К вопросу о евгенике - Никитин Юрий Александрович - Страница 2

Что она ему тогда ответила? Перед глазами все еще стоял этот Демьянов. Совершенно случайно она немного знала его. Неприятный субъект, почему-то возомнивший себя неотразимым сердцеедом. Вечно напомаженный, прилизанный, трусоват и способен на мелкие подлости. Это все, что она о нем знала.

И комбинация их генов способна создать гениального ребенка! Трудно было поверить, но имелись неопровержимые выкладки. Она может стать матерью гения. Институт эмбриологии имел генетические карты всех граждан города. Потребовался многолетний труд «комбинаторов», как их называли, чтобы выжать наилучшие сочетания хромосом. Она может родить гения! Но только от Демьянова. Его посредственность каким-то образом удачно реагирует с ее посредственностью.

– Вас никто ни о чем не просит, никто ничего не требует, – подчеркивал несколько раз Гальперин. – Я вас только информирую. В конце концов, мы со временем отыщем и холостых мужчин, и незамужних женщин, чьи хромосомы смогут конъюгировать самым удачным образом. Есть шанс, что они полюбят друг друга и поженятся. Но об этом говорить рано. Я ничего не знаю. И никто ничего не знает. Это вопрос этики, и у нас никто им еще не занимался. Мы открыли эффект гениальности. Мы можем указать путь. Но решать вам…

Ночью она говорила с мужем. Он долго молчал, она настороженно прислушивалась к его дыханию. И его плечо, на которое она всегда клала голову, внезапно окаменело.

– Не знаю, – сказал он наконец. – Решай сама. Гении в самом деле нужны человечеству. Твой Мефистофель, или как там звали посетившего тебя дьявола, прав на все сто процентов. В конце концов, я могу полюбить малыша. Во всяком случае, он не заметит разницы в отношении ко всем троим нашим детям. Ее не будет. Послушай, Наташа, а может, тебе не стоило говорить мне об этом?

В его голосе слышалось страдание. Предпочитал быть обманутым? А теперь будет подозревать ее в любом случае…

Поистине, ее посетил дьявол!

«…Могучий Геракл убил смертоносной стрелой орла и разбил своей тяжелой палицей оковы титана. И сказал тогда Прометей: «Пусть не вступает громовержец в брак с морской богиней Фетидой. Пусть ее отдадут в жены Пелею, и будет сын Фетиды и Пелея величайшим героем Греции…»

– У них родился Ахилл, да? – спросила, не вытерпев, курносая студентка с первого ряда.

– Да, это был Ахилл, – тихо сказала Наталья Алексеевна.

После лекции она пошла домой пешком. И выбрала не самую ближнюю дорогу.

У Фетиды родился могучий Ахилл. Совершил несколько подвигов и погиб при взятии Трои. Но разве мог он сравниться с бессмертными богами! Превзойти их? Свергнуть с трона Зевса, освободить скованных титанов из тартара, сделать все человечество могучим и мудрым?

Нет, Ахилл был одаренным человеком, считая по современной шкале, но не гением. Подвиги совершил, но ничто в мире не изменилось. Новую эпоху ему не дано было открыть. Это мог бы сделать не родившийся сын Фетиды и Зевса…

Казалось бы, что за вопрос? Она обязана родить гения, раз уж появилась подобная возможность. Ведь для блага всего человечества. Но не слышится ли здесь иезуитское «цель оправдывает средства»? Макиавеллиевское «все средства хороши, если они ведут к цели»? К великой цели нельзя идти при помощи мелкой подлости – это основа всякой нравственности. Но как же быть в ее случае?

– Мы не хотим замахиваться на любовь, – говорил Гальперин, – на самое святое. На семью. Женщина не автомат, сконструированный по принципу наибольшей целесообразности. Но уже сейчас в кодексе о браке есть параграф, обязывающий супругов знать о состоянии здоровья друг друга. Перед вступлением в брак. И в брачной анкете есть подобные вопросы. Конечно, любовь слепа. Влюбленный всегда эгоист, его кумир для него лучше всех на свете. Это чудесно. Беда только в том, что, если люди начнут жить по этим самым прекрасным принципам, обществу лучше не станет. Общество – это уже не собрание отдельных индивидуумов. Что хорошо для отдельного человека, может оказаться неприемлемым для общества как целого. Понимаете?

Она понимала. Но легче не становилось.

– Все мы частицы общества, – продолжал он, – и должны помнить об этом. И думать о пользе для него. Но это вопросы этики. Здесь не помогут никакие законы. Более того, они окажутся бессмысленными и даже вредными, как дискуссии в газетах на тему «Любить ли Пете Машу?» Каждый решает за себя. В соответствии со своими собственными нравственными законами. Судья – совесть…

Этично или неэтично? Двадцатый век все время заставляет нас задавать этот вопрос. Пересадка сердца, выращивание детей в колбе, использование гипноза в политических целях, искусственное осеменение….

Искусственное осеменение. Ее проблема близка. Можно понять отчаявшихся супругов, которые прибегают к такому крайнему средству. Но у нее уже есть двое нормальных здоровых детей, которые обещают стать полноправными членами общества. Найдутся людишки, которые станут обвинять ее в корысти, нездоровом интересе, стремлении к сенсации. Ну да таких можно не принимать в расчет. Они и костер Бруно сочтут за стремление прославиться. А вот что скажут настоящие люди?