Трехручный меч - Никитин Юрий Александрович - Страница 16

ГЛАВА 7

Мы не проехали и полукилометра, как из замка выплеснулась погоня, так я решил, стал спешно думать, куда смыться. Не драться же, в самом деле, дикость какая, общечеловеки не дерутся, они других посылают или нанимают, но ворон прокаркал:

– Король!.. Сам король впереди под красным знаменем!.. Машут, просят остановиться.

Я похлопал по карманам, озабоченно огляделся:

– Никто ничего не забыл? Особенно кошельки? Или ключи от квартир, где девки лежат?

Волк покрутился на месте, проверяя, при нем ли хвост, ворон насмешливо каркнул. Я повернул коня, немножко не по себе, а кавалькада несется с таким напором, вот прямо щас сомнет, разотрет, вобьет в землю по ноздри. К счастью, в последний момент одни пустили коней в стороны, охватывая меня в полукольцо, другие придержали. Король тоже придержал, подъехал ко мне, я поразился резкой перемене в лице этого царствующего монарха, у которого в королевстве ничего не происходит. Сейчас он выглядит, как будто с креста сняли.

– Что-то случилось, Ваше Величество? – поинтересовался я.

Король подъехал ближе, стремена наши соприкоснулись, в глазах короля я впервые увидел страх.

– Доблестный варвар, – сказал он тихо, голос вздрагивал и колебался. – Я верю, что у тебя настолько серьезная и ответственная миссия, что ты не остался даже на завтрак… потому даже неловко обращаться с просьбой, которая тебе покажется пустяковой, но… для нас она не пустяк, уж поверь.

Я кивнул благодушно:

– Не жмись. Если по дороге, то почему не зайти?.. Что надо? Письмо кому передать?.. Сказать, что ты жив и здоров?..

Он отмахнулся:

– Я не стал бы тебя оскорблять такими пустяками. Ты ведь воин, варвар, сверкаешь очами, жаждешь крови, готов рвать плоть врага зубами, верно? Ликуешь при виде вздувшихся от потоков крови ручьев, твое свирепое сердце мужчины взвеселяется, когда цветущее поле вытоптано, сады вырублены, колодцы засыпаны, а среди горящих домов разбросаны трупы, трупы, трупы… Со вспоротыми животами, с вывалившимися кишками, сизыми внутренностями… Твой слух ласкают хрипы и стоны умирающих… Да как бы я осмелился на такое кощунство, как предложить тебе передать письмо?

– Гм… мэ… – промямлил я. – Для хорошего человека почему бы и не передать?.. Хотя горы трупов… э-э… да, ласкают взор на фоне горы Фудзияма. Или Эверест, не помню. И чтоб легкий бриз на младые перси… Так что за пустячок, что еще за письмо по дороге?

Король сказал еще тихо, хотя, судя по лицам придворных, уж это точно не секрет:

– Сегодня утром в мои владения вторгся тролль, посланный самим Властелином Тьмы. Он похитил мою любимую дочь, свет очей моих… прекрасную Амелию! Я не говорил тебе о ней, старался держать в секрете, что у меня есть дочь, надеялся, что не говорю – значит оберегаю. Я прошу, умоляю, заклинаю, дам тебе любую награду… но, конечно же, не наглей, это всего лишь женщина, много они не стоят!.. Ты будешь проезжать мимо замка Генриха Синеглазого, это жених моей дочери. Сообщи ему, что дочь похищена! Пусть немедленно отправляется ее спасать. Если выручит, я даже не буду с него требовать…

– Калым? – догадался я. – А я думал, тут у вас сами дают приданое.

Один из советников взглянул остро, тут же спрятал взгляд, король кивнул:

– Да, за многими дают приданое, да и то не берут… Но когда спрос велик, то, сам понимаешь…

– Понимаю, – ответил я. – На конкурсной основе!

– Передашь?

Я раздвинул плечи пошире, взор мой стал стальным.

– За женщин… на какую только дурь не шли! Все передам, не беспокойся.

– И еще скажи, что мою дочь, полагаю, выкрали неспроста.

– Ого, – сказал я. – А в чем суть киднепинга?

Король помялся, один из советников подъехал вплотную, сказал вкрадчиво:

– Есть мнение, что хотя принцесса сама по себе бесценное сокровище, однако же это вызов именно вам!

– Мне? – переспросил я с недоумением.

– Да, – сказал советник с торжеством. – Ведь, узнав о таком дерзком похищении, вы, без сомнения, взъяритесь, будете кусать щит, пускать пену, брызгать слюнями и нехорошо ругаться, как принято у берсерков. А потом вскочите на верного коня и… в погоню!

Они смотрели так, как будто говорили в самом деле обо мне. Я на всякий случай кивнул:

– Ну да… конечно.

Король сказал грустно:

– Боюсь, в этом и есть расчет Властелина. Он уверен, что вы помчитесь сломя голову и попадете в лапы тролля. Он будет где-нибудь в засаде. Как вы слышали, Властелин Тьмы сам никогда не берет в руки меч или топор, он – полководец. Но у него слишком много таких слуг, как тот тролль. Опасаюсь, что даже когда вы с ним справитесь, а вы с ним справитесь, вон какое у вас сложение, троллю не уступите, то вернуться с принцессой могут помешать другие…

Не знаю, хотел же отказаться, в глубине души мы все еще те демократы, но что-то заставило меня распрямить плечи, взглянуть соколом, и я услышал свой дурацкий голос:

– Другие?.. Пусть подходят, за рупь – кучка. Я все скажу жениху вашей дочери! А сам поеду дальше. Мне со всякими троллями да орками драться как-то не с руки.

Король слегка поклонился:

– Спасибо, доблестный варвар!.. Удачи тебе!

– Вот придурки, – сказал я как можно тише, чтобы не услышали, нехорошо обижать даже полных дураков. – Удачи… Как будто я без рук. Или в лотерею играю. Удача нужна дуракам и придуркам, а мы, сильные, берем не удачу, а успех!

Мы выехали утром, я придирчиво проверил, все ли на месте, оказалось, что все, порадовался за себя, какой умный, какой предусмотрительный и как все хорошо получается. А хорошее начало, как известно, половина конца.

Волк убежал далеко вперед, ворон поднялся в небесную высь, дракона изображает, даже крылья раскинул по-драконьи и застыл в восходящем потоке. Некоторое время я прикидывал, сколько придется ехать, где останавливаться, потом мысли сами ушли вперед или в сторону, скорее в сторону, потому что я уже прибыл на место, рублю в капусту гнусные полчища орков и троллей, а также примкнувших к ним гоблинов, прыгаю по скалам, как горный эльф, разбиваю врата крепостей, вламываюсь, убиваю, спасаю…

Ну да, обязательно спасаю. Толпы народа – не в счет. Их спасаю походя, главное же, спасаю необыкновенной красоты дочь короля… нет, лучше сразу императора. Она необыкновенно добрая, красивая, скромная, девственница, в этом мире это обязательное условие, а я не из тех, кто станет спорить о такой деликатной мелочи, я ее, значит, спасаю, хватаю на коня и уношусь в сверкающую даль навстречу утренней заре.

Хотя, конечно, можно и на стороне Темного Властелина бороться против обнаглевших сил Добра, совсем оборзели, обвешали весь мир красными флажками: туда нельзя, то не тронь, учиться, учиться и еще раз учиться, потому что работу таким все равно поручать опасно, все завалят.

Когда на стороне Черного Властелина, то дышишь воздухом свободы, на ногах не звенят кандалы правил, ограничений, хороших манер и прочего комильфо. На шее не висит тяжелая гиря с надписью «Надо», напротив – ты волен, ты на воле, у тебя нет обязанностей, так что вполне могу отважно сражаться на стороне справедливости, что, конечно же, на стороне Тьмы, несправедливо оболганной и униженной. И тогда у меня будет больше власти, у меня будет множество женщин-рабынь…

Я призадумался чуть, но разогретые солнцем вялые мысли поплыли дальше, перед глазами замелькали женщины-вамп, лихие амазонки, распутные придворные дамы, жены герцогов, лесные ведьмы, у которых нет комплексов… Затем все это потускнело, возник образ скромной девушки из лесной деревушки, милой, тихой, покорной, в простом стареньком сарафанчике, с длинной косой до пят. Сперва она ужасается мне, ведь я – на стороне Тьмы, но я с нею небрежно ласков, беру на седло, она не смеет противиться, увожу к себе в замок… да-да, у меня замок и куча покорных слуг.

В замке она еще больше страшится меня, но я терпеливо объясняю ей, что не сожру, и постепенно она начинает привыкать к моим грубым рукам, к моей бесцеремонности, перестает меня бояться. При всей ее дикости у нее быстрый, живой ум, она на лету схватывает все, что объясняю. Я учу ее читать и писать, математике… нет, на хрен математику, сам терпеть не могу, учу манерам, обхождению…