Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Куявия - Никитин Юрий Александрович - Страница 37


37
Изменить размер шрифта:

– Жив, – определил Ратша. – Повезло!

Он быстро и жестко связал артанину руки и ноги, тот медленно приходил в себя, дернулся, открыл глаза. Иггельд сказал торопливо:

– Ратша, сюда скачут еще!.. Заканчивай!

– Зови свою жабу с крыльями, – велел Ратша.

– Черныш! Ко мне!

Дракон тут же оставил расплющенные жертвы, в два прыжка оказался перед Иггельдом. Глаза с любовью и обожанием уставились в лицо папочки. Хвост усердно молотил по земле, оставляя глубокие вмятины.

– Молодец, – похвалил Иггельд. – Очень хорошо! Я тебя люблю… Нет-нет, сиди!.. Перестать лизаться. А теперь лежать!

Они быстро затащили связанного пленника на спину, Иггельд сказал торопливо:

– Взлет!..

Ратша проворчал:

– Мы бы и этих так же просто… А твоя жаба так и вовсе разгонит целое войско.

– А что толку? – спросил Иггельд тоскливо.

– Врага надо бить везде, – сообщил Ратша. – Не знал?

– Все равно всех не перебьем, – ответил Иггельд хмуро. – Они же идут широким потоком. Отвезем этого к князю, а тот пусть думает, как воевать…

Черныш в два прыжка оторвался от земли, могучие крылья широкими толчками подбрасывали к небу, земля уходила вниз, проваливалась. Пленник затих, брыкаться перестал, лицо стало бледным. Ратша бросил его через хребет лицом вниз, придерживал небрежно, пленник видел далеко внизу уменьшившийся лес, совсем узенькую реку, а потом поднялись в туман, влажный и липкий, пробили, оставив удаляться, и пленник застонал от страха, поняв, что этот туман – облака, на которые он всегда смотрел с земли как на нечто недосягаемое!

Черныш поднялся на ту высоту, когда слой облаков остался внизу, дальше пошел ровными неспешными толчками. Если бы не встречный ветер, казалось бы, что застыл на месте, так далеко внизу медленно двигалась земля.

Еще в первые пару лет Иггельд учил Черныша выходить ночью и бегать по Долине, потом учил взлетать и даже летать при ярком лунном свете. Черныш сперва трясся, пугался всего, но со временем привык, только чаще обычного посматривал на папочку: не боится ли? Нет, не боится, значит, можно и ему не бояться. Тем более что в темноте видит хоть и намного хуже, чем днем, но все же лучше любимого и обожаемого родителя.

Сейчас это пригодилось, он несколько раз, обнаружив расположившихся на ночь артан, среди ночи опускался прямо на главный шатер, Черныш страшным ревом и ударами могучих лап и хвоста сеял панику. А они с Ратшей выхватывали ошалелого предводителя, Черныш тут же прыгал в черное небо, и они пропадали с глаз. Иггельд мечтал похитить так самого Придона, но тот никогда не ночевал посреди войска, всегда, по рассказам пленных, несся с одной из групп разведчиков, неотличимый от простых воинов.

– Тогда нам повезло, – буркнул однажды Ратша. – Если честно, то с Придоном нам не совладать…

– Уверен?

– Уверен, – ответил Ратша серьезно. – Говорят, он стал не то бессмертным, не то что-то еще получил от богов. И еще говорят, нет на земле героя… или даже толпы героев, что выстояли бы против богоравного Придона!

Иггельд хмурился; сейчас, когда все удавалось так легко, не верилось, что кто-то может выстоять, остановить, даже взять верх. Хотя, если честно, он помнит еще того Придона, прежнего, который только шел за мечом, и то по спине проходила дрожь. Такие не часто рождаются среди людей, в нем силы и ярости на всю Артанию с Куявией вместе, и горе даже богу, что попробует загородить ему дорогу…

– Посмотрим, – ответил он уклончиво.

Ратша усмехнулся.

– Тебе мало, что артане тебя самого уже называют Ночным Драконом?

– Это Черныша, – слабо возразил Иггельд.

– Тебя, тебя!.. Черныш что, для артан это просто конь с крыльями. Нет, даже ящерица. А вот твоим именем уже пугают народ.

Во дворце князя Бруна, для которого они захватывали пленника, их сразу провели в главный зал. Иггельд и Ратша озирались по сторонам: в таких пышных местах еще не бывали. Палаты вполне могут поспорить с залами куябского властелина. Поговаривали, кстати, что даже по размерам здесь дворец поболее, еще дед Бруна начал тягаться с тогдашним тцаром.

В большом зале, что вполне мог быть тронным, в самом деле на возвышении кресло с высокой спинкой, точная копия трона Тулея. Ступеньки покрывал дорогой бархат, спинка и поручни кресла блистают золотой отделкой. Ратша хмыкнул, его быстрые живые глаза сразу отыскали на вершине спинки кресла золотого кабана, знак рода Брунов. Раньше этого не было, всего лишь кресло, но сейчас издали его вполне можно принять за трон. Да и чем золотой кабан хуже золотой лани – герба Тулея?

Иггельд полагал, что им придется долго ждать, но провожатый умело лавировал в толпе, ухитрившись никого не задеть, в то время как задиристый Ратша нарочито расставлял локти; так прошли через зал, небольшой коридор, миновали двух огромного роста стражей, небольшая дверь с эмблемой золотого кабана открылась без скрипа.

Комната впятеро меньше зала, хотя по богатству и пышности перещеголяла. Стены завешаны дорогими коврами дивной работы, на коврах самые дорогие мечи и кинжалы, рукояти в золоте и драгоценных камнях, и этого оружия столько, что и самих ковров не разглядеть. Мебель скромно у стен, только в центре комнаты огромный дубовый стол с резными ножками.

Трое мужчин склонились над расстеленной картой. Все трое негромко переговаривались, двигали по карте фигурки всадников, пеших воинов и даже одинокую фигурку дракона. Иггельд не сразу признал, кто есть кто, затем по широким плечам и львиной голове вычленил Бруна, владетельного воеводу, могущественного властелина и блистательного полководца.

Иггельд и Ратша тихо стояли под стенами. Трое самых могущественнейших людей края некоторое время двигали фигурки молча, хмурились, а Иггельд, затаив дыхание, рассматривал их в те короткие мгновения, когда они выпрямлялись и оглядывали карту единым взором. С Бруном стояли Клестоярд и Гайтан, после него самые богатые и знатные люди, они никогда в руках не держали оружия, их слава произросла на умелых торговых сделках сперва внутри страны, а потом и за ее пределами. Это благодаря умению Клестоярда в Куявию потекли шелка из дальних восточных стран, а Гайтан обеспечил Куявии проход у берегов Славии в неведомые земли Севера, а также ловлю рыбы у ее побережья. Не зря считались умнейшими и хитрейшими людьми в крае и хотя в воинском искусстве ничего не смыслили, но от умного человека в любом деле больше толку, чем от сведущего дурня.

Брун тоже выпрямился, его покрасневшие от напряжения глаза бросали взор, как заметил Иггельд, не столько на границу Куявии с Артанией, сколько на горную часть Куявии. Брови сошлись на переносице, крупное мясистое лицо дышало уверенной спесью, ощущением силы и собственной значимости. У него крупные глаза навыкате, крупный нос, крупные скулы, тяжелая мясистая челюсть, а в глазах даже сейчас загорались и гасли искорки гнева. От него веяло той мощью, что возносит людей из самых низов и делает их вожаками разбойничьих шаек, а потом правителями стран.

– Хорошо, – рыкнул он с неудовольствием, – так и поступим! Приступайте.

Клестоярд и Гайтан вежливо откланялись, но без подобострастия, каждый из них тоже полон силы и достоинства, ушли, даже не взглянув на прибывших.

Брун повернулся, Иггельд ощутил на себе испытующий взор, а рядом Ратша вздрогнул и вытянулся, словно в него ткнули палкой. Мгновение Брун рассматривал обоих, силой и мощью от него повеяло еще больше. Иггельд невольно вспомнил, что это тот самый Брун, который в прошлую войну нанес сокрушительное поражение артанам и вышвырнул их остатки из страны, это тот Брун, что в короткие сроки возродил разоренный набегами и разбойничьими шайками край, освободил от налогов и поборов на тридцать лет, выстроил крепости, возвел множество каменных башен, где хоть и не было чародеев, зато помещалось множество стрелков, что могли быстро подать сигнал о приближении быстрых артан, а сами оставались неуязвимыми на высоте. Это могучий и суровый властелин, что не задумываясь вешал всех захваченных разбойников, мародеров сажал на кол, железом и кровью быстро навел порядок в приграничном крае, и теперь ему не дают наслаждаться отдыхом в его же владениях.