Трехручный меч - Никитин Юрий Александрович - Страница 58

– Вы уже знаете… или еще нет?.. что мою сестру, а вашу невесту, гнусный тролль похитил прямо из королевского сада?

Он кивнул, лицо помрачнело.

– Вчера узнал. Я как раз вернулся с кордона, где усмирял не в меру развеселившегося соседа. На этот раз сжег его замок, а самого повесил, слишком уж часто он повторял эти набеги… а когда вернулся, меня чуть удар не хватил! Меня едва удержали. Помню, все пытался вскочить на коня и мчаться на спасение…

– И что сейчас? – спросила она осторожно.

– Мой капитан собирает отборный отряд, – отрывисто сказал он, – с ним поскачу завтра утром. Остальное войско выступит сразу, как будет готово.

Я брал руками мясо, а когда очистил тарелку и придвинул к себе жареного гуся, с треском разорвал его пополам, выдрал ногу. На меня посматривали с ожиданием, я сказал с набитым ртом:

– Прекрасно сказано, сэр!.. Да, вы правы, это ваше дело. Передаю его вам!.. А у меня есть пара друзяк, один – серый, другой – пернатый, сегодня же отправимся по своим личным делам. Нам пора и отдохнуть, верно?

Королева смотрела на меня почему-то с некоторым недоумением, а я крикнул хозяину:

– Вина и еды еще!.. Мы празднуем завершение… и передачу полномочий.

Сэр Генрих смотрел на меня, онемев и выпучив глаза, слишком красивый, гад, мне такие безукоризненные не нравятся, а где же обязательная для настоящего мужчины привычная аристократическая небрежность, королева проговорила с некоторым раздражением:

– Знаете, доблестный Гакорд, я никогда не привыкну к вашему варварскому юмору. Вы говорите так серьезно, что я на какой-то миг в самом деле поверила, что повернетесь и со своим зверьем отправитесь обратно.

– Гм… – сказал я, – гм… У нас, варваров, тонкий юмор. Очень тонкий. Чтоб больше в голове укладывалось.

Сэр Генрих слегка поклонился мне, не как феодал варвару, а как воин воину, встреченному в темном лесу или на перекрестке пустынных дорог:

– Меня зовут сэр Генрих. Леди Корнелия подтвердит, что я тот, за кого себя выдаю. Принцесса Амелия – моя невеста. Наш брак был назначен через два месяца. Как я понял, леди Корнелия считает вас важным союзником. Я, со своей стороны, просил бы вас принять участие в восстановлении справедливости и наказании отвратительного животного…

К столу подошел хозяин, склонился в низком поклоне, предварительно отвесив самый низкий поклон Генриху:

– Что именно прикажете еще?

Я не успел ответить, сэр Генрих вмешался:

– Мой замок достаточно просторен, чтобы поместилось даже ваше войско. Но раз уж мы здесь, продолжим наш невеселый пир. Однако кто так заказывает: «Еды и вина»?.. Здесь не простая харчевня, а благородная Корчма. Я чую аромат хороших вин. Не так ли, хозяин?

Корчмарь еще раз склонился перед ним в низком поклоне:

– Да, благородный сэр! Прикажете… лучшего?

– Да, – согласился сэр Генрих, – но сперва принеси из разных бочек. Я выберу.

Королева поморщилась:

– Неужели даже в такой день нельзя отказаться от вина?

Генрих ответил медленно:

– От вина отказаться несложно… – Он бросил взгляд на меня, закончил: – Сложно понять, зачем это нужно.

Он в самом деле отпил по глотку из каждого кувшина, оставил один и велел принести еще, так же тщательно выбирал мясо, сыр, рыбу, даже в зелени поковырялся, как свинья в желудях, велел унести недостаточно, на его взгляд, свежую, потребовал самой свежей, прямо с грядки.

А потом нам подавали на стол окорока, ветчину, шейку, карбонады, жареных лебедей, печенных в своем соку гусей с множеством рябчиков внутри и обжаренными куропатками вокруг, карасей в сметане, скворцов с острой подливой и тысячи разных блюд, которых не упомнил, но наелись всласть, и после такого обеда, отяжелевший настолько, что едва не поддерживал живот обеими руками, я вышел за ворота, выбрал уединенное место, и словно из-под земли появился волк, над головой захлопали крылья, черный с металлическим отливом птах красиво снизился на свежесколотую гранитную глыбу.

– Ну, – сказал я бодро, – какие новости? Со своей стороны сообщаю, не дожидаясь расспросов масс, что завтра с утра выступаем в поход на крепость тролля.

Волк прорычал:

– Прекрасно…

Ворон каркнул, почистил перья, заговорил важно, даже не усидел на месте, а начал прохаживаться взад-вперед для солидности по плоской вершине камня:

– Я в первую очередь изучил местоположение замка. Так, на всякий случай. А вдруг мы восхотим его взять штурмом?.. Словом, земля этого барона является, можно сказать, островом. Или полуостровом. Мы подъехали с единственной стороны, откуда можно приблизиться, а с юга берега скалисты и обрывисты. К тому же из воды в часы отлива высовываются острые зубья подводных скал, но и во время прилива их не миновать, пробьют дно любого корабля, и самые отборные войска пойдут на дно, как стада баранов.

Он прошелся еще пару раз уже молча, держа театральную паузу. Волк оскалил зубы, посмотрел на меня, я ответил едва заметным кивком, чтобы ворон не увидел, пусть один тешит артистическую натуру, а второй видит, что я все замечаю.

– Но, – заговорил крылатый стратег, – если высадить десант в единственно возможном месте, на севере… это где мы шли, то чем поить армию, чем поить могучих быков, а ведь им тащить осадные боевые машины, катапульты, баллисты? Вы сами видели, что последние десятки верст ни одной речушки, ни одного колодца, даже родники остались позади! Если же доставлять воду в бочках и бурдюках из ближайших портов империи, то малейшая задержка из-за бури, штиля или нерасторопности местных властей приведет к бунту страдающей от жажды армии.

Я слушал-слушал, волк первым начал позевывать, ворон смотрел сердито, я сказал наконец с чувством:

– Прекрасная работа!.. Уверен, что, задумай взять замок сэра Генриха, по твоему плану бы взяли. Но так как завтра с утра в поход, я просто надеюсь, что и замок проклятого тролля сумеешь так же хорошо изучить из поднебесья.

Ворон пыжился от похвал, каркнул во все вороново – не воронье, не путать, ка-азлы! – горло:

– Сделаю!.. Ничто не ускользнет от моих зорких очей. А то все орлы, орлы, орлы… тем горбоклювым ума не хватит, чтобы понять, что видят!

Мимо нас по дороге к замку проезжали телеги, подводы и даже повозки, однажды из замка выметнулись легкие всадники, поскакали в разные стороны, что понятно, надо народ собирать. Еще проехал один весьма надменный рыцарь, по крайней мере, он мне показался таким. Естественно, я отреагировал, я же мужчина, да еще и варвар.

Волк спросил с удивлением:

– За что вы его возили мордой по земле?

Я буркнул, восстанавливая дыхание:

– Сам знает.

А ворон сказал с укором:

– Мой лорд, вы его не поняли. Этот молодой и хорошо воспитанный человек всего лишь показал вам знаками, что его зовут Хуан.

Я подумал, почесал в затылке:

– Да? У меня по языкам всегда была тройка. Ладно, отправляйтесь спать, утром выступаем.

Солнце еще не озарило стены замка, всего лишь подожгло облака в небе, а это проделало из-за темного края земли, как в замке отвратительно громко проревела боевая труба. Я сонно похлопал по столику, стараясь приглушить звонок, но труба орет, а ладонь шлепает по мягкому и теплому.

Рядом со мной молоденькая девушка, пышненькая, сочная, хоть так кусай, хоть на хлеб намазывай, таращит сонные глазки. Я приподнялся на локте.

– Ты кто?

– Сандра, – ответила она застенчиво и покраснела.

– Ага, – пробормотал я, – а чего ты здесь?

Она покраснела сильнее, прошептала:

– Хозяин прислал меня, чтобы я постелила и согрела вам постель…

Я покосился на скомканную простыню на полу, насмерть запинанную, пробормотал:

– Да, похоже, ты ее хорошо согрела.

Краска растеклась по ее ушам и шее. Она пыталась натянуть на себя несуществующее одеяло, но какое одеяло в такую жару, я сказал сонно:

– У вас всегда так рано встают?

– Всегда, – ответила она стыдливо. – Но господин Генрих уже давно во дворе, осматривает отряд рыцарей. Слышите его звучный голос?