Трое из Леса - Никитин Юрий Александрович - Страница 92

Мрак нахмурился, явно борясь с желанием отнять кувшин, а волхву дать по шее.

– Наши волхвы рисуют четыре мира. Добавили подземный. Ну и что? Это умственные вопросы. Надо решать, хорошо наевшись.

– Мрак, ты не понимаешь!

– От дурня слышу.

Он отобрал кувшин, кивнул Таргитаю: мол, мы не такие умные, с недоумением потряс.

– Можно яствовать, – пояснил Индрик. – Это сок земли.

Мрак с сомнением зачерпнул пальцем густую смоловидную массу. Таргитай возбужденно ерзал, поскуливал, отпихивал Олега, что порывался рассмотреть узор получше.

– Можно, – определил Мрак наконец. – Чего только не научишься есть в скитаниях! Боромир бы рехнулся.

Он налил густой жидкости в подставленные ладони Таргитая, а сам запрокинул весь кувшин. Мощный кадык заходил вверх-вниз, как пестик в ступке Боромира. Густая масса не пахла, казалась безвкусной, но Таргитай сразу ощутил себя неимоверно сытым. Он вылизал липкие пальцы, а Мрак еще поглощал, все выше запрокидывая кувшин, что был размером с куда.

Осоловелый от сытости, Таргитай полулежал, опираясь спиной о стену, слева возбужденно верещал волхв, что-де в старину хоронили только скорченными, даже подрезали жилы, чтобы согнуть так, как лежит ребенок в утробе. Могила – новая утроба, откуда человек родится зверем, птицей или рыбой. Даже охрой посыпали труп, что означало родильную кровь. Потом, объяснял Олег горячо, не замечая, что Таргитай спит и лишь беспокойно вздрагивает, слыша такие страхи, потом победили волхвы новой веры! Людей стали хоронить выпрямленными, чтобы человек и после смерти оставался человеком. Но человеком нельзя оставаться в земле, боги требуют перемен, и человек отныне отправляется в вирий или к Ящеру…

– А эти люди, – вещал он возбужденно, – из того переходного времени, когда перевоплощение в зверей оборвалось, а возгонка в другие миры не началась! Я думал, что либо реинкарнация…

– Что-что? – переспросил Мрак угрожающе.

– Перевоплощение, – торопливо поправился Олег. – Либо перевоплощайся, либо выметывайся! Но можно остаться, если… не людьми…

Индрик внимательно вслушивался в сложную речь волхва, ответил медленно, с трудом подбирая слова:

– Бяшешь лепо. Мы не звери, но и не люди. Мы – куды. Застряли между земным миром и подземным. Сверху чуем теплое солнце, снизу тянет могильным холодом… Ликом тоже разнимся от людей и всех зверей.

Мрак коротко взглянул, кивнул:

– Да уж… в зеркало вам лучше не глядеться. А мы здесь не окудимся? Не окудячимся?

– Н-нет.

– Отсель выберемся? – спросил Мрак требовательно.

– Без нас – нет, – ответил Индрик коротко.

Он вперевалку убежал к большой группе кудов. Мрак проводил его налитыми глазами:

– Не нравится мне это…

Олег осторожно потрогал оборотня за плечо:

– Мрак, успокойся. Они не злые. Отдохнем, а я постараюсь узнать их чары.

– Так тебя и пустят с твоим человечьим рылом!

– А им не все равно?

– Вон Боромир: сам не гам, но и другому не дам.

– Ну, не обязательно ждать от людей только плохое.

– Это не люди, а куды!

– Тем более…

Утром Таргитай кое-как разлепил сонные глаза. Он лежал под каменной стеной, под ним были камни – он мог спать хоть на ножах, лишь бы спать, – увидел рядом Мрака. Оборотень обтесывал булыжник, делал каменную секиру.

– А где Олег?

– Уже искал, – буркнул Мрак. – Пещеру обыскал, дальше не пущают… Я попробовал дать одному по рогам… ну, меж ушей, но только пальцы зашиб. Они пушистые только сверху, а внутри как из камня.

Таргитай медленно сел, протер глаза:

– Мрак, мы же гости. Не ссорься.

– А если пленники?

– Они спасли нас от Фагимасада!

– Доверчивый ты, Тарх… Смотря для чего спасли. Я тут присмотрелся к некоторым, пока ты дрых. Больно рожи ненадежные!

Он зло пнул кувшин, который вчера опорожнил почти в одиночку. Кувшин разлетелся с сухим треском, цветные осколки посыпались в прозрачную воду.

Олег появился, когда Мрак начал тесать вторую секиру – для Таргитая. Волхв был изнурен, лицо вытянулось, как у коня восточной породы.

– Поесть бы, – прохрипел он. – Куды не пьют, я набит пылью, как старый мешок. А что с кувшином?

– Я очень неловкий, – ответил Мрак угрюмо. – Где тебя куды носили?

– Смотрел, как роют подземные ходы. Куда там кротам! Сокровищ натаскали. Привычка? Злато, камни драгоценные – кому надо?

– Ты не темни, – прервал Мрак. – Волхвованию научился?

– У них не волхвование, а ведарство.

– Ведунство?

– Ведарство. Ведуны пришли позже. У ариев были ведары. Если куды не врут, то ведары двигали горами. Да что горами – горными хребтами трясли, как вениками. Моря выпарывали, вздымали ураганы, строили и рушили города…

Мрак набычился:

– Умели, делали, могли… Надо самому уметь, делать, мочь. Повиляй перед ними хвостом, поскули, пусть научат. Хоть какая-то польза от твоей козлиной бороды будет.

Олег лапнул свою кудрявую бородку, совсем не козлиную, покраснел:

– Если я такая обуза… Тарх, не мешайся! Да, обещали кой-чему научить!

Мрак разочарованно отмахнулся:

– Я тоже чего угодно наобещаю. Держи карман шире! Невр не поверит, пока не пощупает. Хоть узнал, чего от нас хотят?

– Да вроде бы ничего…

– Дурень, а еще волхв. Помяни мое слово, обязательно что-то запросят! Даром на свете ничего не делается.

Они втроем опорожнили второй кувшин, поменьше, когда пришел Индрик.

– Ваши вороги удалились. Лютуют! Двух своих же казнили лютой смертью. Вы можете вернуться в ту же яму, а оттель уж сами…

– Благодарствуем! – громыхнул Мрак. Его взгляд потвердел. – Спасибо!

– Ликуем, что помогли потомкам. Теперя о том, что вы сделаете для нас…

– Ага! – сказал Мрак громко со злорадным удовлетворением.

Индрик огляделся по сторонам, сказал нерешительно:

– Язык меняется зело швыдко. Что значит сие «ага»?

– Это я своим, – объяснил Мрак. – Которые думают, что шибко умные. Не знают которые, что дружба дружбой, родня родней, а пиво врозь! Говори дальше, почтенный пращур! Мы слушаем.

Куд, сбитый с толку странным тоном, помолчал, потом сообщил печально:

– Многие куды еще висят вниз головой.

Таргитай вскрикнул, опередив Мрака:

– За что? Почему?

– Через сына человек приходит в мир вышний, через внука обретает бессмертие, через правнука вступает в обитель света – так записано в наших древнейших Ведах. У кого нет потомства, тот висит вниз головой в огненной яме. Хотите, покажу эту яму…

– Не надо, не надо, – запротестовали Таргитай и Олег, лишь в темных глазах Мрака мелькнул огонек интереса.

– Висят тыщи лет? – уточнил он.

– Многие – да. Страшно другое… даже сейчас попадают в ту яму!

– Почему? Вы давно покинули землю.

– Если Род прерывается, человек несет наказание. Сколько бы сотен или тысяч лет ни минуло.

– Дурость, – определил Мрак. – Как я могу отвечать за праправнука?

– Боги полагают, что должен. Надо дать потомству выживаемость, здоровье, ум, даже хитрость. Но и потомство обязано помнить, что судьба пращуров в их руках. Все завязано богами в тугой узел, гой!

Мрак покрутил головой. По его лицу читалось, что иной раз сто умных не развяжут узел, завязанный одним-единственным дураком, но в философские дебри влезать не стал, спросил в лоб:

– Что надо, чтобы нас отпустили?

Индрик ответил печальным голосом:

– Мы вас доставим наверх к солнцу, даже если откажетесь помочь. Наши дети как-никак!

Мрак покосился на мохнатое страшненькое существо, похожее на огромного крота с желтыми, как у филина, глазами, перевел красноречивый взгляд на свои длинные мускулистые руки, но смолчал. Таргитай сказал торопливо:

– Индрик, говори! Поможем.

Мрак сердито крякнул, толкнул Таргитая. Раскидываться обещаниями не следует – если и родственники, то разве что Олегу с его бородищей и патлами. За тыщи лет много родственничков наберется, всем чего-то да надо.

– Вы должны принести большую жертву, – проговорил Индрик несчастным голосом.