Фарамунд - Никитин Юрий Александрович - Страница 15

Утром, когда явились к Свену за последними словами, у того в комнате сидел у самой двери Теддик. Фарамунд встречал его раньше, но Теддик был почти единственный во всем бурге, кого он почти не запомнил: весь серый, как мышь, не выделяется ни ростом, ни силой, ни даже громким смехом, всегда при Свене, всегда посматривает по сторонам настороженно, но редко когда уронит слово. Правда, однажды он предложил Фарамунду попробовать себя с ним в поединке на тупых мечах, но все, что Фарамунд запомнил, это были быстрые скользящие движения, немалая ловкость, но и то скорее за счет малого роста, чем за счет выучки.

– С вами пойдет Теддик, – объявил Свен. – Он заметит больше, чем вы, олухи. Задача у вас все та же! Я хочу взять ту крепость. Вы должны разузнать все слабые места. Если что удастся испортить или поджечь – сделайте сразу.

– Как?

– Что, уже и огниво пропил? А пару кувшинов с маслом возьмете в моей комнате. Стражам на воротах, если спросят, скажете, что на продажу.

Тарант переступил с ноги на ногу:

– Но в бург так просто не проникнуть.

Свен сказал раздраженно:

– Багровый Лаурс размахнулся больше, чем на бург! Там мастерские, две кузницы, оружейная… Еще какие-то склады… Говорят, он переселил к себе ремесленников.

– Пленных?

– Как пленных, так и… кого заставил, кого сманил деньгами. Я не знаю, откуда у него деньги, но я должен знать, как подрезать ему крылья!

Уже знакомой тропкой пробрались через лес, залегли в кустах. За ночь люди Лаурса ворота поставили и укрепили, сейчас спешно возводили башни по обе стороны ворот. Судя по основанию, наверху сможет поместиться до десятка лучников. А если еще и сложить туда груду булыжников, то посмевшие подойти с тараном тут же полягут с проломленными головами…

– Лаурс что-то чувствует, – сказал Теддик. – Узнал, что на эти земли надвигаются с севера вовсе настоящие звери?

– Либо предчувствует резню, – буркнул Тарант.

– Я и говорю…

– Нет, резня может начаться за окрестные деревни. Здесь уже земли поделены…

– Не все!

– Остались крохи, – сказал Тарант презрительно.

– Ничего подобного, – возразил Теддик. – Сейчас самые злые идут вперед и вперед, захватывая земли галлов, осаждая римские гарнизоны… если решаются, а задним хватает и здесь добычи. А когда тех, передних, остановят, только тогда начнется настоящая резня за земли, за села!

Лицо его стало довольным, глаза заблестели. Фарамунд переводил взгляд с равнодушного Таранта на хитрую рожу этого хозяйского прихвостня. Похоже, Теддик прав.

Он вздрогнул, когда Теддик неожиданно толкнул его в бок:

– А что скажешь ты, молчун?

Фарамунд нехотя разлепил губы.

– Если.

– Что? – не понял Теддик.

– Если остановят, говорю.

Теддик подумал, сдвинул плечами:

– Рим всегда останавливал. И отшвыривал назад! Но вообще-то в чем-то ты прав, молчун. А вдруг в этот раз не остановит? Что тогда?

Тарант поежился:

– Мир рухнет. Небо упадет на землю. Как это – Рим не остановит? А что тогда?.. Мы сами растеряемся, если Рим вдруг бы упал нам под сапоги. Нет, пограбить – одно, а вот власти над миром – не надо!

Их голоса звучали в него в ушах, но все тело слушало лес, землю, воздух, он всей кожей впитывал запахи, а струи воздуха касались кожи. В какой-то момент шерсть на загривке зашевелилась, в животе неприятно похолодело.

Не поворачиваясь, прошептал:

– Тихо. За нами кто-то наблюдает.

– Да ты что? – удивился Тарант.

Он приподнялся на колени, неспешно начал озираться с глупым видом. Из-за деревьев выскочило трое с мечами в руках и в одинаковых кожаных доспехах. Следом выехало четверо на конях.

– Не двигаться! – крикнул передний всадник. – Высматривали вашу крепость?.. Рыбарь, Хлум, свяжите их!

Теддик только поднимался с ног, лицо растерянное, а Тарант вскинул руки, попятился, вот-вот запнется и рухнет:

– Да что вы! Да мы только пришли к вам орехи продать!

Трое, спрятав мечи, взяли в руки веревки. Лица у всех были спокойные. Фарамунд догадался, что всадник обвинил их в подглядывании, чтобы напугать, на самом же деле им просто нужны рабочие руки на стройку.

Кровь ударила в голову. Веревка! Совсем недавно точно такая же была на его шее. Понятно, их отведут в бург для расспросов. Ну, а вдруг передумают и решат повесить на этих же деревьях?

Он почувствовал, как все тело вскипает злой силой. Как воочию увидел картину, когда он голыми руками убивает людей с веревками в руках. Нет, больше он не позволит надеть себе на шею петлю!

Воин потряс веревкой:

– Протяни руки!

Фарамунд зло оскалил зубы:

– Лучше протяни ноги.

Он ударил кулаком в ухмыляющееся лицо, пальцы другой руки молниеносно сомкнулись на рукояти меча. Второй набросил петлю на руки Теддику, меч Фарамунда с мясным стуком разрубил толстую шею, Теддик поспешно сбрасывал веревку, а Фарамунд уклонился от удара третьего, отскочил к кустам.

Всадники с мечами в руках уже окружили их, сверкающие клинки заблистали в воздухе. Тарант упал, перекатился под брюхо ближайшей лошади. Фарамунд ждал, что он подрежет сухожилия или вспорет коню брюхо, но Тарант пробежал на четвереньках, прыгнул в кусты и пропал.

Теддик отбивался от двух всадников, отрыгивал, пригибался. Фарамунд ударил одного всадника по ноге, тот едва не выронил меч. Фарамунд отскочил в сторону, избегая удара второго, его рука как будто сама по себе вскинула меч, его слегка тряхнуло, на землю упала отрубленная рука с зажатым в кулаке мечом.

В следующее мгновение Фарамунд уже сам был в седле. Конь беспокойно дергался, недавний хозяин корчился под копытами и хватался уцелевшей рукой, а Фарамунд остервенело рубился среди визга, крика, потных лошадиных тел. Бежать глупо – догонят и убьют в незащищенную спину. Страх ушел, сменившись холодной яростью. Его тело снова как бы вспомнило все умение из неведомой прошлой жизни: меч образовал вокруг него сверкающую завесу, клинки стучали часто и страшно. Дважды боль кольнула руку и плечо, но третий всадник завалился на холку коня, кровь из рассеченного горла залила конскую гриву.

Внезапно звон железа затих. Фарамунд огляделся дико. На истоптанной копытами и сапогами поляне ползали двое раненых. Еще один лежал на спине и смотрел на Фарамунда полными ненависти глазами. Четыре неподвижных тела, похоже – мертвые. Теддик сидит, прислонившись спиной к пню. В глазах – боль, кровь на обеих вытянутых ногах.

Фарамунд крикнул:

– Как ты?

– Ноги задели, – ответил Теддик. – А ты чего не унесся, когда в седло… сумел?

Фарамунд спрыгнул на землю. Конь тут же отпрянул от человека с красными руками. Затрещали кусты. Теддик попытался встать, охнул, снова сел. Фарамунд присвистнул. Раны не тяжелые, жилы, судя по глубине порезов, не задеты, заживет как на собаке, будет ходить и бегать. Но это потом, а вот сейчас…

Торопясь, он сорвал с одного из павших латы, разорвал рубаху. Теддик, не морщась, наблюдал, как этот странный человек быстро и умело перетянул ему обе ноги выше колена. Все это время Фарамунд чувствовал на себе изучающий, странно напряженный взгляд Теддика.

– Здорово ты бьешься, – проговорил он. – И раны перевязываешь, как если бы…

– Как если бы лекарь? – спросил Фарамунд. – Знаешь, мне самому это нравится. Может быть, я был лекарем?

Теддик хохотнул:

– Из тех, кто жизнь отнимает… Ой!

– Больно?

– Да нет, это я сам… Помоги подняться.

Фарамунд поддержал, Теддик скривился, попробовал прыгать на одной ноге, но та кровоточила. Он охнул, повалился наземь.

– Как это тебя? – спросил Фарамунд сердито. – Сам не выше пня, а они ж на конях! Им до головы твоей нагибаться – с коня можно упасть!

– Это пеший. Я его сбил с ног, тут насел всадник, я дрался с ним, а пеший меня сзади по ногам… Я его удавил, да раны уже вот они…

Фарамунд рывком поднял за ворот:

– Надо убираться. Залезай на спину, я понесу через лес.