Передышка в Барбусе - Никитин Юрий Александрович - Страница 68

Он было легко побежал по ступенькам, но вспомнил о своем тцарском достоинстве, остановился, начал отдуваться, ведь он же мудрый тцар, а раз мудрый, то, значит, слабый, больной и вообще хиляк. Аспард заботливо подхватил под руку, Мрак злорадно навалился на него всем весом, лицо Аспарда побагровело, он закряхтел. Мрак даже услышал, как затрещали суставы и даже кости преданного начальника стражи.

С другой стороны Мрака взялся поддерживать Червлен. Мрак попеременно начал навалиться и на него и в таких забавах взобрался на самую вершину сторожевой башенки.

С северной части неба ползли тяжелые темные тучи. Солнце скрылось, не угадаешь, в какой стороне, а над внешней крепостной стеной и еще более далеким лесом вспыхивали зарницы. С каждой вспышкой в небе приоткрывались страшные темно-лиловые горы с огнем внутри, будто небесные кузнецы, скрытые тучами, ковали нечто дивное и таинственное.

Дождь странно остановился на границе крепостной стены. Видно редкую серебристую стену, словно повисший с небес до земли полупрозрачный занавес, оттуда доносится теплый запах березняка, зеленого орешника, долетают ароматы сочных трав… Но также и запахи теплых каштанов, где громко чирикают и дерутся за непереваренные овсяные зернышки воробьи.

Мрак широко вздохнул всей грудью.

– Красота!

Он прислушался, эхо на этот раз озадаченно смолчало. Зато почтительно откликнулся Червлен:

– Истинно глаголить изволите! Истинно!

На башню поднимались, топая и тяжело отдуваясь, советники, управляющие. Аспард занял позицию возле лестницы, а пара его стражей, Мрак уже знал, бдит у самого основания.

Ветерок донес от дальних ворот запахи крепкого пота. Отсюда было хорошо видно, как упряжка из четырех волов с натугой дотащила длинное толстое бревно. Волов выпрягли, бревно откатили в сторону длинными вагами, рычагами. Десяток крепких молодцев подошли, взялись, приподняли, старший закричал, к ним побежало еще человек пять. Облепив бревно, как муравьи, они потащили его вверх по крутой дороге, дважды останавливались перевести дух, брали по-другому. До Мрака доносилась брань, он слышал тяжелые вздохи, даже улавливал тяжкое дыхание. Одному работнику ухитрились придавить не то пальцы, не то руку, острые глаза Мрака заприметили красное, снова донеслась яростная брань, наконец бревно затащили в ворота, поволокли вверх по каменной лестнице.

Он вздрогнул, задумавшись. С боков как можно тише приблизились Червлен, Квитка, Васид, еще какие-то знатные. Из них он помнил по именам только Сидада и Билгу. Аспард нахмурился – вверенный его бдению тцар слишком близко к краю подошел – и стал рядом.

Червлен поклонился издали, он пугливо бросил взгляд вниз, отступил от края. Квитка с любопытством посмотрел на окрестности сверху, даже осмелился высунуть голову за край, явно высоты не страшился. Васид сказал с поклоном:

– Все труднее застать Ваше Величество в тронном зале…

– Что делать, – откликнулся Мрак, – во дворце звездное небо не видать.

– Но… гм… и сейчас его не видно…

– Если хорошо прищуриться, то видно, – ответил Мрак. – Или посмотреть на небо из глубокого колодца. Или взлететь на гигантской птице Рух, что поднимается выше всяких драконов… Или… гм… впрочем, это пока терпит. Ночью изволю насмотреться от пуза. У вас что, ребята?

Червлен наклонил седую голову, с поклоном протянул Мраку свиток пергамента. Мрак опасливо убрал руки за спину.

– Эт че?

– Ваше Величество, – сказал Червлен и снова поклонился, – это законы, которые вы поручили разработать для нашей благословенной Барбуссии.

– А-а, – сказал Мрак. – Ну и как?

– Разработали. Все как вы и велели.

Он снова попытался вручить Мраку свиток.

– Молодцы, – одобрил Мрак, но в руки пергамент не взял. – Хвалю!.. Но эт че ж сразу мне? Сперва должны посмотреть всякие… ну там жрецы… насчет почитания богов, родителей, вообще почтения и уважительности, потом эти… как их, ага, военные советники, у меня есть такие?.. насчет того, что служить родине и тцару – почетно, замечательно, славно, а кто думает иначее – тому голову на кол!.. Лекари пусть посмотрят, лесники, колдуны, судьи…

Червлен кивал, соглашался, лицо его все больше озарялось улыбкой. Когда Мрак выдохся, он сказал елейным голосом:

– Ваше Величество, эти законы мы разрабатывали год, а еще четыре года вносили поправки. Ибо советовались со всеми… кого вы так мудро перечислили! А потом еще раз давали им прочесть и снова внесли поправки, уже самые мелкие. А это вот – окончательный закон, где все отлажено, все предусмотрено, все виртуозно и тонко, как изысканная мелодия, как песня лучшего из бардов. Все знатоки, лучшие мудрецы, просмотрели эти законы и не нашли в них ни единого изъяна. Более того, это само совершенство, где все так взаимоувязано, так сцеплено, так соткано воедино, что это самая ажурная ткань…

Мрак кивал, слушал, кивал. Аспард смотрел на него со странным выражением. Когда смотрел на Червлена, на лице проступали восторг и благоговение, но когда переводил взгляд на лицо Мрака, снова возвращался к этому странному. Когда Червлен сделал небольшую паузу, Аспард спросил осторожно:

– Ваше Величество, если законы так совершенны, то… когда начнем их вводить?

Мрак поскреб в затылке, сплюнул через зубцы на внешнюю сторону.

– А никогда, – ответил он хладнокровно.

Аспард опешил, а остальные так и вовсе окаменели. Аспард наконец спросил осторожненько:

– Но ведь законы… совершенны?

– Совершенны, – согласился Мрак. – Пять лет лбы морщили!.. Конечно, это самые тонкие и точные законы.

– Но тогда…

Мрак повернулся, указал на рабочих, что все еще тащили бревно. Приспосабливаясь, они затянули хриплыми пропитыми голосами песню, ноги теперь шагают в такт, но все равно кто-то вскрикивал «Эх, взяли!», «Эх, дернули!», кто-то бранился, но бревно тем временем медленно двигается к цели.

– Видишь? – спросил он. – Государство – это такое же бревно. Только еще неотесаннее. Ишь, тонкая мелодия, виртуозно и тонко!.. Под изысканные песни бревно не потащишь. Только вот под такую песню, под вонючий пот, крик, даже кровь…

Лицо его омрачилось. Глядя на него, омрачились лицами и его советники. Червлен сказал потерянно:

– И что же… Ваше Величество?.. Весь наш труд…

– Прекрасный труд, – одобрил Мрак.

– Но если он только на бумаге…

– Некоторые вещи пусть остаются на бумаге, – рассудил Мрак. – Даже хорошие вещи.

– Но почему, Ваше Величество?

Мрак пожал плечами.

– Не знаю. Чуйство у меня такое. Принять такие прекрасные законы… а потом еще и заставить людей им следовать – это ж по колено в крови ходить будем. Нет, пока будем тащить бревно!.. А на бумаге прекрасные законы нужны, нужны. Чтоб мы сами видели, как можно бы жить…

Он махнул рукой, пошел к ступенькам с башни. Аспард двинулся было следом, Мрак остановил нетерпеливым жестом.

– Ты так и будешь мне пятки оттаптывать?..

– Ваше Величество, на вашу жизнь замахивались!

– Ничо, отмахнусь. Я иду вот в ту башню, видишь?.. А то сколько тут живу, а до сих пор… гм… я хочу сказать, что давненько к колдуну не заглядывал. Самое время!

Аспард крикнул вдогонку:

– Ваше Величество… смотритель южного крыла спрашивает, когда вы изволите заглянуть к ним?

Мрак остановился внизу, задрал голову. Аспард выглядел виноватым, разводил руками. Мол, мое дело передать, а вы уж с государственным умом решайте…

– К нему?

Аспард смешался, даже почему-то покраснел, сказал торопливо:

– Не лично, а во вверенную ему часть здания…

– Ага, – сказал Мрак бездумно. – А что там?

Поперхнулся, поняв, что сморозил глупость, но сказанное уже не воротишь, Аспард смотрел с великим изумлением. Мрак подмигнул ему и засмеялся.

Аспард неуверенно улыбнулся:

– Фу, это вы так шутите, Ваше Величество… Да, конечно, сейчас вы вошли в личину своего отважного деда-воина, который тоже чаще таскал в постель женщин в покоренных землях, чем посещал своих жен. Но вы раньше не забывали дорогу…