Проходящий сквозь стены - Никитин Юрий Александрович - Страница 66

– Нет, ты скажи! Что за мужские тайны? Шовинист!

Я поднялся на дрожащих ногах, во рту горько, кисло и вообще мерзко, ну почему после безумно дорогих вин во рту такая гадость, потащился в ванную. В спину провожало ироническое:

– Вот так начинают все алкоголики.

– Иди ты…

– А потом идут в бомжи, – закончила она, входя за мной следом, чистенькая, свеженькая, как утренняя роза. Капли воды блестят на ее загнутых кверху ресницах, успела умыться, зараза. – А после бомжей… так и вообще! Только в мужья богатым дамочкам. Какой ни включу фильм, миллионерша подбирает бомжа, обмывает, сбривает ему бороду и одевает в чистое…

– Ну, спасибо, – буркнул я. – Обмывают покойника. И одевают в чистое. Даже бреют!

Она наблюдала, как я моюсь, сказала сочувствующе:

– Да, ты уже почти готов… А правда, что для покойников шьют костюмы с рукавами разной длины? Чтоб гробовщики не воровали?

– Не знаю, – огрызнулся я.

– Извини, – сказала она чересчур виновато, – я думала, ты уже мог поинтересоваться. Ведь у тебя печень сейчас представляешь какая? Как у гуся, которого кормят насильно!

– Прибью, – огрызнулся я. – Тебя, кстати, как зовут?

Она наморщила носик и сказала надменно:

– Я так просто не знакомлюсь с молодыми людьми. А то, что переспали в одной постели, не повод для знакомства.

– А как знакомишься?

Она сказала наставительно:

– Нас должны представить друг другу. Сначала тебя, так как ты самец… вроде бы, потом назвать мое имя. Ты должен мило улыбнуться и с легким поклоном сказать сдержанно-ликующе: «Очень приятно» или «Очень рад». Я скромно опущу длинные ресницы… ты заметил, они у меня длинные?.. мне отвечать не обязательно, разве что захочу похвастаться своим нежным музыкальным голосом. И вот с того момента считаемся представленными друг другу, сиречь – знакомыми.

Я откинулся обратно на постель.

– Как сложно… Вот почему в мире столько одиноких! Разобщенность, разобщенность… Ладно, я тебе что-то должен? Извини, в самом деле ничего не помню.

Она повернулась от окна, фигурка точеная, маленькие груди смотрятся тугими теннисными мячиками, но по лицу видно, что, несмотря на ухоженность, лет ей не меньше, чем моей маме.

– В самом деле? – переспросила она с интересом.

– Честно, – пробормотал я.

– Да, – сказала она сочувствующе. – Вот сейчас бы тебя и поймать… К примеру, сказать, что ты поклялся на мне жениться или написал на меня завещание… ведь при таком образе жизни в самом деле скоро отдашь богу душу, а тот ее переправит в ад…

Я пропищал жалобно:

– Я в самом деле обещал жениться?

Она усмехнулась.

– В самом деле. На твое счастье, мужья мне ну никак ни к чему. Хватит, трижды замуж сходила. Да и вообще я женщина без материальных и жилищных проблем, мужское плечо мне без надобности… Ладно, я пойду. Рада, что ты оклемался. Мой совет: завязывай с ресторанами. Когда тебя уже все бармены знают по имени, в этом нет ничего хорошего, а ты гордишься, ребенок!..

Я смотрел, как она быстро оделась, все на ней настолько фирменное и пошито со вкусом, что я в последний момент удержался и не предложил ей денег. Улыбнувшись, ушла, не оставив телефона. Я кое-как сполз с постели и доковылял до окна. Через некоторое время из подъезда появилась ее легкая фигурка, сразу же направилась к нашей стоянке.

Охранник почтительно поклонился, она села в «шестисотый» «мерс» и лихо вырулила на улицу. Да, подумал я, развлекается дамочка… И хорошо, что не предложил ей денег по стандартной таксе. А то можно, как говаривал лихой поручик, и по морде схлопотать…

Подошел вечер, я позвонил маме и сказал, что задержусь на работе. А если не приду ночевать, пусть не волнуется, я и здесь как-то устроюсь, все будет в порядке. Она сказала озабоченно, чтобы я держался осторожнее, мы пожелали друг другу спокойной ночи, я положил трубку. Мама понимает, что иногда я могу остаться ночевать и у девушек, но деликатно опускает эту тему, она у меня еще из той эпохи, когда об этом не говорили.

На широченном экране какая-то мексиканская муть, каналов несколько сот, но смотреть нечего, а когда-то считал, что если поставить спутниковую антенну, то наступит рай. Заглянул в Интернет, но порносайты чаще всего копируют друг друга, ничего нового, в записной книжке куча телефонов, которые не тороплюсь переносить в мобильник, не всех и упомню, у кого-то брал на улице, кто-то сунул на вечеринке, некоторые даже не припомню как попали сюда, а примечаниями не снабдил…

Долго изучал, потом вспомнил нашу простую и вечную истину, что все женщины одинаковы, набрал номер Алены, по алфавиту крайняя. После первого же звонка послышался щебечущий голос:

– Алло?..

– Это Виталий, – сказал я. – Что-то грустно… Не утешишь?

Она засмеялась:

– Извини, не могу. Меня сейчас саму утешают!.. Ой, туда больно… Это не тебе, извини…

– Это ты извини, – сказал я и набрал следующий номер. – Алиса? Привет, это Виталий. Мы с тобой познакомились в ресторане…

– И ты позвонил? – донесся сквозь шум, топот и звуки музыки голос. – Ну, ты даешь!..

– Какие планы на вечер? – спросил я, уже догадываясь, какие у нее планы. – А то заглянула бы ко мне…

– Занята. Я на такой классной тусовке! А потом меня повезут трахать, но я еще не выбрала, кому доверить такое вообще-то скучное дело…

– Желаю не прогадать, – сказал я и перевел курсор на номер ниже. – Алла, это Виталий. Вот сижу и вою от тоски. Может, приедешь, посидим, погрустим вместе? А то и как-то взбодримся?

– Наркотики не употребляю, – ответила она. – Извини, я сейчас не одна.

– Прости, – сказал я. Оборвав связь, подумал было пойти снизу по списку, но, во-первых, скроллировать неудобно, во-вторых, от имени доступность не зависит, обреченно опустил синюю полоску ниже и нажал на Enter. – Алло, это Виталий. Аня, у тебя какие планы на сегодня? В смысле, на этот вечер?.. Да нет, в кино не хочу… и на дискотеку… Давай приезжай ко мне сразу. Потрахаемся, выпьем, у меня новые фильмы… Если играешь, то можно сразиться по сетке… Да ладно тебе… ну извини…

Наконец на «А» записи закончились, я позвонил первой из группы «Б»:

– Белла, это Виталий. Привет, как жизнь?