Как стать писателем - Никитин Юрий Александрович - Страница 39

Однако проходит десяток лет, становится ясно, что это вовсе не литература. Хотя ее авторы успевают урвать дачи, премии и пр. подачки со стола феодала. Их труды сдаются в макулатуру, и вдруг с удивлением обнаруживается, что Настоящую Литературу делают совсем-совсем не эти мелькающие на страницах газет лица.

Я понимаю, велик соблазн поскорее появиться на страницах газет! Велик соблазн поскорее угодить вкусам широкой публики, собрать гонорары, красивых женщин. Но все же постарайтесь сперва пойти по дорожке, которая приведет к Настоящей славе. Она труднее. А эта, когда для успеха надо всего лишь потрафить вкусам культурного большинства, никуда не уйдет! На нее спуститься можно в любой момент.

Спуститься – не подняться, это под силу всем.

Не опускайтесь до уровня «общего» вкуса. Вы – лучше, что бы вам ни говорили и как бы это ни говорили. Держитесь!

Кстати, очень распространенное опасение, что рукопись «украдут»…

Да, мне еще в самом начале литературного пути встречались ребята, что панически боялись отправлять свои рукописи куда-то в издательства или журналы, боялись даже относить лично… из-за опасения, что украдут!

Да, вот так просто возьмут и напечатают под своей фамилией. Эдакая завышенная оценка своих вещей. Дескать, все – шедевры, и крайне заниженная оценка чужих способностей, мол, все дураки. И плюс еще и все воры, только и думают, как украсть и на чужом в писательский рай въехать.

Сразу скажу, опираясь на богатый жизненный опыт: все, кто боится отдавать вещь в издательство – «а то возьмут мою гениальную рукопись и напечатают под своей фамилией», – безнадежны. Это уже клиника. Тот, кто пишет, не страшится: украдут эту – напишу десять других. В старинное время, когда в самом деле были рукописи, то есть написанные от руки, такое иногда случалось. Раз на тысячу присланных рукописей.

Скажу о себе: у меня за все время публикации по журналам и сборникам украли две вещицы. Но это – примерно на двести публикаций. А если учесть, что принимали не с первого захода, то процент потерь даже не один-единственный, а гораздо меньше.

Но совершенно другая ситуация в век Интернета, когда эта же «рукопись»… надо бы другой термин, отправлена, может быть, в десять других издательств, лежит на компах десяти друзей и выставлена на сайт в Интернете, где легко доказать как авторство, так и дату появления.

В плане обворовывания писатели сейчас самые защищенные люди на свете. Можно обворовать слесаря, банкира, министра, даже самого президента, но писателя обворовать невозможно. Все мое достояние – это тридцать моих романов. Эти файлы не только у меня на диске, но и в издательстве, где издают сейчас, есть и в издательстве, где издавался раньше. Лежат на сервере в Инете, разошлись на дисках по пользователям. Если воры вломятся в мою квартиру, они вынесут всего лишь вещи, то есть крохи, но не коснутся богатства, что обеспечивает мое небедное существование.

Так что из квартиры за время моего отсутствия могут унести разве что ерунду всякую: вещи, мебель, деньги, но не утащат мои файлы :-).

Не страшитесь придуманных призраков! У вас будут реальные препятствия.

Эпиграфы – брать или не брать?

Всем хочется, чтобы своя вещь выглядела как можно красивше. Потому многие начинающие старательно увешивают свои простенькие опусы множеством эпиграфов.

У многих потом переходит в привычку, дурную, скажем сразу, привычку. Все-таки эпиграфы – нечто сродни плагиату, когда на свой чурбан навешиваешь чужие кружева. Да плюс еще и костыли. Конечно, это сильно сказано: «сродни плагиату», мягше надо, понимаю, все-таки не плагиат это, конечно, а украшение, однако это украшение с чужого, как говорится, плеча.

Украшая свое произведение эпиграфами, вы тем самым признаетесь, что оно – хроменькое, убогенькое. Ну не может оно существовать без костыликов! Да и странновато выглядит эта ворона в павлиньих перьях, где после яркого и красочного эпиграфа идет серенький, как дохлая мышь, авторский текст. Эффект, прямо сказать, комичный. Во всяком случае, противоположный тому, чего добивался слишком уж изобретательный автор.

Старайтесь обходиться без костылей. Во всяком случае, ваши костыли видят и другие!

Новое в литературном деле: проверка грамматики и орфографии

Компьютерные технологии позволили не только быстро набирать тексты, но и, что для многих просто спасение, сдавать в издательства практически грамотно написанные произведения.

Это же так здорово: печатаешь себе, а оно подчеркивает красным, сигнализирует, что такое-то слово напечатано с ошибкой. Простейшие ошибки компьютер исправляет сам, ну там напиши я слово «сслово» или «сллово» – тут же исправит на «слово», в затруднительных случаях просто подчеркивает красным и по нажатию левой кнопки на мышке предлагает кучу вариантов замены.

Правда, услужливость бывает и назойливой, я вот только что писал в предыдущей книге про компьютер «Блю Джин», который создает компания «Майкрофост», так вот всюду этот услужливый дурак «Блю» исправлял на «Блюю», так ему, видите ли, понятнее. В то же время нельзя ввести автозамену: вряд ли слово «Блю» буду употреблять еще когда-то. Или чаще, чем «блюю».

Словом, в целом прекрасная технология, работать помогает здорово. Однако же, оставив орфографию, грамматику я отключил раз и навсегда. Что хорошо для старательного ученика школы или школьного учителя, убийственно для писателя.

Мне кажется, что программу для проверки компьютером грамматики составлял тот же редактор, который всегда подчеркивает красным фразу с несогласованными частями предложения. Мол, ошибка! К примеру: «Вышел я вчера на улицу, иду по ней, и вдруг навстречу мне Петр Карамазов!» Здесь компьютерной программе и недоумку редактору не нравится, что в первой части предложения – прошедшее время, во второй – настоящее, а дальше вообще черт-те что, и он начинает черкать, руководствуясь сво­ими убогенькими школьно-институтскими познаниями…

Помните, в вопросах грамотности вы должны быть не позади школьного учителя, а впереди. Вы должны знать не только нормы русского языка, но и то, что еще не стало нормой.

Так что плюйте на все правила, добивайтесь звучания фразы, эффекта!.. Фраза должна действовать на читателя. Все остальное – фигня. Правила, если они и есть, устанавливаете вы сами.

Школьный учитель – вам не указчик!

Нужна ли точность в описании?

Нет, скажем точнее: нужна ли в описании точность? Как вы уже знаете, в русском языке от простой перестановки слов совершенно меняется смысл. Не забывайте об этом или хотя бы вспоминайте иногда. Лучше – чаще:-).

Время от времени читаю романы о давних временах, вплоть до каменнопещерных, где древние и средневековые герои ох какие умные и деликатные, экологию берегут, пингвинов спасают, равновесие в природе блюдут, зубы чистят пепсодентом, общечеловеческие ценности ухитряются блюсти со своими крепостными простолюдинами, которых, оказывается, вовсе и не секут на конюшне…

Эти авторы ухитряются еще и свысока посматривать на тех, кто изображает героев такими, какими те должны быть согласно эпохе. В средневековой Европе и короли были неграмотными и не имели привычки мыться! На королевских пирах посуду давали вылизывать собакам и тут же накладывали новую порцию каши с мясом… Этих придурков, мнящих себя гениями, которые говорят «новое слово», море. Но вы – не они? Вас, надеюсь, немного? Помните, большинство не право всегда.

Но в то же время нельзя перегибать палку и в сторону скрупулезности в деталях. Восприятие человека, как Восток, – штука тонкая. Помню, ребятней мы вслед за юным тогда Утесовым пели: «Я вам не скажу за всю Одессу, вся Одесса очень велика, но и молдаванки и перессы обожают Костю-моряка». Прошли годы, и какой-то умник отчетливо растолковал нам, что слушаем не ухами, а другим местом: Молдаванка и Пересыпь – это пригороды в Одессе, где живет шпана, рыбаки да биндюжники, они же извозчики, и что надо петь «…но и Молдаванка, и Пересыпь…».