Это я, Эдик - Никитин Олег Викторович - Страница 32

А Билкис? Ну что ж, Билкис тоже ничего телка, но уж очень своенравная. Пусть знает, шайтан побери, что я и сам по себе крут, в два счета могу кого хочешь соблазнить. Словом, мусора у меня в черепушке всегда полно было, особенно в те юные годы. Сейчас, надеюсь, его стало гораздо меньше.

Я только через несколько месяцев понял, зачем Зульфия тогда приперлась, да еще с угощением. Не, что касается традиций и прочей шелухи, то тут все понятно – это я про изюм… Они там в своей секте хотели, чтобы у меня осталось как можно меньше путей к отступлению. Да только я их все равно трахнул.

И вот за три дня до каникул Билкис мне и говорит:

– Эдик, мулла попросил меня привести богослужебную программу в соответствие… Шайтан, забыла с чем. Ты мне не поможешь? А то он грозил оштрафовать меня на месяц поста.

Конечно, я пообещал.

Лежал и полночи потом думал (а мы с ней в реале у нее в комнатушке зависли), что делать. Мысли прыгали одна на другую и путались, как крысы во время течки. Не буду повторяться, какой морально-этический выбор маячил передо мной. И вся эта ментальная каша кипела в башке, пузырилась и не желала остывать – а в итоге в ее недрах возник подлинный бриллиант!

Пока он обратно не растворился в дерьме, я выкарабкался из-под девки и метнулся в кресло, к периферии. Уже через пару секунд я законнектился в Сеть и очутился в библиотеке медресе, где лежала моя несчастная курсовая. По причине ночного времени там было пусто, только местный программный див зорко следил за трафиком, рубил башки спаму и потрошил тела вирусов.

Меня он пропустил без звука, только ощерился боевыми процедурами.

Я вытащил из своего опуса пресловутый тензор и мягко заменил ковариантное преобразование на контравариантное. И стало так хорошо и чисто, что просто диво. Естественным образом ушли все последующие подмены и подтасовки. Результат «шкафной рафидизации» получился сам собой – тупой и почти банальный, однако полученный строго, из формул.

Я полюбовался на него и свалил обратно, в теплую Билкисову койку.

Comments on this: 7

Cactus: Дядя, так ты переспал с этой Зульфией или нет? Ни фига не въехал. Чего там дальше-то было?

Танк: Кактусяра, только тебе одному интересно, как я не стал антиглобалистом – и далее мухтасибом. Потому что между несостоявшимся визитом в заграницы и мнимой карьерой инспектора богоугодных заведений для мутантов я усматриваю прямую, как хребет Лобачевского, связь.

Петро: Тут же все понятно, мальчик! Наш Танк попросту забил на Магога с его компанией виртуальных шахидов, ясно? И Зульфию он покинул, так ее и не поюзав. Верно я предполагаю?

Эмиль: Умный какой! Да тут все, кроме Cactus’а, обо все давно догадались.

Тася: Ну, прочитала я твои бредни, Танк! А теперь давай рассказывай, как ты в пентхаус поперся – честно и открыто, чтобы все знали! И зачем, главное? Если ты такой козлина окажешься, что… Ну, гнев мой будет страшен, так и знай. Хоть я тебя и люблю, рафинада бестолкового, а вторую жену обязан сперва мне показать.

Cactus: Ну ни фига себе, мне через год в медресе поступать, а они глумятся. Собираю, понимаешь, колосья на гумне мастеров рафидного следствия… А меня же и помелом! Учителя называются… Ждем рассказа про секретаршу!

Тася: Заткнись, Cactus, а то умою. Ты похож на муравья, который пролезает в хобот слона и выгрызает тому мозг! Такой же занудный! И все молчат, пусть этот «путешественник» рассказывает. Не иначе сам Гуль сбил тебя с пути домой, охальник.

Да какая она мне жена? Мухтасиб Кулешов и не думал жениться на секретарше, не такой он кретин, хоть и моральный мутант и подонок.

Ифрит с вами, слушайте мой дастан.

В общем, залез я в раздолбанный «мерс» и аккуратно, не торопясь записал в дабир адрес и прочие ключевые данные о собственной (то есть инспекторской) жизни. Чего скрывать? Европейский Эдик, когда я избежал смертельной опасности и скрылся за углом здания, предпринял решительный штурм моих мозгов и овладел ими.

Вы можете спросить: что за фигня? Почему в таком случае никто из прежних альтернативных Танков не стал этого делать? Да потому, что я им этого не позволил. И у них не было достаточно времени, чтобы освоиться у меня в мозгах.

А в этот раз я дал слабину и поддался, понятно? И нисколько не стыжусь, потому что соблазн был реально огромен. Не спешите меня осуждать, подумайте. Вот он я – простой рафинад, в целом не слишком удачливый, потому что еще неопытный, и обитаю я в комнатушке три на четыре с мелким, как домик для свинки, кухонным блоком. И вот он, инспектор – живет в тихой Европе, путешествует по миру, вхож в Диван и от пуза вкушает блага цивилизации.

И почему это я, идиот, поддался соблазну испытать на себе, каково это, быть успешным и богатым? Многие из вас устояли бы на моем месте? То-то же.

Словом, никакие записи мне не пригодились, потому что истинный Танк сидел тихо в мозгах мухтасиба и не вякал. Да и вообще, в те часы никто бы не сказал, даже старина Фрейд, кто я такой – инспектор или рафинад. Точно помню только, что рафинад держал нейроны в своих руках, иначе как бы он смог вернуть себе тело?

– Что-то у вас машина побитая, – посочувствовала мне программа на въезде в подземный гараж. – Вызвать полицию? Отогнать в ремонтный бокс?

– Не стоит, – поколебавшись, отозвался я (Танк-рафинад в дело вступил). – Только время потеряю.

В бокс я потому не хотел эту тачку ставить, что в любой момент мог пожелать смыться из этого обиталища бонз-пилигримов. Как бы я это сделал без «вольво»? Нет, пусть уж лучше поближе к выходу постоит, хотя соблазн воспользоваться услугой был велик.

Тут надо сказать, что рекламные картинки мухтасиба, которые он активно показывал мне в интернате, оказались туфтой. Не так уж он и круто устроился, и пентхаус его оказался ущербный, двухкомнатный. Но не поворачивать же было обратно, когда я почти прибыл на место? Вот я и молчал в закутке черепушки, только по поводу битой машины и встрял.

Лифт вознес меня на двести офигенный этаж, и в самом деле последний. В первую секунду я подумал, что крыши над башкой там вовсе нет.

«Пластиковая она, прозрачная», – подумал доминантный (в тот час) Кулешов.

Пусть инспектор будет под номером два, а то задолбало пояснения делать. А у меня-рафинада, значит, первый номер. Ну вот, пригляделся я-1 к крыше и увидал тончайшие стальные жгуты. По цвету они прелестно сливались с низким серым небом, вот и ввели меня в заблуждение.

Я достал из кармана (вот гадство, откуда он там взялся?) магнитный ключ и вонзил его в щель замка. Когда я вошел в квартиру, по ушам ударила самая кислотная попса в мире, неимоверное месиво тошнотворных звуков и ударов по мозгам. Я в злобе стянул плащ и ввалился в большую из двух комнат – гостиную, что ли.

И что же? Прямо посреди нее кривлялись в пароксизме три моложавых особи – две телки и один козлик. Они были подключены к гостиничному серваку и пребывали, очевидно, в некоем виртуальном мире удовольствий, так что пришлось их обломать. Я банально обрубил коннект, нажав на периферии кнопарь сброса.

– А? Что?

Все трое протерли линзы и с обидой уставились на меня.

– Что за хрень, Лейла? – вспылил я. – Что это за уроды в моем офисе?

Неплохо эта девка с «ночным» именем выглядела, надо заметить – в черном платье до колен и с вырезом до пупка и ниже, полосатых колготках и молодежной чадре на полноса. Из-под нее торчало серебряное кольцо, в щеках и бровях вовсю сверкал молибденовый пирсинг. Мусульманская мода в полном блеске, шайтан ее побери.

– Это мои друзья, – пожала Лейла плечами.

– Я не уродка, – добавила незнакомая девка. – Меня Сулима зовут.

Когда-то давно она окуклилась синей джеллабой, но к этому моменту тряпка почти размоталась и лежала бесформенной кучей на полу. Только чудо или божья воля удерживали остатки ткани на бедрах этой девы. В общем, блондинка с османскими чертами лица – не такая уж редкость, особенно в Сети, но вживую такие гибриды попадаются редко.