Хаос и Амбер - Бетанкур Джон Грегори - Страница 54

– Ну, что еще? – простонал я и решил, что если это Эйбер снова просочился ко мне с помощью своего, судя по всему, неистощимого запаса Карт, то на этот раз я его точно четвертую.

Но это оказался не Эйбер. Это оказался отец.

– Одевайся. Быстро и тихо, – приказал он. – Мы уходим. Я тебе говорил, что мне нужна твоя помощь. Час пробил.

ГЛАВА 29

– Вот ты уже сколько времени твердишь мне, что тебе нужна моя помощь, – пробормотал я и сел. – А в чем, если не секрет?

– Да так... много в чем, – уклончиво отозвался Дворкин. – Ко всему прочему, я просто скучаю по тебе, мой мальчик. Нам стоит проводить больше времени вместе...

Я почему-то догадался, что сейчас он не намерен мне больше ничего рассказывать. Когда он в прошлый раз вот так появился неведомо откуда и вытащил меня из кровати, дело было в Илериуме, и тогда он мне спас жизнь. Стоило мне выйти за дверь – и адские твари подпалили тот дом зеленым пламенем и сожгли его дотла.

Я принялся натягивать штаны.

– Нам грозит нападение врагов? – поинтересовался я, натянул левый сапог и топнул ногой, чтобы он получше сел. – Если так, то нужно всех вывести из дома.

– Никто не знает о том, что я здесь, – ответил отец. – И я не думаю, что на нас кто-нибудь нападет. По крайней мере нынче ночью этого не случится.

– Меч мне понадобится?

– Надеюсь, нет. Но на всякий случай захвати.

Я хмыкнул, натянул правый сапог, надел рубаху и зашнуровал ворот. Я бы так и так взял с собой меч, независимо от пожеланий отца. Но раз он все же порекомендовал мне взять оружие, значит, предстояла драка.

Наконец я встал, выпрямился и, застегнув перевязь с мечом, проверил, легко ли вынимается меч из ножен.

– Готов, – оповестил я отца.

– Этот меч... Я все хотел спросить, откуда он у тебя.

– Эйбер позаимствовал его для меня. Мне понадобился этот клинок для вечеринки в честь моей помолвки. Через год мне предстоит жениться на моей кузине Браксаре.

Дворкин уставился на меня и покачал головой.

– Оберон... Как только ты ухитряешься вляпываться в подобные истории? Я поговорю с ее родителями. Она тебе не пара.

– Можешь особо не переживать. Вряд ли они пожелают отдать свою обожаемую дочурку за сына изменника.

Отец изумленно посмотрел на меня.

– Не изменника... а основателя новой династии!

– Я был бы очень рад, если бы мне удалось выйти из всех этих передряг живым, – со вздохом выговорил я.

Дворкин покачал головой и извлек из потайного кармана Карту, которой я никогда прежде не видел. Она была прорисована самым старательным образом – не то, что те поспешные неаккуратные наброски, которые он делал в Джунипере. Кроме того, Карта казалась старой. Я так понял, что на ней было изображено некое излюбленное местечко, где отец бывал не раз.

А изображена на этой Карте была старая-престарая харчевня со стенами, поросшими плющом, зарешеченными окошками, за которыми горел теплый свет, и парой высоченных кирпичных печных труб, из которых валил дым. Над дверью болталась вывеска с прикрепленной к ней головой вепря.

– Ты решил сводить меня выпить? – осведомился я, не скрывая надежды на положительный ответ.

– Мне нужно, чтобы ты мне помог, – сказал Дворкин, – исправить большую ошибку, которую я совершил много лет назад. Вот отсюда мы и начнем.

– Ага, – понимающе кивнул я. – Речь, насколько я смею догадываться, идет о Судном Камне?

– Что тебе об этом известно? – требовательно вопросил Дворкин, опасливо глядя на меня, и машинально дотронулся рукой до груди... примерно до того самого места, где мог бы висеть амулет. Или Судный Камень – если отец носил его на шейной цепочке. Я не спускал с него глаз.

– Во Владениях Хаоса только об этом все и говорят. А у меня выспрашивают, где ты его припрятал.

Отец покачал головой и неискренне рассмеялся.

– Когда кто-нибудь спросит тебя об этом в следующий раз, ты скажи, что у меня его и не было никогда.

– Ладно, – согласился я, решив, что с меня и этого пока хватит. – Я хотел тебя спросить насчет этой забегаловки...

Дворкин радостно улыбнулся.

– Хозяин этого заведения – мой приятель, – сказал он. – Пошли. Мне срочно надо выпить!

Взяв меня под локоть, он поднес Карту поближе к глазам и пристально воззрился на изображение на ней. Картинка начала оживать на глазах. Она словно бы надвигалась на нас, раскрывалась перед нами. Все ближе и ближе становилась приземистая каменная постройка с затянутыми плетями плюща стенами, со множеством распахнутых окон с колышущимися на ветру занавесками. Легкий, еле заметный ветерок, касавшийся моих щек, доносил голоса, распевающие веселую хмельную песню, запахи свежевыпеченного хлеба и жареного мяса.

Дворкин шагнул вперед и повел меня за собой. Я оттолкнулся от дощатого пола и ступил на хорошо утоптанную землю.

Только-только начало вечереть. Мы стояли перед дверью харчевни. Дул теплый ветер, пропитанный запахами листвы, трав и лета. Пели птицы, стрекотали букашки.

Из открытой двери харчевни до нас долетал голос менестреля и звон лютни. Вдруг к его одинокому голосу присоединились еще голосов десять, и зазвучал дружный хор.

Я улыбнулся. Это местечко было мне по нраву. Стоило мне покинуть Хаос – и у меня словно тяжкая ноша с плеч свалилась. Я решил, что просто так ни за что не вернусь в эти кошмарные края.

Отец зашагал к харчевне, я догнал его и пошел рядом с ним, не снимая руки с рукояти меча. Кто знает – а вдруг это самым старательным образом расставленная ловушка? Если нашим врагам было известно о том, что Дворкин часто посещал это заведение, разве могли они придумать лучшее место для засады?

К счастью, в харчевне никаких адских тварей не оказалось, а оказались десяток мужчин. По всей вероятности, то были местные завсегдатаи, пришедшие скоротать вечерок за карточной игрой и сплетнями. Двое подавальщиц расхаживали между столами, за стойкой расположился добродушный толстяк. Как только он заметил моего отца, глаза у него сразу же зажглись искренней радостью.

– Дворкин, старый дружище! – воскликнул толстяк и вышел из-за стойки, чтобы поприветствовать нас. – Давненько же ты не объявлялся!

Смеясь, они обнялись и принялись одаривать друг друга увесистыми хлопками по спине – ни дать ни взять, двое закадычных собутыльников.

– Это мой сын, его зовут Оберон, – сказал Дворкин, кивком указав на меня. – Оберон, это Бен Бэйль. Он не просто хороший друг, он еще один из самых лучших виноделов, каких я только встречал в жизни.

– Один из лучших? – с укором переспросил Бэйль.

– Ладно, ладно! – рассмеялся Дворкин. – Самый лучший на свете!

– Вот это будет правильно!

– Хозяин харчевни, который сам делает вино? – проговорил я недоуменно и вздернул брови.

– А кто же еще лучше вино изготовит? – с веселой усмешкой отозвался Бэйль. – Ты всенепременно должен отведать прошлогоднего красного, – сказал он Дворкину. – Год выдался на редкость засушливый, и вино приобрело особую пикантность. Думаю, теперь это одно из наших самых лучших вин, в паре с красным сорок восьмого.

– Даже так? – восхитился мой отец. – Обязательно испробуем. – Он обвел взглядом зал харчевни. Никто из присутствующих не обращал на нас никакого внимания. Все были заняты потреблением спиртного и болтовней. За двумя столиками увлеченно играли в карты.

– Сядем в углу, – сказал мне Дворкин и резким кивком указал мне на выбранный им стол. Я направился туда и уселся спиной к стене, а меч положил на стул рядом с собой. Дворкин сел спиной к другой стене. Отсюда и мне, и ему была хорошо видна входная дверь.

– Тебе тут должно понравиться, – сказал мне отец. – В твоем возрасте я тут столько времени проводил...

– Вот не думал, что Тени – такие древние. Сколько тебе было лет, когда ты их сотворил?

– Ты нагло выпытываешь секретные сведения, – заметил Дворкин.

– Уж лучше я эти сведения получу от тебя, – парировал я. – Если, конечно, ты мне скажешь правду.