Передышка в Барбусе - Никитин Юрий Александрович - Страница 85

Он даже привстал, не зная, то ли заорать вслед, чтобы не делал глупости, то ли броситься и остановить простодушного дурака, но верховный жрец прошел, переступая через ноги, в самую глубину пещеры. Там на широком камне трепетал слабый огонек крохотного светильника.

На Мрака сзади цыкнули, он заворчал в ответ, но послушно сел. Жрец присел в сторонке от камня, склонил голову в молитве. Сердце Мрака стучало часто, во рту стало сухо. Как только этот прекраснодушный дурак откроет рот и начнет увещевать этих зверей, его тут же забьют, затопчут, разорвут с хохотом в клочья…

Голова разогрелась от попыток что-то придумать, он бросал быстрые взгляды по сторонам, разбойников слишком много, все крепкие, безжалостные, всех не перебьешь, кто-то да шарахнет по голове, а дубины у всех увесистые…

Когда он снова бросил взгляд в середину пещеры, там возле огонька появился человек, и Мрак понял сразу, что это и есть Заур. Лицо оставалось в тени, да и сам он в тени, а отблеск хилого огонька высветил только пару крупных чешуек из металла на плече вожака разбойников, он двигался с грацией прирожденного хозяина любой толпы, любой стаи.

Он вскинул руку, мало кто это заметил в темноте, заговорил сильно и мощно, красивым мужественным голосом человека, рожденного водить в бой целые армии:

– Братья!.. Я очень редко собираю всех вас на большой сбор. Но у каждого из вас от десятка до сотни людей… а я хочу, чтобы это знали все и были к нему готовы.

Мрак косил глазами по сторонам, легендарного Заура слушают с благоговением, глаза в полумраке блестят, рты приоткрыты, даже перестали сопеть и переругиваться, слушают и слушают, как никто не слушал даже верховного жреца. Мрак поискал его взглядом, но слабенький огонек трепетал, по стенам прыгали огромные угольно-черные тени, и он снова ощутил, как по спине пробежал мороз от сильного, уверенного и безжалостного голоса Заура:

– Всем тихо! Это кто там чешется?.. Ты, Ворчило?

Один из разбойников сказал торопливо:

– Что вы, атаман-барон!.. Я не посмею!.. Да укажите мне на того, кто чешется, я его раздеру голыми руками!

Заур кивнул, сказал уже спокойнее:

– То-то. Меня слушать надо внимательно. Мы долго занимались грабежами, убийствами, насиловали невинных… Но с этим надо кончать.

В пещере воцарилась мертвая тишина. Разбойники боялись дышать, смотрели на атамана расширенными глазами. Он сел на камень поменьше, добавил в светильник масла, огонек разгорелся, осветил сильное жестокое лицо. Видно было, как атаман откуда-то из темноты выудил кувшин, налил себе в появившийся кубок. Все молча смотрели, как он поднял кубок, полюбовался драгоценными камешками, медленно и неспешно выпил.

Мрак в своем убежище вздрогнул, когда атаман с силой ударил кубком по каменной плите. Заур поднялся, вскинул руки, голос прогремел, как гром:

– С этим надо кончать! С грабежами, разбоями!.. Это раньше мне нравилось водить за нос стражей, городские власти, а потом и самого тцара… Но не сейчас. Говорю вам, что отныне мы перестаем заниматься грабежами. Поняли?.. Кто все еще не понял, объясняю: мы возьмем власть в Барбусе. Я стану тцаром, вы – придворными, властелинами крепостей, богатых имений, каждый из вас получит в собственность деревни с тихим работящим народом… Вам не надо будет воровать и грабить тайком. Вы все это будете делать открыто! И стражи будут охранять вас.

По рядам разбойников прошло легкое шевеление. Многие еще смотрели на атамана выпученными глазами, тугодумные, неспособные вовремя следовать за его мыслью, знающие только, за какой конец дубины хвататься. Другие же начинали неуверенно улыбаться, толкали друг друга локтями, тихонько переговаривались.

Атаман зловеще улыбнулся.

– Что, начинаете соображать? Да, это будет смена династии. Как уже не раз бывало. Я не буду хуже тцаром, чем нынешнее ничтожество, а вы не будете правителями хуже, чем та мразь, что заполнила дворец. А простолюдины так и вовсе не заметят разницы… Их грабили всегда. Им даже станет лучше…

Разговаривали все громче, уже сообразив, что пришло время обмениваться мнениями. Кто-то не вытерпел, крикнул:

– Почему?

Атаман ответил весело:

– Сейчас их грабит барон и грабим мы. А потом будем грабить только мы… то есть бароны. А пока новые грабители появятся – время пройдет. Да к тому же мы их враз сотрем в пыль. Мы же знаем, где они будут прятаться и как они будут действовать!

В пещере медленно нарастал шум, пошли разговоры, выкрики. Мрак видел, как на лицах появляется сперва недоверие, потом переходит в изумление. А в конце концов все начинают ликовать, ибо, похоже, их атаману всегда удавалось задуманное. Значит, получится и на этот раз.

Мрак выходил вместе со всеми, когда вдруг негромкий голос окликнул:

– Эй, лохматый!

Заур стоял с двумя могучего сложения вожаками, все трое смотрели в его сторону. Мрак покосился по сторонам, бежать невозможно, из пещеры выходят сотни мужчин, не пробиться, нагнал на себя вид позвероватее, засопел и повернулся к Зауру:

– Эт меня, что ль?

– Тебя, тебя, – сказал Заур весело. – Подойди ближе!

Мрак сделал пару шагов, остановился, словно в раздумье. Заур поманил пальцем, Мрак вынужденно приблизился. Ноздри начали ловить странный аромат, аромат дорогих благовоний, да не просто дорогих, а тех самых, которыми всегда пахнет от верховного жреца…

Он чувствовал, как глаза лезут на лоб. Правда показалась чересчур нелепой, он раскрыл рот и смотрел на Заура уже не прикидываясь, с самым искренним удивлением, пораженный, убитый, раздавленный, разгромленный еще до начала схватки.

Заур сказал с интересом:

– Что-то я тебя не видел раньше, герой. А с твоей фигурой трудно быть незамеченным.

Мрак пробормотал:

– Дык я того… Дык я это… Недавно… Наших повязали на море, я побил пятерых, потом прыг за борт и вот доплыл. Шас у меня ватага в двенадцать человек, но… думаю, будет больше.

– Будет, – согласился Заур. Он всматривался в Мрака, спросил: – Я тебя нигде раньше не видел?

– Ха, – сказал Мрак, – я б тоже запомнил!.. Самого Заура увидеть!..

Он шумно высморкался, вытер пальцы о штанину. Заур обронил, не поморщившись:

– Ты выглядишь очень сильным. Когда возьмем город, ты подойди ко мне. Я подыщу тебе работку получше, чем командовать двенадцатью дураками.

– Премного благодарен! – сказал Мрак громко.

Он поклонился, попятился, рассчитанно наступил на ногу сзади. Там охнули, выругались, Мрак легонько двинул кого-то в зубы, на том кончилась аудиенция, он поспешил затеряться среди расходящихся главарей бандитских отрядов.

Одиннадцатый день

Утренний туман медленно редел. Из окна его спальни видно, как проступили дороги. Нескончаемой вереницей в город и по его улицам тянутся телеги, доверху груженные дичью, рыбой, горшками, рулонами грубого полотна. Острые глаза Мрака выхватили крепких волов, что тянули тяжело нагруженные белыми мешками добротные телеги. Широкие колеса оставляют глубокий след в утоптанной до твердости камня земле, это везут не горшки, а плотно уложенные мешки с крупной сероватой солью, что добывают кирками в горах.

Следом двигались подводы с сушеной рыбой, Мрак даже уловил запах, от которого в животе голодно заворчало, а самой красивой показалась широкая подвода, где, переложенные сеном, блистали расписными боками глиняные горшки. Мрак вспомнил, сколько этих горшков и мисок бьется ежедневно, подумал, что гончар возьмет неплохую цену за свой товар, ибо таких телег на Барбус надо не меньше трех ежедневно…

Он усмехнулся, поймав себя на том, что мыслит, как настоящий тцар-управитель, что вникает во все мелочи.

День тянулся, заполненный разными мелочами. О Зауре он ничего не сказал, хотя Аспард и Манмурт приходили с новыми хитрыми уловками, как поймать Заура. Однажды Мрак видел верховного жреца в его белоснежных одеждах, тот величественно прошествовал через зал, окруженный младшими жрецами. Донесся его ласковый усовещивающий голос, Плавунец вещал о мире, дружбе, о вечных ценностях человеческой души.