Проходящий сквозь стены - Никитин Юрий Александрович - Страница 78

– Не помню… Выручку приносят после обеда. Сейчас, наверное, пусто.

– Разве? – удивился я. – Вчера вечером там было двадцать тысяч долларов, три тысячи евриков и пара акций. Как видишь, знаю… Забирай двадцать тысяч и помни мое великодушие.

Он поднялся, стоял, как провинившийся школьник, но, когда я сказал, чтобы убирался с этими деньгами, дернулся, возразил нервно:

– Но это же… крохи!.. Мы договаривались все пополам!

– Не мы договаривались, – напомнил я, – а я пообещал. Я еще тогда сказал, что мне деньги не так важны, друг дороже. Но ты предал. И теперь у меня друга нет.

– Но я не…

Я прервал, чувствуя, как холодный гнев начинает переходить в горячий:

– Вован, ты меня знаешь. Даю тебе полминуты. Если через тридцать секунд все еще увижу тебя здесь, отправлю на встречу с твоими дружками. Я имею в виду адвоката и Ахматовича, но, сам понимаешь, могу и к Палычу. Ты еще и на себе убедишься, что я не потерял… клыки.

Он секунд пять смотрел на меня застывшими глазами, все еще не верил, потом вдруг выражение лица переменилось, уж не знаю, что во мне увидел, но метнулся к сейфу со скоростью гигантской блохи, в руке появился ключ, звякнуло, дверца открылась, Вован закрыл вместимое широкой спиной и толстым задом, греб и сопел, греб и сопел, а потом так же быстро метнулся к двери, оставив сейф открытым с торчащим в дверце ключом.

Я закрыл сейф, поганец выгреб все, даже акции, вот уж зря это сделал, в наказание могу забрать не только акции, вернулся к столу и сел в директорское кресло. Мягкое сиденье приняло в свои объятия нежно и ласково, как дорогая профессионалка. Несколько минут сидел, прокручивая в голове разговор с Вованом, затем нажал кнопку вызова секретарши.

Дверь открылась, женщина вошла, на лице недоумение, я сижу очень уж по-хозяйски, ноги забросил на стол, взгляд как у восточного деспота.

– Привет, – сказал я. – Этого дурака я выгнал. Теперь будешь сосать у меня.

Она вздрогнула, побледнела, затем надменно выпрямилась.

– Вы… это серьезно?

– Серьезнее некуда, – ответил я и смерил ее оценивающим взглядом. – Власть поменялась.

– А… куда ушел Владимир Васильевич?

Я махнул небрежно рукой.

– Думаю, в небытие. Хотя, может быть, еще поднимется. Но не скоро, не скоро… Я отказал ему в выходном пособии.

Она смотрела все еще неверяще.

– И что же… Кто будет гендиректором?

– Пока придется самому, – ответил я. – Кстати, если ты такой уж хороший секретарь…

– Я референт, – напомнила она.

– …такой уж хороший секретарь, – закончил я, чуть повысив голос, – то можешь пока остаться. Но сосать придется, придется.

Взгляд ее стал ледяным, она ответила ровным холодным голосом:

– Вы меня с кем-то перепутали.

Я милостиво наклонил голову.

– Не спеши, подумай до конца рабочего дня. Время у тебя есть. Тебя как зовут?

– Екатерина Васильевна.

– Так вот, Катюша, сосать будешь у меня. Или это уже говорил?.. Но все равно, повторить приятно. Подготовь пока бумаги… ну, как идут дела в настоящий момент. Знать изволю.

Бумаги, надо признаться, у Вована в порядке. Конечно, от налогов увиливал, как москвич от армии, но не похоже, чтобы налоговики его на этом ловили. Так что старую команду разгонять не стоит. Хоть сам он и говно, однако сотрудников подобрал неплохо. Даже эта референтша смотрится неплохо. Уж она-то должна быть в курсе всех сделок, поставок, заключенных и только намечаемых к заключению контрактов.

Пока я рассматривал контракты, подготовленные к заключению, мысли сновали хаотически во все стороны, путались одна у другой под ногами, тупые и бестолковые, в конце концов нажал кнопку вызова.

Открылась дверь, Екатерина вошла… как бы сказать, с достоинством, однако и по походке видно, что вошла к лицу, стоящему выше ее по служебной лестнице. Я рассматривал ее исподлобья, она молча смотрела на меня, наконец я поинтересовался:

– Что за хрень с этими контрактами?..

– Что вы имеете в виду? – переспросила она холодно и отчужденно. – Не тот цвет бумаги? Или формат не А четыре?

– Я имею в виду, – сказал я с нажимом, – почему заключили контракт с Фармацевтик Интернейшнл, а не с фирмой Вэйдера?

– Очень просто, – ответила она. – Вам нужен ответ или нужно показать, что вы круче?

– Я и так знаю, – огрызнулся я, – что круче я, это видно, не так ли? Так почему же?

– Всего лишь потому, – сообщила она, – что фирма Вэйдера перешла в руки его наследников, а они создали на ее основе концерн и назвали Фармацевтик Интернейшнл.

Она смотрела спокойно, без насмешки, хотя вообще-то там внутри наверняка ржет во все горло и тычет в меня пальцами с криками: дурак, плюйте на дурака!

– Ага, – сказал я туповато, – вот какое дело… Это ж сколько я был не у дел, что такое событие прошло мимо? Так Джон Вэйдер… умер?

– Умер, – подтвердила она ровным голосом. – Об этом писали и говорили во всем спортивном мире.

– Вот свинья, – вырвалось у меня. Поймав ее взгляд, пояснил: – Я свинья, потому что… пропустил мимо ушей, а он свинья, что умер. Надо было жить, он же для спортивного мира был Моисеем, Ииусом и Мухаммадом в одной морде лица. Ладно, а это что за бумаги? Неужели Биолаб предложил условия лучше, чем Бионикл?

– Лучше.

– Чем?

– У них качество выше.

– А цена?

– И цена выше, – согласилась она, – но ненамного. А наши спортсмены, видя разницу в приросте мышц, готовы платить дополнительные деньги за результаты.

– Уверены?

Она указала на кучу бумаг среди моего стола.

– Там есть результаты опросов. Дело не только в том, что покупательная способность за последний год резко повысилась. Главное, что спортом теперь можно зарабатывать большие деньги. Потому многие вкладывают в спорт все, что у них есть, рассчитывая получить отдачу намного больше. Это первое…

Я поинтересовался:

– А второе?

– Мода, – ответила она коротко. Пояснила, видя мое лицо: – В бизнесе стало модным быть здоровым и подтянутым. Бизнесмены ходят в солярии, чтобы потом рассказывать, будто провели лето на Канарах, покупают велотренажеры и беговые дорожки, употребляют жиро­сжигатели и протеиновые смеси высшего качества…