Как стать писателем - Никитин Юрий Александрович - Страница 89

А еще раньше тонко и верно заметил Лао-цзы: верные слова не изящны, изящные слова не верны.

Не спасут вас изыски в области первоклассников, то есть в прилаживании словечек одно к другому, к их перестановке, более точной подгонке и прочей мелочевке, когда гнилые, а то и вовсе отсутствуют идея, тема, образы!

Вы – неудачник? Уверены?

Сейчас время от времени в Интернете, а то и на бумажных носителях появляются брошюрки с советами, как пристроить рукопись в издательство, как понравиться редактору, как завязать связи и пр. Все их можно было бы объединить и издать под общим названием: «Советы неудачникам и слабым». Или – «Рекомендации безнадежным графоманам».

Почему так? А потому что человек, пока жив, неважно, в каком он возрасте и сколько лет уже пишет, всегда может научиться творить лучше, еще лучше! Так, что любой заплачет от восторга, а редактор – тот же читатель, он тоже зарыдает и тут же с вашей рукописью бросится к главному с криком, что вот этого автора нужно немедленно привлечь, пока его не перехватили другие, дать ему денег, квартиру, баб-с, но только чтобы все рукописи нам, только нам, а мы будет издавать его книги самыми большими тиражами.

А «Советы, как пристроить рукопись» молча указывают вам, что вы – дурак, дошли до потолка, больше не поумнеете, учить вас бесполезно, так что старайтесь пристроить ту ерунду, которую научились выстругивать топором, а до стамески никогда не доживете.

Не теряйте надежды. Не сдавайтесь… так рано.

Наступил рай для писателей, сумейте это оценить и этим воспользоваться

Было время, когда причуды и вывихи одного автора, захватившего ключевые позиции в самом крупном в мире издательстве, диктовали всем живущим в СССР, что и как писать. К примеру, ну не нравилась ему почему-то тема бессмертия, вот и пошли косяком публикации маститых, которым тоже кушать надо, и молодежной мелочи, которая напишет все, что угодно, только бы опубликовали, о том, что бессмертие – бяка, гадость, стыд, позор, чудовищно, ни в коем случае низзя…

Из этих публикаций можно составить десяток толстенных томов, где из сотен рассказов и повестей не будет ни одного, где о бессмертии говорилось бы что-то хорошее. Зато сотни раз обсасывается разными авторами один и тот же сюжет: к умирающему (от рака, от несчастного случая, при автокатастрофе и пр.) приходит некий профессор и говорит, что он умрет через несколько минут, но есть возможность дать ему бессмертие (инъекцией, пересадить его сознание в тело суперкиборга, ввести в мозг суперкомпьютера и пр., пр.). Умирающий от этого сперва с негодованием отказывается, потом в секунду слабости соглашается и теряет сознание. Очнувшись, обнаруживает себя уже бессмертным (во многих рассказах и абсолютно неуязвимым, «Скафандр Агасфера» и пр., пр.). После чего, прожив так несколько дней, горько и патетически раскаивается в совершенной ошибке, рассказывает, что жить надо только в человеческом теле отведенный природой срок и обязательно помирать, после чего кончает самоубийством. Этого я понять никак не мог (в смысле чтобы все, как лемминги или солдаты партии, говорили и писали одно и то же), пытался среди прочего писать и о том, что бессмертие – мечта человечества, но такие творения сразу же останавливали, а против имени такого писателя ставили еще один крестик: не наш человек, публиковать такого нельзя.

Знаете, написал такое и пугливо оглянулся: не занесли бы и меня в стан тех, кто при советской власти рассказывал, как его притесняли и не давали публиковаться, а когда пришла перестройка и все преграды рухнули, тут же стыдливо умолк. Таких массы, многих жалобщиков с громкими именами еще вспомните, да, среди них были имена, имена-с…

В оправдание – да, приходится оправдываться – скажу, что с 1965-го, когда я начал публиковаться в жанре фантастики, и по 1991-й, когда рухнула советская власть, т.е. за 26 лет, у меня вышло всего две книги в жанре фантастики, а вот при свободе публикаций – видите сами:-)).

Немалая часть моих вышедших за это время книг как раз и составляет старый запас, пролежавший в столе долгие годы. Чем и объясняется такое количество и возмущение подростков: Никитин их штампует! Но если присмотреться, то на многих видно, что написаны при коммунистическом режиме.

Но это лирическое отступление и, конечно, ни в коем случае не оправдание, что я, мол, писал вообще-то мало. Нет, писал и пишу много, этим и должен заниматься автор, а не подкручивать рейтинг встречами и совместными пьянками с журналистами. Да, эти ребята по дружбе назовут вас гением всего человечества и вообще скажут, чего попросите, у нас же свобода слова, почему бы и не сказать хорошему человеку (читай: собутыльнику), но читающего не обманешь, наши недоверчивые люди долго листают книгу в магазине, прежде чем купить! Кроме свободы слова, есть и свобода читать то, что желаешь:-).

Еще раз счастливо: сейчас просто рай для писателей! Спросите тех, кто застал прошлый режим, они поют от счастья. Так что пишите, ничто вам не помешает. Просто пишите хорошо.

Однако сейчас рай и для жулья, увы

Я никогда не стремился ужиться в обществе и понравиться окружающим, так что могу и сейчас сказать то, о чем многие думают, но сказать вслух не решаются, стеснительные мы, дескать, и все деликатные из себя: вокруг литературы всегда было много жулья, а теперь в рыночную эпоху их стало вообще море.

Люди, не умеющие связать двух слов, берутся писать продолжения «Войны и мира», «Дон Кихота», «Властелина колец», приключений Гарри Поттера, Тарзана и прочих-прочих известных вещей, что автоматически вызовут внимание праздношатающейся публики, нездоровый интерес, а многие купят, чтобы посмотреть, что же могло быть дальше.

А этим ловким и бестормозным ребятам по фигу, какой интерес движет покупателем: здоровый или нездоровый, – бабки одинаковы, лишь бы побольше, побольше, еще больше! Для этого можно даже и на читательской конференции с бесстыжей мордой лица поторговать, нагло повещать о свободе творчества и самовыражении своего унутреннего «я».

Понятно же, что эти поделки – не литература, никогда литературой не станут, как не станут писателями эти ловкие ребята, постаравшиеся сорвать вот так куш и привлечь к себе внимание.

Не станут уже потому, что писатель по натуре всегда оригинален. Писателю органически претит быть на кого-то похожим. Да, он бывает на кого-то похожим, даже очень похожим, но это получается помимо воли: нет еще своего почерка, выстраданных тем и своего стиля, однако же сознательно он никогда никому не подражает! Более того, скажите только, что он в этом и вот в этом похож на такого-то, автор тут же бросится переделывать!

Так что, если кто-то ловкий берется продолжать труд какого-то классика, давайте скажем прямо: он просто старается на чужом… если здесь женщины, то на чужом горбу въехать в литературный и гонорарный рай.

Ну, в гонорарный, может быть, еще и въедет, за какую только дрянь у нас не платят, но к литературе не приблизится и близко, это и козе ясно.

Даже потом, когда будут пытаться писать «свое», и тогда обречены заимствовать, а то и просто воровать куски у классиков, что весьма и весьма заметно, у нас достаточно эрудированные читатели, но что делать, когда своего нет, а хочется побыстрее да на халяву?

Так что избегайте как огня всяческих предложений дописать продолжение к такой-то книге, такому-то роману, к «Войне и миру», «Властелину колец» или другому великому бренду. С Толстым или Толкиеном вровень не встанете, а та известность, которую получите, это скандальный шум и скандальная известность шоуменов в порнобизнесе, но не в литературе.

Да-да, именно шоумены порнобизнеса!

Единственное утешение, что это жулье, за сезон взлетающее на пик славы и успевающее ухватить деньгу, на следующий сезон обычно тихо-тихо исчезает. А кто задерживается, тому уже несладко…