Откровение - Никитин Юрий Александрович - Страница 60

Слева доносилось зловонное дыхание Стикса. Берег закрывал реку гноя и слизи, но Томас чувствовал ее близость по своему желудку. С правой стороны несло сухим жаром, там коричневело каменистое плато, высохшее и выжженное. Три огненных ручья бежали резво, плескались искрами, поверху плыли корочки темно-багрового шлака. Дважды, пока Томас смотрел с опаской, вспыхивали быстрые огоньки, тут же исчезали с легким дымком. То ли птица какая роняла перо, то ли чья-то душа приблизилась чересчур близко.

Но прямо между Стиксом и плато огненных ручьев простиралась обычная долина. Томас видел кусты, редкие деревья, невысокую траву, проплешины вытоптанной земли. В глазах рябило, и, всмотревшись, различил сотни, тысячи женщин, что бродили стайками и поодиночке, качались на ветвях деревьев, сидели на траве. Всматриваясь, он видел их все яснее, словно наливались живой плотью. Не сразу понял, что некоторые выглядят странноватыми, хотя он не противился бы, если бы у женщин в самом деле была грудь такого размера, такие вот бедра, а волосы ниспадали до пят.

Олег остановился, вертел головой. Томас понял с недоумением, что калика выбирает между берегом Стикса и каменным плато. Там загремело, из черной тучи ударила молния. На ровной, как турнирное поле, плите вспыхнул огонь, взвился красными наконечниками и погас, на камне осталось медленно тускнеющее багровое пятно размером с круглый стол короля Артура. В небе загрохотало, будто катилась горная лавина. Страшно и слепяще вспыхивали молнии, ветвистые, как светящиеся корни невиданного древа. Одним концом упирались в тучу, другим с шипением вгрызались в камни. Вспыхивали огни, камень плавился, тут же остывал, оставляя оспины размером с миску для большой собаки.

Томас не понял, почему калика остановился в нерешительности. Дыхание вырывалось с хрипами, он переводил взор то на берег, покрытый слизью, то на огненное плато. Там гремело, редкие молнии превратились в огненный лес, что вершинами упирался в низкое небо, а корнями взрывал каменистую землю. Этот лес постоянно двигался, молнии ядовито шипели. Когда ветер подул с той стороны, пахнуло горящей землей.

Томас оглянулся:

– Там опять птицы!.. Вперед. Я не вижу опасности!

Олег сказал сиплым голосом:

– А это?

Томас в недоумении поглядел в ту сторону, куда указал калика.

– Все равно не зрю. Одни женщины!

– Так какой опасности тебе еще?

– От женщин? – изумился Томас.

Калика покачал головой:

– Мало тебя били.

Томас негодующе фыркнул. Если бы столько били по каменной скале, то раздробили бы в песок, а по железной – вогнали бы в землю так, что виднелась бы на дне глубокого колодца. Но язычнику что объяснить, если он ни разу не грамотный. Однако присмотрелся, женщины не все выглядят обычными, а у одной вовсе в полупрозрачном теле нечто темное, словно сгусток мрака…

– Только там и можно пройти, – сказал он настойчиво. – Ежели слева – слизь Стикса, где нас из воды достанут те зубастые, справа – вон что творится… даже на Змее не пролетишь – молнии спину издолбают, как дятлы… Только здесь.

Олег сказал измученно:

– Ну и что, зубастые? Что храброму рыцарю жалкие ручейки с огнем? Да и молния не обязательно попадет в спину. Авось промахнется…

Голос его был настолько решительным, в нем прозвучало столько страха, что Томас стиснул челюсти, но смолчал. Он знал, когда калику не сдвинуть с места ни пряником, ни обухом по голове. Вместо этого он побежал вперед сам, стараясь держаться по самому краю долины, почти по краю огненного плато. Земля гудела и стонала, под ногами тряслось, как будто встряхивали как шкуру, от слепящих молний болели глаза и плавали красные пятна.

За спиной тяжело бухало в землю, словно тараном вбивали камни. Калика пересилил необъяснимый страх, не отставал. Томас на бегу оглянулся, Олег отстал всего на десяток шагов, но плечи и голову закрыл полой волчовки, бежал почти вслепую.

Они почти миновали долину, дальше поднимались старые скалы, виднелись уютные гроты. Томас разглядел бегущий с высоты ручей, вода красиво прыгала по камням. Немногие женщины обратили внимание на бегущих, но одна внезапно всмотрелась, Томас видел, как на изумительно красивом лице взлетели брови. Женщина распахнула рот в удивлении:

– Кто вы, странники? Облик одного из вас мне странно знаком.

Олег ускорил шаг, Томас подождал друга, бежал рядом, поддерживая за локоть. Женщина вскрикнула громко:

– Олег?.. Это ты, Олег?

– Не отставай, – бросил калика свистящим шепотом. Он перестал прятать голову, Томасу почудилось на лице друга смущение, будто его уличили в чем-то непотребном. До черной скалы, что загородит от них луг, оставалось несколько шагов. Томас сделал рывок, вкладывая в него остаток сил. В локоть Олега вцепился как охотничий пес, тащил, взрывая землю подкованными сапогами. Тяжелый меч звонко бренчал на железной спине.

Вдогонку раздался пронзительный вопль:

– Опять бежишь?.. Как в обитель вкрадываться, так ты прямо медом истекаешь, а как…

Они забежали за скалу, голос затих. Томас тяжело дышал, во все глаза смотрел на калику. Тот посерел лицом, глаза бегали, как у кота, своровавшего рыбу. От Томаса отмахнулся:

– Ты им верь! Такое нагородят…

– Да, конечно, – поспешно подтвердил Томас. Чересчур поспешно, калика посмотрел недобрым взором. Томас торопливо поправился: – Конечно, я не верю. На святого отшельника таких здоровенных собак вешать!.. Не думаю, что ты ходил тайком в ее обитель. Скорее сама бегала к тебе в лес, в пещеру. Хотя с такими роскошными телесами… я рассмотрел, рассмотрел!.. не набегаешься. Разве что ты проездом, проскоком, на ходу, не снимая лыж… А что такое обитель? Разве уже тогда были женские монастыри?

– Томас, – прорычал калика.

– Да молчу-молчу, – заверил Томас. – Я ж знаю, ты – святой аскет. Сам видел, в каком виде ты тащился из Святой земли. Какие там бабы, борщу б горячего, сам говорил… Правда, потом вроде бы у половцев проповедовал что-то языческое…

Гнусный скрипучий крик, от которого застыла кровь и заныли зубы, пронесся, как выпущенный из пращи камень. Томас инстинктивно пригнулся, в руки прыгнул меч. По железному затылку скрежетнули когти. Он взмахнул мечом, но не достал, лезвие со звоном ударило по камню. Сверху обрушилась волна смрада. Томас закашлялся: