Шмель в паутине - Никитин Олег Викторович - Страница 23

Через минуту он уже бодро рулил вдоль распотрошенного состава, оглашая ангар жужжанием двигателя. В нескольких сотнях метров впереди виднелись ворота, рядом с которыми он и рассчитывал обнаружить выход.

– Внимание, ваш тепловой профиль не опознан! – внезапно донеслось откуда-то сверху. – Вставьте вашу кредитную карточку в сканер электрокара. Время до вызова полиции – 1 минута.

И тут же раздались щелчки метронома, отсчитывающего время – признаться, с явно излишним мелодраматизмом.

А выход был так близко! Расстроенный Рауль соскочил с кара у самых ворот и тут же наткнулся на еще одного посетителя склада, от которого и получил в левое ухо, да так, что растянулся на жестком полу, среди рассыпавшихся цветастых банок. Саквояж с антирадаром шлепнулся рядом, и в нем что-то подозрительно хрустнуло.

– Кретин чертов, – испуганно сказал кто-то нежным женским голосом. – Чего пугаешь? Консервы из-за тебя выронила.

Над Раулем в некотором отдалении стояла, стискивая еще одну увесистую банку, девушка с бледно-серой, курносой и одутловатой физиономией и в потертом черном балахоне до колен, из-под которого торчали желтые ботинки. Затем она вынула из кармана карточку и провела ей по сканеру электрокара. Тот пискнул, и отсчет времени прекратился.

В следующую секунду ее рука была вывернута за спину. Рауль едва сдержался, чтобы не врезать ей – теперь у него болели уже оба уха, и ему казалось, что они торчат у него из головы, словно лопухи. Хорошо еще, что девчонка оказалась не боксером и не измочалила несчастный орган слуха в капусту.

– Не могла просто поздороваться? – грубо высказал он претензию новой знакомой. Она что-то прошипела и попыталась вывернуться, но у нее ничего не получилось.

– И что теперь? – спросила она с раздражением. – Так и будем стоять, пока утренняя смена не придет? Ты откуда здесь взялся, черт побери?

– Почему же стоять? Можно познакомиться и весело скоротать время. Я Рауль, и я приехал на магнитовозе.

Он перевел дух и отпустил ее, и девица поспешила отступить за ящик. Поглядывая на нее, Рауль поднял саквояж, вокруг которого раскатились банки с какими-то маринованными овощами, и проверил антирадар – третий из металлических усиков был сломан пополам, когда он выронил саквояж.

– А меня Леной зовут, – смутившись, проговорила девушка, выбираясь из укрытия. – Ты прости, что я тебе по башке треснула, мало ли кто мог выскочить… Я здесь всегда продуктами запасаюсь, а тут этот голос говорит про тепловой профиль! Сроду система на меня не реагировала, и вдруг такое… Значит, ты раскатываешь по стране на грузовых эшелонах? Это круто! У меня в прошлом году был знакомый, который так объехал весь Эккарт. Не сердишься? Дай посмотрю. Если что, вином или пивом смажем. Тут полно всяких напитков, я уже прибрала банку с мадерой.

Она схватила Раулеву голову и повернула к себе левым ухом, пристально рассматривая «увечье». Ее неожиданно теплые и чистые ладошки тесно прижались к его небритым щекам, забравшись пальчиками под волосы на затылке.

– Да у тебя тут рана! – воскликнула она, изучив оба уха. – Неужели это все я?

– Нет, не ты, – холодно ответил Рауль. Она все еще сжимала ему лицо, но после его слов вдруг словно опомнилась и опустила руки, сплетя пальцы на животе. – Я вчера вечером упал с насыпи… Как отсюда выбраться?

– Через дверь, – хмыкнула Лена. – Вот если бы охранная система ее заблокировала… Тогда бы ее открыли только снаружи, да и то полицейской карточкой.

Она легко наклонилась, собирая с пола штук пять-шесть банок безумно дорогих консервов – каких-то ассорти из фруктов, моллюсков, мяса и прочих деликатесов, покупать которые Раулю никогда не пришло бы в голову. Всю эту роскошь девушка, нимало не смутившись, свалила в Раулев саквояж.

Слева от монументальных раздвижных ворот, предназначенных для поездов, имелась вполне человеческая дверь с прорезью для магнитной карточки. Лена достала из кармана потертый кусочек пластика и смело протолкнула его в щель. Замок покорно щелкнул, и в образовавшийся прямоугольник выхода хлынули свежий воздух и свет фонарей, цепочкой окружавших складскую территорию.

Несмотря на ночное время суток, небо бороздили флаеры и дилижансы, причем носились они с такой скоростью, что оставалось только удивляться, почему улицы не завалены их обломками. Уличное освещение не смогло заглушить феерию неба, заполненного не только летающими механизмами, но и всевозможными маяками, башнями, туристскими эстакадами и светофорами. Снизу все это великолепие подсвечивалось мелькающими всполохами реклам, которые порой взмывали ввысь и вертелись, исторгая неразборчивые слоганы. Водители в ответ отзывались яростным гулом сирен. В общем, несмотря на ночное время суток, в Нордстреме было довольно светло и шумно.

Лена дернула Рауля за рукав.

– Да ты что, парень, только вчера родился? – насмешливо спросила она. – Никогда крупных городов не видал?

– Своими глазами не пришлось, – сухо ответил Рауль. – Куда идем?

– Ты вообще-то откуда приехал?

– Из Эль-Фернандо, это на западе округа.

– И больше нигде не был? Ты, путешественник на магнитовозах?

– В Санта-Кларе довелось побывать… Да что такого? Я по телевизору видел все эти столицы. Валхалла, между прочим, красивее вашего Нордстрема.

– Мне и здесь нравится, – рассердилась девушка.

Она зашагала вдоль бесконечного склада, стараясь держаться теней. Насколько понял Рауль, этот район представлял собой скопление сплошных производственных площадей и оптовых складов. Кругом высились потрепанные стены высоких зданий, какие-то назойливые вышки с прожекторами и стены из крупноячеистой сетки.

– Нам далеко? – спросил Рауль.

– А ты разве со мной? – удивилась Лена, оглянувшись.

– А разве нет? Если помнишь, я волоку твои дурацкие банки. На одной из них, кстати, запеклась моя кровь.

– Не ври! Кровь у тебя текла совсем из другого уха.

Она нырнула в мрачный проулок, втиснулась в разрыв забора и любезно придержала его края, когда Рауль пролезал следом. Они очутились возле довольно крупного строения кубической формы, невзрачного на вид, но любопытного тем, что на двери его красовался симпатичный рисунок в виде черепа и скрещенных костей. Тут же для особо тупых имелись табличка со знаком «Радиоактивная опасность», а также почему-то дорожный знак «Возможен сход лавины» с оторванным краем.

– Атомная подстанция! – воскликнул Рауль.

– Ну, что встал? Я приглашаю тебя в гости. Или страшных картинок испугался? Это мой покойный папаша откуда-то принес, чтобы любопытные не совались.

Лена вновь применила свою замечательную карточку, поместив ее в прорезь на бронированной двери, и та безропотно впустила двоих посетителей в тесное нутро «дома», три четверти которого занимала жутковатая туша реактора. Где-то под потолком горела тусклая желтая лампа. Толком не освещая «апартаменты», она вселяла в сердце тревогу.

– Сейчас… – сказала девушка и подняла старинный тумблер на щите, зажигая еще один источник света. – Вот так я и живу. Здорово, правда?

– Да уж, – хмыкнул Рауль. – Всегда мечтал о таком доме. Хорошо еще, что тепло.

– А ты что, в своем Сан-Фелипе в подвале мэрии жил? Гордый какой! Не нравится – проваливай на улицу.

– Эль-Фернандо, а не Сан-Фелипе.

– Это только тебе интересно. Что ты вообще со мной споришь? Пришел в гости – веди себя вежливо.

Рауль смирил гордыню и последовал за взъерошенной Леной вглубь здания; им пришлось двигаться в узком промежутке между стенами и боком реактора. Несмотря на заведомо полную защиту блока, зловещие картинки на дверях подстанции продолжали волновать воображение Рауля.

Позади тела реактора обнаружилась почти жилая обстановка: продавленный диван, кресло, колченогий стул и даже небольшой телевизор. Он висел на стене, рядом с симпатичным коническим кашпо в форме дюзы первого корабля с поселенцами. На полу протертым, но ярким пятном лежал коврик с утраченным рисунком, а слева, протянутая от реактора к стене на проволоке, висела штора.