые не покрикивал, не похваливал. Его глаза часто останавливались на измученном лице волхва, взгляд темных глаз Мрака был странным.

Когда впереди поднялось облако пыли, изгои привычно залегли, не дожидаясь даже команды Мрака. Стадо двигалось небольшое, сотни четыре голов, за ним ехали на низкорослых конях с крупными головами трое. Двое лениво переговаривались, третий держался в сторонке, подгонял отставших коров. Все трое были покрыты грязью, словно отродясь не мылись.

Невры лежали в траве, не поднимая голов. Стадо двигалось тяжелой массой, воздух наполнился ревом, мычанием, резко запахло бычьей мочой. Быки шли по краям стада, а коровы и телята держались в середке.