Шмель в паутине - Никитин Олег Викторович - Страница 51

Почти весь следующий день – а это было воскресенье – Милан провел перед терминалом, освежая в памяти теорию. Отвлекся он только два раза. Ближе к обеду заказал пиццу, фрукты и три банки пива и получил их прямо через приемник окна, пустив на антенну маячковый сигнал. А спустя полчаса после трапезы скинул на терминал информацию с датчика, укрепленного на часах. Одновременно он отправил доктору собственный сетевой адрес, чтобы ботаникам не пришлось мучиться с пересылкой почты через миграционный отдел: перед выпиской из клиники Максимов пообещал Милану когда-нибудь исправить изменения в организме «добровольца», вызванные опытом.

После полудня у него объявилась строгая Кэти и предложила поменять белье. Перед эти Милан уже два раза таскал его в прачечную, оборудованную в подвале соседнего дома, а потому появление девочки слегка озадачило его.

– Спасибо, я и сам справлюсь, – ответил он. Кэти помяла пальцами складку платья и проговорила:

– Сударь, мы с мамой просим вас посмотреть посудомоечную машину. Если бы вы смогли починить ее, мы бы бесплатно постирали вам белье.

Милан подумал, что девчонка выглядит непривычно. Не боевито, как в момент встречи с уличной «бандой», и не развязно, как тогда, когда она старалась вызвать у него сексуальный интерес. Что ж, три личины для одного человека – не так уж и много.

– Почему вы решили, что я смогу это сделать?

– Как же? Весь квартал знает, что вы работаете в магазине китайца Чуня. Такого мастера по всяким агрегатам, как вы, у него отродясь не было. Все наши парни там флаеры меняют, или разные железки сдают, которые на свалках находят! Вы разве никого не узнали?

– Я не присматривался, – пробормотал Милан, поднимаясь. – Что ж, давай взгляну на вашу технику. Но починить не обещаю, в бытовых аппаратах я не специалист.

– А очки вы снимете? – полюбопытствовала повеселевшая Кэти и повела его на кухню. Там он увидел Вику, которая в сердцах пинала агрегат в бок, словно желая пробудить в нем былую мощь.

– Вот, полюбуйтесь на эту скотину, мсье! – воскликнула она. – Загружаю грязную посуду, а на выходе получаю такую же точно, только мокрую! Все жужжит, трещит, вода льется, а результата никакого.

Милану хватило двух минут, чтобы определить причину сбоя – через подгнившую прокладку просочилась капля воды и стекла по трубке на некстати подвернувшуюся микросхему, замкнув сразу десяток малоточных контактов. Это была или очень дешевая машина, или краденая, с которой сняли все предохранительные блоки. А то и собранная по корявой инструкции с помощью набора юного техника «Сделай маме подарок!». Такие наборы лет пять назад выпускались фирмами-производителями бытовой техники, пока Департамент здравоохранения не запретил их по причине потенциальной опасности для детского здоровья. Стерев каплю влаги с микросхемы, Милан повернулся к обеим хозяйкам:

– Жвачка есть?

Кэти выплюнула на ладонь изрядный кусок резинки и сполоснула его в луже мыльной воды, застоявшейся в приемной раковине машины. Спустя еще минуту течь была замазана и спрятана под обшивкой. Очки Милан так и не снял – в этом не было никакой необходимости, стекла в них отменно пропускали свет. В одну сторону, конечно.

К утру следующего дня Милан был готов сдать три из шести тестов, однако следовало дождаться конца рабочего дня, чтобы отправиться в колледж Св. Патрика. Как обычно, он сразу спустился на промежуточный склад, где для него было приготовлено несколько десятков аппаратов разной степени разбитости.

Вернувшись на этаж выше, он застал подле открытого зева посадочной площадки Свету. Она уселась на его крутящийся стул, напротив Ники, и о чем-то болтала с ней. В руках Ника вертела яркий журнал с поварихой на обложке, упоенно принюхивающейся к какому-то красочному блюду. Завидев эксперта, обе девушки замолчали, причем Ника слегка смущенно, а Света с вызовом.

– Привет, Милан, – сказала она. – Вот, привезла тебе журнал со своей статьей о харчевне старика Камы. И про аварию немного написано, только без названия фирмы, чтобы не повредить бизнесу Чуня.

– Я не интересуюсь кулинарией, – холодно произнес он.

– Тут и про тебя есть. – Света разозлилась и вскочила. Милан не сомневался, что на языке у нее вертелось не меньше сотни едких фраз о невоспитанных типах, вскормленных обезьянами и бравших уроки вежливости у диких керберов.

Тряхнув головой, так что белые волосы взвились и опали неровными прядями на ее гладкие, обнаженные плечи, она выскочила из-за стола и широким шагом метнулась к открытой клетке лифта. Отвернувшись, Милан переждал гул лифтовых моторов и сел на свое рабочее место, с надеждой поглядев на голубой проем в стене. Но тщетно, никто не ввел в него свою машину, желая предъявить на экспертизу очередной кусок барахла.

– Зря вы так, сеньор, – пискнула Ника. – Света совсем не заносчивая. И не скажешь, что журналистка. А картинки в статье красивые, на них и вы есть.

– Вот как?

Нагнувшись, он выдернул у нее из рук «Женскую волю», чем добился реплики: «Это ваш экземпляр, она его вам привезла…» Открыв издание на закладке, он пробежал глазами визуальный ряд и среди десятка голограмм наткнулся на свою физиономию. Будучи на задании, Света в тот день таскала на себе микрокамеру и непрерывно фиксировала все подряд. На снимке Милан выглядел на удивление благодушно и в общем симпатично. И даже фрагмент «кубического» интерьера кафе, набитого жующими посетителями, не смог испортить впечатления.

Вот только Милану этот снимок грозил встать костью в горле. Те, кто когда-то водил знакомство с Раулем Эндьетой, могли бы при желании узнать его в анонимном гурмане, несмотря на зеркальные очки и короткую стрижку. А особенно Иван Вешкин, чей веселый смех по адресу облапошенного соратника мог смениться озабоченным возгласом, попадись этот снимок ему на глаза.

Кажется, он непроизвольно скрипнул зубами, потому что Ника испуганно вскочила и пролепетала:

– Вам дурно, сеньор?

– Мне хорошо. – Милан закинул журнал в ящик стола и наконец-то услышал гул клиентского флаера, заходившего на посадку.