Трое из Леса - Никитин Юрий Александрович - Страница 81

Он пошел вдоль стен, рассматривая оружие, заглядывая в кувшины, скрыни, сундуки, часто оглядываясь на Таргитая, который выкладывал на стол рыбу и ломти мяса, сдвинув кувшины и шкатулки с драгоценностями на самый край. Таргитай живет своими песнями, даже не удивился тому, как он, Мрак, отыскал эту пещеру с сокровищами. Даже сам забыл сразу, как умело воспользовался оружием древних!

Чем ближе Мрак подходил к торцевой стене, богато разукрашенной дивными цветами, тем богаче становились скрыни. Но когда открыл последнюю, самую маленькую, удивился еще больше. Почти все наполнены монетами из желтого металла, много сверкающих камешков, искусных изделий из металла и камней, а здесь – пусто, если не считать простого пояса, что лежит на самом дне.

Мрак взял пояс, повертел в руках. Тяжелый, умело склепан из широких пластин металла. Кольца, крючки, бывший хозяин, похоже, цеплял десяток швыряльных ножей.

Он с трудом понял, как пользоваться хитроумной пряжкой, примерил на себя. Пояс пришелся впору. Мрак защелкнул пряжку, напряг живот, испытывая странное чувство защищенности. Пояс широк, пряжка размером почти с тарелку – защищает от удара в живот. И не тяжело, пластины тонкие, но крепкие: пробовал сломать одну – едва не порвал жилы от натуги.

Когда он вернулся, Таргитай едва лишь закончил резать мясо на длинные тонкие ломтики, как он любил. Олега оторвали от книг едва не силой, глаза у него были затуманенные, словно у сочиняющего песню Таргитая.

– С обновкой, – сказал Таргитай. – Ты в нем еще краше!

– Дурень, – ответил Мрак с отвращением. – Это бабы думают о красе, а мы, мужчины, – о надежности. Здесь я поцепляю и ножи, и баклажки, и еще десяток петель и крючков останется. Понял?

Олег ел стоя, не решаясь сдвинуть странные шкатулки с лавки.

Он сказал медленно:

– Мрак, эти крючки не для швыряльных ножей и баклажек…

– А для чего еще?

– Не знаю, – ответил Олег так же медленно, словно возле стола стояло лишь его тело, а душа лихорадочно листала страницы. – Но не для баклажек…

– Еще один дурень, – огрызнулся Мрак. Он с удовольствием провел ладонью по животу, ощутил надежные металлические пластины. – Что еще надо в пути? Ножи да баклажки!

– Древние не всегда бегали по свету высунув языки.

– Дома вовсе можно ходить голым, – отпарировал Мрак. – Ежели надел пояс, секира должна быть за плечами.

Он быстро расправился со своей порцией, пошарил в мешках. Дело худо, ибо еда кончилась, воды в обрез, а в этом роскошном зале много из того, чем лишить жизни, и ничего такого, чтобы ее продлить.

– Надо выбираться отсель, – решил он. – Прямо сейчас!

Таргитай и Олег подпрыгнули, уставились на него раскрытыми глазами. Таргитай не находил слов, а Олег завопил тонким возмущенным голосом:

– Мрак, да ты понимаешь!.. Здесь сокровища! Жизни не хватит, чтобы осмотреть!

– А жрать что? – жестко спросил Мрак. – Книги грызть, как крыса?.. Но ты скорее сдохнешь, чем попортишь книгу. Тогда что? Лапу сосать?

Олег в затруднении промолчал, а Таргитай неуверенно предположил:

– Может быть, Олег с помощью магии… Здесь всякие штуки волхвов… Как тот древний мудрец в горах…

Он покосился на Олега, быстро отвел глаза. Мрак кивнул, сказал угрюмо:

– Сам понял? Достаточно взглянуть на волхва, чтобы понять, на что он годен… Жаль, что ты на себя не можешь посмотреть. Удавился бы вовсе! Быстренько пробегите, если кто хочет какую мелочь – хапайте на память, но такую, чтобы полегче. Чтобы бежали как олени!

Таргитай раскрыл рот, готовый спорить, но Мрак люто сверкал очами, орал. Олег понимал, даже Таргитай чувствовал, что оборотень зол и на себя – хотелось все унести, хотя бы пожить здесь с недельку, но Мрак – единственный, кто всегда помнит, где находится. Все-таки дураки, подумал Таргитай успокаивающе, счастливее!

Олег засунул в мешок книги, Мрак изъял безжалостно, но Олег все же ухитрился одну припрятать на дне мешка. Таргитай набрал безделушек, Мрак вытряхнул все. Удалось спрятать от его зоркого ока лишь пару красивых камушков.

– В путь!

Он вытолкал их из зала, подогнал к веревке. Изгои покарабкались вверх по колодцу. Таргитай выбрался первым, тяжело перевалился через край, отполз на четвереньках. Вокруг была мертвая земля, выжженная, черная, воздух тоже был сухой, мертвый.

Олег вывалился следом, тяжело дыша. Покрутил головой, проговорил с отвращением:

– Я бы там всю жизнь просидел!

Над краем показалась голова Мрака. Он посмотрел подозрительно, выпрыгнул, словно его снизу подбросили могучие руки. Втроем сдвинули оплавленные глыбы, закрыли щель. Мрак осмотрел, ткнул несколько мелких камней, вбил ногой. Отступил на пару шагов, осмотрел критически:

– Все. Надо идти, ребята. Понимаю… но идти надо.

Пошли третьи сутки, как они шли через долину. Над головой висело все то же белесое, как рыбье мясо, небо, под ногами трещала корка сгоревшей земли. Таргитай затягивал пояс потуже, уже не бежал, брел за Мраком, волоча ноги. Живот прилип к спине, но урчало в нем так громко, что Таргитай в страхе оглядывался: не услышали бы чудовища долины!

На поясах болтались пустые баклажки. Последнюю воду выпили вчера, сегодня пришлось довольствоваться мочой. Мрак подгонял изгоев, поглядывал на небо. Сегодня пили мочу, но уже завтра она станет ядовитой – боги запрещают прогонять ее через организм трижды.

На четвертые сутки, когда изгои едва тащили ноги, поверх белесого занавеса начало проглядывать синее небо. Мрак вздохнул с облегчением, еще больше торопил изнемогающих друзей, подгонял, подталкивал. Шли, страдая от жажды, наступившая ночь не принесла облегчения.

Однако на пятые сутки небо очистилось, впервые среди туч проглянуло солнце. Мрак толкнул Олега, сказал хрипло:

– Выползем из этого проклятого места, верно?

За их спинами простонал Таргитай:

– Уже не верю…

– Терпи, казак, Конаном будешь!

– Гетманом, – поправил педантичный волхв.

– Гетманом, – согласился Мрак. – Скоро увидишь своих степняков. На той стороне долины их как муравьев. Верно, Олег?

– Не знаю, – ответил Олег. Его шатало от усталости. – А откуда знаешь ты?

– Добрый нос за версту кулак чует. Верно, Тарх?

– Верно, – прошептал Тарх. – Я его все время чую…

На горелой земле проступили первые проплешины травы. Сухие былинки упорно цеплялись корешками, поднимали к небу жесткие стебельки, теснились, медленно наступая на черную гарь. Невры тащились, глядя перед собой остекленевшими глазами, сами иссохшие, как земля под ногами. Таргитай несколько раз падал. Поднимал и тащил Мрак, потом Мрак изнемог, к его удивлению, с другой стороны Таргитая подхватил Олег.

Постепенно проплешины раздвинулись, слились, выжженные пятна стали редкостью. Потянулась ровная Степь, где стеной торчали озверевшие от борьбы за жизнь будяки, колючки, чурьи рога, молочаи. Мрак заметил прошмыгнувшую мышь, а Таргитай первым услышал в небе песню жаворонка.

К вечеру травы стали выше, в одном месте видели чахлый кустик терна. Мрак нес мешки изгоев, оставив им только секиры. Оба тащились далеко позади, глядя под ноги. Мрак видел шныряющих крыс, достаточно крупных, чтобы жрать собак, а при случае – сожрать и человека вместе с подошвами его сапог. Стуча копытами, пронесся заяц – с матерого волка, на спине блестел костяной гребень. Из зарослей ковыля высунул рыло полосатый свиненок, оглядел изгоев. Мрак мгновенно натянул тетиву, но Олег оказался рядом, удержал оборотня. Мрак заколебался, опустил лук. Поросенок, потеряв к людям интерес, с хрустом отхватил угол гранитной глыбы, побежал мимо, роняя из пасти каменные крошки.

Пересекли поле ломкого ковыля, вступили на странную оранжевую траву. Прошли несколько шагов, как из травы молча выметнулась свора огромных тощих собак. Мрак молниеносно выпустил две стрелы, уронил лук и выхватил секиру:

– В круг!

Они встали спинами друг к другу. Пара псов молча бросилась на сраженных стрелами, те катались по земле, рычали, зубами хватали стрелы, возникла короткая схватка, но остальные псы с низким рычанием окружили невров. Таргитай встретился взглядом с псом, присевшим на земле напротив, передернулся. Пес смотрел так, как глядел бы оживший камень.