Изгой - Никитин Юрий Александрович - Страница 76

– До Куявца два дня пути. Стоит ли? Квартал изигошей ближе.

– В Куявец, – велел тцар твердо. – Сегодня же! Седлайте коней. Если ночь застанет в пути, заночуем в чистом поле.

– Великий тцар!

– Что? – ответил Зандарн резко. – Я что, не ночевал в поле, положив под голову седло и укрывшись щитом?

Собрались всего часа за два, хотя Зандарн уже изнывал от нетерпения и подгонял слуг пинками. Из раскрытых ворот города выехали три сотни отборных воинов охраны, семь крытых повозок со всем необходимым для отдыха тцара в чистом поле под открытым небом, сто слуг, десять телег, груженных мясом и хлебом для тцара, воинов и слуг.

Тцар настолько подгонял всех, что до вечера они прошли две трети пути. Воспрянув духом, заночевать могут в гостеприимном доме этой странной красавицы, тцар с Тимисом и Изигорном пересели на быстрых коней.

Огромное багровое солнце неумолимо приближалось к темному краю земли. За спинами троих гремела и дрожала земля от топота двух сотен телохранителей на тяжелых боевых конях, крытых кожаной броней. Одну сотню тцар оставил для охраны своего обоза, а когда в красных лучах заката заблистали стены из белого камня, обернулся на скаку, прокричал:

– Тимис, Изигорн – за мной! И еще двое. Остальным ждать здесь!

Голос его прогремел мощно и звонко. Воины вздрогнули, слыша тцара, за которым следовали, с которым побеждали в битвах. Захрапели кони, их останавливали на полном скаку, только двое из телохранителей молча оторвались от отряда и понеслись за тцаром и его советниками.

Городские врата блестели как жар, но, когда погасли, тцар понял, не оглядываясь, что солнце опустилось за темный край. Тимис и Изигорн неслись на конях молча, лица бледные, оба похудели за это короткое путешествие. Отвыкли от седел, их задницы только для мягких подушек...

Тцар ощутил веселое презрение к этим людям, оба моложе, но так охотно забыли свое боевое прошлое удалых воинов!

Он натянул повод, до ворот осталось всего три полета стрелы. Конь, хрипя, остановился. Тцар соскочил на землю, велел телохранителям:

– Оба останетесь с нашими конями. Ждите! В город не входить.

Тимис и Изигорн слезали со стонами, оба с одинаково желтыми лицами.

– Переодевайтесь, – велел тцар. – Да побыстрее! Я не хочу, чтобы она отказала нам в ночлеге из-за позднего часа.

Телохранитель торопливо сдернул с седла дорожный мешок. На свет появились тряпки, что не всякая хозяйка бросила бы собаке на подстилку. Зандарн первым, подавая пример, весело натянул на себя лохмотья, взял в руки толстую палку:

– Ну как, похож я на бродячего мудреца?.. Ха-ха! Изигорн и Тимис с брезгливостью, но покорно и поспешно облачились в одежды бедных странников. Зандарн, не оглядываясь, направился в сторону городских врат. Половина неба оставалась багровой, красный отсвет падал на землю, догнал тяжело нагруженную лесом телегу, что едва тащилась, застряла у самых ворот, стражники вышли навстречу и помогли вытащить из рытвины. Едва она миновала ворота, створки начали закрываться. Зандарн закричал жалобно, замахал руками, побежал и упал в пыль уже непритворно, привык к носилкам. Стражники остановились, ждали.

– Спасибо вам, добрые люди! – прокричал Зандарн. – Спасибо!

Он едва удержался, чтобы не бросить им мешочек с золотыми монетами, привычный жест, ведь Изигорн и Тимис несут за ним еще, тцар не может без щедрых жестов, но, к счастью, уставшие за день стражи не заметили ни холеного лица, ни изнеженных рук, которые, как ни пачкай землей, все же выдают вельможу.

Тимис догнал по ту сторону ворот, кивнул, Изигорн и тцар двинулись за ним. Ночь еще не опустилась на город, факелы только начинают зажигать, да и то лишь в темных углах, однако народ уже сонный, благодушный. Никто не поинтересовался, откуда чужаки и зачем, а что чужаки – видно сразу, своих в таком, маленьком городке знают всех в лицо.

– Сюда, – приговаривал Тимис, – а теперь сюда... Когда они прошли почти весь город, Изигорн сказал сварливо:

– Великий тца... прости, Зандарн! Мне кажется, этот дурень сам не знает, куда ведет нас. Дальше дорога упрётся в стену. Вот увидишь.

Тимис таинственно улыбнулся:

– Вот там самое интересное...

Дорога вскоре вовсе исчезла под ногами, а тропка в сгущающихся сумерках потерялась. Густая тень уже легла на землю, только зловеще красным блистала старая разрушенная башня. Трава и мелкие чахлые деревца в трещинах казались щупальцами страшного зверя. Изигорн снова начал ворчать, уже и сам Зандарн нахмурился, ноги устали, как вдруг Тимис вскрикнул:

– Вот ее домик!

Из-за поворота выдвинулся светлый дом, похожий на игрушечный, настолько красиво и чисто украшен, к тому же этот крохотный заборчик, смешная калитка, через которую переступит даже коза...

У калитки на столбе уже горел смоляной факел. От него хорошо и бодряще пахло, взвивались легкие искорки и тут же исчезали в темнеющем воздухе. Чуть ниже под факелом к столбу прибита широкая медная пласти-на с красивым медным кольцом в виде золотой змеи.

Зандарн взялся за медное кольцо, остывший металл приятно холодил разогретые долгой скачкой, а потом ходьбой в гору, пальцы. Слышно было, как звон медленно и тягуче потек в глубь сада.

Изигорн и Тимис, непривычно жалкие в грубых одеждах простолюдинов, стояли за его спиной. Зандарн оглядел их с головы до ног, губы изогнулись в насмешливой улыбке. Таким изможденным и усталым людям ни одна Душа не откажет. А он все-таки еще орел, усталость едва чувствуется, а от одной мысли, что в этом доме живет одинокая молодая женщина, не знающая мужчин, тут же привела в буйный восторг, а в низ живота с готовностью устремилась тяжелая горячая кровь.

С той стороны домика послышались легкие шаги. На дорожке, посыпанной блестящим песком, показалась молодая девушка. Дыхание остановилось в груди Зандарна. Девушка, открывшая калитку, оказалась грациозной, как молодой олень, чистой, как рыбка в горном ручье, и прекрасной... как весна в землях его детства. В ее больших невинных глазах он прочел участие, а в изгибе молодого развитого тела угадал скрытую страсть, которая запечатана волшебными печатями до поры до времени... и которую сорвет кто-то из мужчин!