Трансчеловек - Никитин Юрий Александрович - Страница 73

Веки ее чуть дрогнули, когда я присел рядом, даже губы чуть раздвинулись в улыбке, узнала, но, похоже, нет сил даже открыть глаза. Я осторожно взял ее за руку, больше похожую на высохшую птичью лапку.

– Света, – сказал я негромко, – Света… это я. Света, ты умная и все понимаешь, но сейчас ты ошибаешься. Ты полагаешь, что умираешь, но на самом деле ты засыпаешь. Очень скоро я тебя разбужу.

На губах ее оставалась улыбка, я поглядывал на монитор, показывающий активность мозга, почувствовал, что она слышит и понимает затухающим сознанием.

Врач оставил нас и ждал в коридоре. Я сказал отрывисто:

– Действуйте, как я сказал.

Он замялся.

– Может быть… подождать до завтра…

– Зачем?

– Ну, зафиксировать клиническую смерть… а уже тогда…

Я сказал жестко:

– Вы учились по старым программам? Забудьте про все эти слюни насчет соблюдения всех ненужных формальностей. Она умирает, это ясно всем. И суток не проживет, как всем видно. Так что не медлите!

Он кивнул и отступил, скрывая смущение.

Светлану поместили в криогенную капсулу уже через час. Она так и осталась в глыбе льда с легкой улыбкой на губах. Я тут же сбросил в банк, где мой счет, номер ее ячейки, чтобы плату за поддержание нужной температуры автоматически снимали с моих депозитов, попрощался с персоналом и быстро покинул здание крионики.

2067 год

Главу холдинга Холдеманна обуяла страсть к реформированию, очередь дошла и до нашего подразделения, что вообще-то является самостоятельной фирмой, однако наша кровеносная финансовая сеть настолько общая, что нам, похоже, о самостоятельности лучше и не заикаться. Я покорно выслушал весь этот бред о новом типе менеджмента, о более гибком управлении, умелом планировании, что позволит достигнуть новых высот, в нужных местах кивал и говорил «да, конечно!», «совершенно верно, удачная мысль», «о, как вы до такого додумались?», но помнил предупреждение главного аналитика, что глава холдинга влез в слишком уж рискованные предприятия.

– И таким образом, – закончил он с подъемом, – мы достигнем новых высот!

– Да, – согласился я. – Конечно, умелым планированием и умелым вложением средств… можно достичь, да.

– Я надеюсь на вас, – сказал он с еще большим подъемом и энергично пожал мне руку. – Я рад, что вы так все приняли!

– Я тоже стараюсь планировать верно, – ответил я.

Скотина, подумал я, глядя на его довольное лицо. Хрен тебе я сделаю то, что пообещал!.. Ишь, варежку раскрыл!.. Мне всего-то протянуть две недели, а там наверху состоятся перевыборы председателя совета директоров. Девяносто против десяти, что тебя заменят. Фамилии претендентов мне ничего не говорят, главное сейчас то, что ты – дурак, я ничего из твоих идиотских планов выполнять и не думаю.

Я смотрел в его вдохновленное лицо, внезапно странное чувство раскрывшейся вечности пахнуло, будто открыл окно из душной комнаты в цветущий сад. А ведь в будущем, когда станем вспоминать себя в этих несовершенных телах, будет неловко за такие слова, за жесты, даже за мысли!

Не знаю, будут ли некие хроноскопы, с помощью которых сможем видеть себя в далеком прошлом, вот себя нынешнего, как я стою перед зеркалом и чищу зубы, дико выпучивая глаза, или как тужусь в клозете… впрочем, тогда ничего не стыдного не увидим даже в смешных способах испражнения, для существ из силовых полей это будет умилительным зрелищем, как смотрим на беспомощных младенцев в пеленочках.

Но все-таки будет чуточку неловко и за свои мысли, если мы с Холдеманном через тысячу лет как-то посмотрим на этот вот эпизод, поржем молниями, вспоминая себя в смешных телах человеков, и увидим оба, что я подумал по его адресу и сказал мысленно… а наверняка увидим оба, тогда будет возможность это видеть и чувствовать…

Я посмотрел в глаза Холдеманну.

– Знаете, все-таки человек – то, чем мы кажемся, а не то, что мы есть на самом деле.

Он посмотрел с великим удивлением.

– Это вы к чему?

Я засмеялся:

– Узнаете через тысячу лет.

2068 год

По всему миру, ощутив угрозу своему существованию, подняла прихожан Церковь. Не церковь, а Церковь: на митинги вышли католики, протестанты, православные, англиканская и армянская, а также все остальные ответвления христианской, все ее многочисленные фракции, секты, а по Азии и Востоку в тот же день, что говорит о прекрасной согласованности действий с вроде бы врагами, улицы перегородили мусульмане, индуисты, синтоисты и все-все, кто всерьез рассчитывал обрести загробную жизнь на халяву, да еще и в более лучшем мире, чем этот сраный.

Неизвестно, сколько из них протестовали искренне, сколько было оплачено всемогущей церковью, накопившей такие богатства со времен первых апостолов, что бюджеты всех стран мира покажутся отцам церкви мелочью для карманных расходов, но планету тряхнули так, что едва удержалась на орбите.

На Арабском Востоке началось Возрождение, которое они сами пророчески называли последним, хотя вкладывали несколько иной смысл, бурные митингующие попросту смели хилые полицейские кордоны, а затем и американо-европейские оккупационные силы. Те на первых порах не решались открывать огонь по безоружным демонстрантам, в рядах которых женщины и дети, но при соотношении сто к одному никакие навыки элитных сил спецназа уже не катят: американцев вытеснили с их же баз, собственные правительства сместили, а новые потребовали оккупантов покинуть их страны.

Штатовские и войска европейской коалиции вынужденно отступили на авианосцы. Демонстранты требовали вообще убраться в свою проклятую Америку, но на боевых кораблях штатовцы чувствовали себя намного увереннее, постоянно облетали жилые кварталы на малой высоте и все ждали, когда хоть кто-то выстрелит по самолету хотя бы из кремниевого ружжа.

Вообще-то раньше не потребовалось бы даже этого, но и дома творилось черт-те что, так что решили пока от берегов не уходить, но от активных действий воздержаться.

2069 год

Странно, я даже не заметил, как незаметно экономика перетекла в идеотехномику, исчезло понятие экономической выгоды или прибыли, а материальная сторона бытия как-то затушевалась и отступила на задний план. Я по-прежнему ем и пью, предпочитаю вкусное и свежее, но это как-то появляется само собой, уже об этом не забочусь, недостает мне как раз информации, знаний, иногда – развлечений, но с материальной стороной как-то все настолько налажено, что уже и не помню, когда я наладил эту бесперебойную систему, когда нужная одежда, обувь и еда всегда в наличии. Это как свет в комнатах однажды отрегулировал да поляризацию окон, и теперь исправно включаются, когда я вхожу, а в слишком яркий солнечный день стекла темнеют строго на тот процент, что выставил еще при покупке.